Чтение 11–й страницы книги ~Змеиный поцелуй~

И только-только все звери были благополучно распиханы по углам и Надежда Николаевна присела наконец на кухне, чтобы позавтракать, как раздался телефонный звонок.

- Что происходит? - взволнованно спрашивала на том конце Лиза Самохвалова. - Надя, я чрезвычайно взволнована! Со мной вчера произошел очень неприятный инцидент!

- Вы не волнуйтесь, расскажите, пожалуйста, подробно! - посоветовала Надежда.

И Лиза рассказала ей, как вчера вечером на нее напали в собственном подъезде двое неизвестных и спрашивали о местонахождении Татьяны Белолобовой, как она вырвалась и хотела убежать, и как зять ее спас, вовремя спустившись в лифте.

Слушая все это. Надежда крепко сжимала трубку, потому что у нее от волнения задрожали руки. Что же это такое делается? Уже на невинных людей они нападают!

- И вот я вас спрашиваю, Надя, что происходит? - говорила Лиза на повышенных тонах. Почему Татьяной интересуются какие-то криминальные личности?

- Вы меня об этом спрашиваете? - тут же взвилась Надежда. - Позвольте вам напомнить, что до недавнего времени я понятия не имела ни о какой Татьяне Белолобовой. Это вы позвонили моему мужу и просили приютить девушку! Я думала, что вы ее хорошо знаете, а вы, оказывается, ее даже в лицо не помните! И теперь вы звоните мне и спрашиваете, что происходит? Значит, по вашей рекомендации я пустила в дом сомнительную личность?

Лиза притихла, только слышен был в трубке плач ребенка.

- Надеюсь, вы не дали этим типам адрес моей квартиры? - сухо осведомилась Надежда.

- Нет конечно! Я сказала, что понятия не имею ни о какой Татьяне Белолобовой! То есть я тогда действительно от страха все забыла!

- Давайте договоримся так и держаться, - сказала Надежда помягче, - дело в том, что девушка исчезла.

- Как?!

- А вот так, просто съехала с квартиры и ничего мне не сказала, даже записки не оставила, - легко соврала Надежда.

- И что теперь? - упавшим голосом спросила Лиза.

- Не знаю, будем считать, что инцидент исчерпан.

- Я заявление в милицию написала, будто на меня напали, зять номер машины запомнил! - сообщила Лиза. - Только про Татьяну я упоминать не буду, чтобы вас с Сашей не впутывать.

- Вот и хорошо, - согласилась Надежда, - вот и ладненько.

На прощанье Лиза посоветовала ей на всякий случай сменить все замки и отключилась.

Надежда подумала немного и поняла, что нападение на Лизу - это результат их вчерашнего визита в центр "Вариант". Она быстро набрала номер собственной квартиры. На том конце долго не брали трубку, когда же послышался тихий голос Лены, Надежда быстро проговорила:

- Никуда не уходи, я еду. На звонки не отвечай, это опасно!

Она мигом собралась и вылетела из дому, даже не взглянув, что там поделывает кот.

* * *

Лена так долго не открывала на звонки, что Надежда Николаевна всерьез забеспокоилась.

Когда же она попыталась открыть дверь своими ключами, оказалось, что с той стороны замок заблокирован, так что в квартиру никак не попасть. Когда Надежда уже окончательно потеряла терпение, дверь наконец распахнулась.

Лена стояла на пороге очень бледная, с синими кругами под глазами, и в этих самых глазах, казавшихся очень большими, отражалось самое настоящее страдание.

- Что случилось? Ты не заболела? - встревожилась Надежда.

Лена в ответ вяло махнула рукой:

- Да нет, все в порядке, просто спала плохо.

Надежда Николаевна много лет проработала на режимном предприятии и на работу ходила строго ко времени. Чтобы успеть к восьми пятнадцати, учитывая постоянные сложности с общественным транспортом, ей нужно было встать в половину седьмого. За неделю накапливался огромный недосып, который в выходные никак не ликвидируешь, хоть целый день спи. Таким образом, сон у Надежды всегда был отличный, засыпала она мгновенно, и слово "бессонница" никогда не входило в ее лексикон. Единственная проблема со сном, с которой она сталкивалась, - это мучения каждое утро, когда нужно было просыпаться. Бессонницей мучаются старушки, а молодая женщина спит плохо, только если больна или на сердце неспокойно.

- Ты точно не больна? - подозрительно осведомилась Надежда.

- Да нет, так, обычное женское недомