Чтение 3–й страницы книги ~Две дамы с попугаем~

- Дальше читаем: "я встретил другую женщину", ну, допустим, встретил, так что, сразу уходить?

- Не цепляйся к словам, - разозлилась Алка, - она его понимает лучше, чем я, а что, если действительно так?

- А что его понимать-то? Какие такие у него проблемы? Сексуальные?

- Да брось ты! - Алка махнула рукой. - Какой там секс? Мы же уже старые!

- Ты что? Твоему Петюнчику еще пятидесяти нет, а у мужиков в это время как раз вторая молодость.

- Да? А я и не знала. Все как-то некогда посидеть, подумать, годы бегут, бегут...

- Ну, ладно, дальше в записке: "Поэтому я ухожу к ней навсегда". Уходит навсегда, а вещи не взял, документы оставил, да мужика без военного билета никуда не пропишут! С детьми не попрощался, одежды даже не взял, белья смены, это как объяснить? И потом "собаку забираю с собой", почему после подписи такая приписка? И почему только собаку, а не кошку и не попугая? Поделили животных, да?

Одна собака равняется одна кошка плюс один попугай? Неравноценно.

- Это как сказать, попугай очень дорогой.

- Все подорож-жало! - немедленно отозвался попугай.

- Ну так вот, все в записке вранье: и собаку он не забрал, и уходить никуда не собирался, раз веши не взял.

Надежда еще раз внимательно рассмотрела записку.

- Постой-постой! Вот смотри, записка написана шариковой ручкой, так? А вот тут в слове "поэтому" ручка вдруг перестала писать.

- Ну паста кончилась.

- Нет, если бы паста кончилась, дальше бы он другой ручкой писал, а тут дальше та же паста, синяя. Есть у тебя шариковая ручка самая простая, лучше синяя для чистоты эксперимента?

- Конечно, есть.

У Алки в сумке всегда был запас простых шариковых ручек для нерадивых и забывчивых учеников. Надежда вырвала из тетради листок в клеточку. Поискала толстый блокнот или книжку, подложила под листок и дала Алке, держа его полувертикально.

- На, пиши записку.

- Какую записку?

- Пиши: дорогая Алла, и так далее, быстрее только.

Алка послушно стала писать записку самой себе, ручка перестала писать на слове "ухожу".

- Вот видишь, это всем известно, что если шариковую ручку использовать на негоризонтальной поверхности, через некоторое время она перестанет писать.

- Дай-ка я попробую.

Надежда стала писать ту же записку, и через некоторое время ручка забарахлила на слове "навсегда".

- Все ясно, он писал эту записку в походных условиях, стола под рукой не было. И где же, интересно знать? В этой квартире столов навалом: ваш общий письменный в спальне, Пашкин у него в комнате, здесь в гостиной стол есть, на кухне, в конце концов. Ну что ты, Алка, молчишь, объясни мне, где он эту записку писал? На улице? Вот прошла мимо другая женщина, когда он с собакой гулял, он в нее влюбился с первого взгляда, мигом написал тебе записку, забежал домой, паспорт прихватил и костюм выходной, чтобы в загс идти, и - ходу за ней?

- А собака как же?

- А собаку так за собой и таскал, некогда было отцепить. Тебе самой-то не смешно?

- Не до смеха мне!

- Да пойми ты, Алка, не такой твой муж человек, чтобы вот так уходить! Не в его это характере. Таким образом мальчишка семи лет может из дому сбежать, чтобы в Африку поехать на львов охотиться или в космонавты, а не солидный мужчина, доктор наук.

- И как же бедный Гаврик оказался там на шоссе?

- Вот, - Надежда стала серьезной, - я тебя к мысли подвожу, что мужа твоего Тимофеева Петра Николаевича похитили.

- Что-что? Ты, Надежда, совсем сбрендила, везде тебе преступления мерещатся. Да кому он нужен-то, зачем его похищать? Выкуп за него будут требовать, что ли? Так у меня только триста долларов, больше ни копейки в доме нет. Правда, я за него больше бы и не дала, но и этих жалко.

- А ты подумай как следует. Вот пошел он вечером в пятницу гулять с собакой, оделся попроще, как всегда. Гуляет это он на пустыре, вдруг подъезжает машина сзади, народу там не много, могли люди ничего не заметить, хватают твоего Петюнчика, Гаврюше вкалывают лекарство и заставляют Петюнчика писать тебе записку, чтобы ты его не искала. Запугали человека, он и написал. А они у него отобрали ключи, пошли к вам домой, сделали разгром, костюм выходной забрали, потому что это точно его вещь, по размеру видно - сыновья-то в тебя удались, вон какие высоченные вымахали.

Прихватили они еще паспорт и деньги, а колечко и сережки какая-то сволочь просто себе в карман украла. А про доллары они не знали, муж твой им, естественно, не сказал ничего. И про остальные документы не доперли.

- А рукописи зачем взяли, весь ящик выгребли?

- Вот, может, его из-за этого и похитили, может быть, у него в бумагах что-нибудь было. Ведь не зря он письмо спрятал про эту Анну Руммо.

- Не про нее, а про ее дом, ее-то уже и на свете нет давно. Спасибо тебе, конечно, Надя, за то, что ты за моего Тимофеева так беспокоишься, а только все это ерунда, другая баба у него есть, это точно.

- Да с чего ты взяла-то?

- Так, наверное, дня четыре тому назад звонит мне на работу какая-то женщина и говорит, что, мол, ах, простите, мне так неудобно, но не могу молчать, у мужа вашего, говорит, на работе любовница есть молодая, и весь отдел знает, всем неудобно, а они даже и не скрываются. Я, конечно, сначала растерялась, а потом и спрашиваю, кто, мол, это со мной говорит, представьтесь, пожалуйста.

Она говорит, пожалуйста, Белова Лидия Васильевна, старший научный сотрудник, мужа вашего давно знаю и очень за него переживаю, а мы, говорит, с ним уже лет пятнадцать вместе работаем.

- Вот это да, что же ты мне раньше не сказала, я тут сижу, как дура, предположения строю. Ладно, пойдем все-таки поедим.

На столе в кухне сидела Марфа и спокойно вылизывала из салата сметану. Алка подкралась и больно шлепнула кошку полотенцем. Марфа улепетнула на балкон. Попугай бурно радовался в клетке.

Алка с Надеждой поели и даже выпили по рюмочке сухого вина, которое Алка нашла в холодильнике - помянули бедного Гаврика. Алка опять всплакнула, но уже просто, без надрыва. После обеда Надежда опять стала Алку воспитывать.

- Послушай, как же так, у меня в голове не укладывается, как же ты после разговора с той теткой, узнав такое про собственного мужа, никак виду не подала.

- Да я хотела с ним объясниться, да ждала, пока Пашка уедет, а потом выпускной, а потом я дома не ночевала, думала, как раз на этих выходных поговорим, а приезжаю в субботу утром - его нет, остальное ты все знаешь.

Надежда представила, как ей звонит на работу какая-то посторонняя женщина и говорит, что у ее мужа, ее Саши, молодая любовница на работе. Какая была бы у Надежды первая мысль? Не может быть!

А потом бы сразу к нему, поскандалить, все выяснить и наплевать на всякую психологию.

- Алка, ты потому так спокойно ждала несколько дней, что не поверила, да?

- Да, тогда не поверила, а теперь верю.

И потом я мимоходом успела его спросить, работает ли у них такая Белова Лидия Васильевна? А он замялся так и говорит, что работает, а мне зачем? Ну, я сразу разговор на другое перевела.

- Все-таки странно это. Никогда я за твоим мужем никаких вывертов не замечала, всегда был спокойный разумный человек.

- Сама же говорила, что в районе пятидесяти у них вторая молодость происходит, а если по-простому, то бес в ребро.

- Ну ладно, ты мне все же скажи, какие события у вас в семье случились за последние несколько месяцев.

- Ну что, - Алка начала добросовестно вспоминать, - Сашка уехал в Штаты, только это еще раньше было, прошлой осенью, кошку кастрировали, Пашка руку сломал, она уже зажила, компьютер новый купили, унитаз раскололся, всех соседей залили, пришлось не только новый унитаз покупать, но и соседке еще за ремонт пятьсот долларов платить.

- Ужас, какие деньги! Слушай, это все интересно, но немножко не то. А вот с мужем твоим что-нибудь из этих событий связано?

- Ну, я не знаю. Вот разве когда Марфе после операции было плохо, думали, так и не отойдет от наркоза, я уже отступилась, так Тимофеев ночь не спал, растирал ее, кофе поил, можно сказать, он ей жизнь спас.

- Благородный поступок, ну да я в его благородстве никогда и не сомневалась. А еще что-нибудь было?

- Ой, слушай, что я все про унитазы, свекровь ведь умерла полгода назад в январе! Я просто думала, что это еще раньше было. Да я ведь тебе про свекровь и раньше говорила?

- Да, теперь припоминаю.

Алкина свекровь была по-своему замечательной женщиной. Вырастив единственного сына одна, так как муж ее разбился на мотоцикле, когда Петюнчику было семь лет, она выучила его, дала образование, помогла защитить кандидатскую диссертацию и сдала в тридцатилетнем возрасте Алке с рук на руки. По внешности и по характеру она была полной противоположностью своей будущей невестке, поэтому приняла мудрое решение не жить с ней вместе ни дня. Она дала в приданое Петюнчику их двухкомнатную квартиру, а сама, не тратя времени даром, вышла замуж за своего старого поклонника, который к тому времени тоже овдовел. Общение с невесткой она свела до минимума, то есть навещала семью сына только по праздникам да в каникулы водила внуков по музеям. Таким образом, у Алки со свекровью сохранялись идеальные отношения до самого конца жизни этой мудрой и дальновидной женщины.

- Ну и что, когда мать умерла, муж твой сильно переживал?

- Конечно, переживал, да ведь она болела, там давно к этому шло. Послушай, - Алка озабоченно поглядела на Надежду, - может, это смерть матери так на него повлияла, что он... - Алка выразительно махнула рукой налево.

- Здрас-сте-пожалуйста, мать в январе умерла, а он надумал только сейчас из дому уходить! На дворе-то сегодня что - июнь! Ты лучше скажи, мать оставила ему что-нибудь?

- Да нет, ничего особенного, она ведь еще раньше, когда мы поженились, квартиру нам отдала, а сама к мужу переехала, Илье Семенычу. Там книги кое-какие, фотографии, Илья Семеныч говорил, чтобы мы забрали, да я не очень спешила, потому что, сама видишь - тесно у нас, книги и так некуда ставить.

- Да, ничего подозрительного тут нет Внезапно Надежду осенило:

- Послушай, Алка, что мы голову ломаем? Завтра понедельник, позвоним твоему Тимофееву на работу и все выясним.

- Ты что? Стану я еще унижаться, бегать за ним. Не дождется!

- Ну хорошо, я сама позвоню. Если хочешь, я даже разговаривать с ним не буду, просто послушаю его голос, пойму, что он живой и здоровый, и повешу трубку. У тебя хоть телефон его рабочий есть?

- Был где-то в записной книжке.

Алка нашла свою сумку в прихожей и стала в ней рыться. Сумка у нее была большая, учителю без этого нельзя, нужно, чтобы и тетради помещались, и бумаги всякие, и методические материалы. Видя, что Алка долго не возвращается, Надежда крикнула:

- Ну что ты там возишься? Иди сюда вместе с сумкой!

Алка вошла в комнату с озабоченным видом и вывалила содержимое сумки на диван.

- Ежедневник куда-то подевался.

- Какой он из себя-то?

- Большой такой блокнот темно-зеленый, ох, беда будет, если пропадет! У меня там все дела и телефоны записаны, я без него как без рук.

Они перетряхнули все содержимое сумки, блокнота не было.

- Ты вспомни, когда ты его последний раз видела?

Алка задумалась.

- В пятницу на педсовете он точно был, я туда кое-что записывала, потом собралась, больше никуда не заходила, меня Игорь Петрович в машину прямо у школы посадил и на дачу повез. Вспомнила! Я ежедневник у них на даче оставила! Я тогда в субботу рано утром проснулась, все спят, мобильник не нашла, а спать уже расхотелось. Я и села немного поработать, кое-что записать. Там в комнате стола не было, я на подоконнике устроилась, а потом машина пришла, я быстро собралась и забыла про блокнот.

- Кто тебя обратно отвозил, Игорь Петрович?

- Нет, приехал шофер из его фирмы, и машина была другая.

- А накануне он не мог этого шофера прислать?

- Значит, не мог, что ты, Надежда, людей подозреваешь!

- Потому что получается странное совпадение: как только ты единственный раз в жизни дома не ночевала, так сразу твой муж к другой ушел. Специально он ждал такого случая, что ли? А если бы ты всегда домой вовремя приходила, то он так и прожил бы с тобой до конца жизни?

Ну ладно, тебе ничего не докажешь, ищи старую записную книжку, муж твой в своем НИИ много лет работает, телефон у него не менялся.

После долгих поисков Алка обнаружила в столе старую записную книжку со всеми телефонами. Решили лечь пораньше, потому что Алке на работу было к десяти, но утром надо было еще звонить Петюнчику на службу. Перед сном кошку Марфу выудили с балкона из цветочного ящика и заперли в Пашкиной комнате, а попугая выпустили полетать. Он полетал немного, потом уселся на включенный телевизор и стал смотреть рекламу стирального порошка и женских прокладок.

Наутро Надежда поднялась пораньше и разбудила Алку. Алка всю жизнь любила поспать, разбудить ее можно было только, если как следует потрясти и сдернуть одеяло. Надежда в детстве занималась этим довольно часто, когда они с Алкой отдыхали летом в пионерлагере. Интересно, кто будил Алку все эти двадцать лет?

Разумеется, Петюнчик. Вспомнив, что это за каторжная работа, Надежда почувствовала к нему сострадание.

С завтраком решили не заводиться, выпили наскоро кофейку и, пока Алка приводила себя в порядок, Надежда набрала номер рабочего телефона ее мужа.

Она прокашлялась и постаралась вложить в свой голос максимум приветливости.

- Алло! - раздалось в трубке.

- Добрый день, могу я попросить к телефону Петра Николаевича? - пропела Надежда с восходящей интонацией.

- Не можете! - Женщина на том конце провода говорила мужским басом.

- А почему? - растерялась Надежда.

- Нет его и не будет! - В трубке раздались гудки.

Алка выглядела удовлетворенной.

- Вот, слышала, он велел нарочно так по телефону отвечать, чтобы я его не разыскивала.

- Глупости, это же учреждение, просто попалась хамская баба, я потом перезвоню и все выясню. Ты собирайся, а то опоздаешь.

Алка накрасилась, причесалась, надела синий костюм в мелкий беленький цветочек, и завуч старших классов Алла Владимировна Тимофеева торжественно отбыла на работу. После ее ухода Надежда немного прибралась в квартире, покормила животных, натянула осточертевшие джинсы и поехала домой, чтобы там переодеться, полить цветы, забрать кое-какие вещи и вернуться обратно к Алке, потому что Алка решила ехать на дачу и выцарапать свой блокнот во что бы то ни стало, без него она как без рук. При вопросе Надежды, почему бы Алке не позвонить Игорю Петровичу и не попросить привезти блокнот, выяснилось, что Алка телефонов Игоря Петровича не знает, ни домашнего, ни служебного, и единственный ориентир - это дача на Выборгском шоссе, которую Алка собиралась искать по памяти. Разумеется, Надежда не могла отпустить эту сумасшедшую одну.

Дома Надежда с грустью посмотрела на обшарпанную прихожую, выбросила засохший клей вместе с тазиком в мусоропровод, вспомнила, что телефон не работает, и опять расстроилась по этому поводу, собрала необходимые вещи, тщательно заперла двери и ушла, по дороге заглянув к соседке Марии Петровне и вкратце обрисовав ей ситуацию.

Алка вернулась раньше нее и уже успела что-то приготовить на обед. Вообще, работа повлияла на нее очень благотворно, она вернулась бодрой и энергичной, словом, это была прежняя Алка, которую Надежда помнила с детства. После обеда Надежда опять подошла к телефону, хоть Алка и была против. На звонок ответил интеллигентный мужской голос, но на просьбу позвать к телефону Петра Николаевича, голос слегка замялся, а потом ответил, что Тимофеев Петр Николаевич не работает у них с февраля месяца. Надежда растерялась:

- Как это не работает? А где же он работает?

- Этого я вам сказать не могу. Он уволился по собственному желанию.

- А вы не можете мне дать его служебный телефон?

- Он никому не оставил своего служебного телефона, сказал, что там маленькая фирма, в то время они переезжали. Вы позвоните ему домой, если он вам так нужен.

- Спасибо, - грустно ответила Надежа, - там никто не отвечает.

Она вдруг вспомнила одну вещь и почти взмолилась:

- Прошу вас, не вешайте трубку, скажите, у вас работает Белова Лидия Васильевна?

- Раньше работала, а теперь она уже два года на пенсии, только она не Лидия Васильевна, а Любовь Ивановна.

Надежда подумала секунду и попросила домашний телефон правдолюбки и моралистки Лидии Васильевны то бишь Любови Ивановны Беловой. Бывают же такие люди, сама на пенсии, а до всего ей дело! Вместо того чтобы спокойно сидеть на даче с внуками и растить там зелень и цветочки, эта мымра звонит Алке на работу и портит настроение разговорами про молодую любовницу! Хотя как это она могла узнать про любовницу, если, во-первых, сама давно на пенсии, а во-вторых, Петюнчик-то уже полгода как на другой работе. Тем более, интересно с ней побеседовать.

Надежда поблагодарила любезного обладателя приятного голоса и повесила трубку. Алка, которая не удержалась и подслушала весь разговор, смотрела на нее в полном обалдении. Надежда решила ее не щадить, что это такое в самом деле, ничего про собственного мужа не знает!

- Ну что ты мне можешь сказать по этому поводу?

- Ничего, ничего я уже не знаю! - В Алкином голосе прозвучали истерические нотки.

- Да уж, если он полгода скрывал, что на другую работу перешел, то мог и бабу завести у тебя под носом, ты бы все равно ничего не заметила, - безжалостно добавила Надежда, набирая телефон Беловой.

Ответил молодой женский голос и на просьбу позвать к телефону Любовь Ивановну рассмеялся.

- Теперь только в сентябре. Она в деревне в Псковской области на все лето.

Как уехала в мае, так теперь до осени.

- А позвонить туда можно?

- Что вы, какое звонить! Там глушь такая, сто километров до поселка, где почта есть.

- Слышала? - спросила Надежда, закончив разговор. - Не она тебе звонила.

Она себе спокойненько живет в деревне и знать не знает, что кто-то ее именем прикрывается.

- Да какая разница? - безучастно ответила Алка.

От ее энергии не осталось и следа.

- Ну ладно, - Надежда уже жалела подругу, - собирались ехать, так давай, а то уже четвертый час, хоть и белые ночи, а все равно не хочется за городом поздно бродить.

- Поехали.

- Ты что, так и собираешься идти в этом костюме и на каблуках? Сама же говорила, что шесть километров от станции пешком.

- Конечно, но знаешь, как-то неудобно в затрапезном виде, все-таки приличные люди.

- Ничего страшного, не шокируют их наши тапочки!

Алка надела босоножки на низком каблуке и легкое платье в красный горошек, так как на улице стояла жара. Надежда поморщилась при виде горошка, потому что при Алкиных габаритах горошин было слишком много, но ничего не сказала.

Они поехали на метро к Финляндскому вокзалу, сели там на зеленогорскую электричку и вышли в Песочной.

- Ну, и куда теперь?

- Теперь спросим, как идти в поселок Рейволово, что на Выборгском шоссе. Пока пойдем по этой дороге, она нам по направлению подходит.

Через некоторое время они встретили мужичка на велосипеде, который ехал к станции. Судя по сетке пустых бутылок, которую мужичок очень оберегал, это был местный житель. Надежда спросила, правильно ли они идут к Рейволову. Он ответил, что правильно и что совсем недалеко.

- Конечно, по местным меркам это недалеко, тем более, он на велосипеде.

Однако не прошло и получаса, как показался поселок.

- Это не тот, - сказала Алка, - мы ведь прошли всего километра два. Ладно, хоть водички попьем из колонки.

По поселку они брели не спеша. Алка выглядела как-то странно. Она кружила, вертела головой по сторонам, как потерявшаяся собака, норовила свернуть в боковые переулки. Наконец Надежда потеряла терпение:

- Алка, что с тобой происходит?

- Послушай, что-то здесь мне смутно напоминает, вот давай свернем в эту улочку.

Когда они свернули и прошли немного, Алка вдруг встала как вкопанная.

- Вот же эта дача! То-то я гляжу, мне все знакомо, но как же так, а они говорили - шесть километров до станции.

Надежда внимательно осмотрела дачу.

Дом был старый, двухэтажный, на калитке висела табличка: ул. Карякова, дом 5.

Интересно, кто такой Каряков?

- Да, это тот поселок, шоссе близко, слышишь - машины шумят? Послушай, а ты уверена, что это именно та дача?

Какая-то она запущенная, я думала, что у твоих знакомых вилла.

- Да нет, Елена говорила, что они ее только что купили, место им понравилось, потом будут перестраивать. Пойдем, может, она дома?

- Алка, а кто такой Каряков?

- Откуда я знаю!

Надежду что-то беспокоило, какое-то у нее было нехорошее предчувствие. Дача находилась в конце переулка, а по другую сторону был небольшой лесочек - редкие сосенки и черничник.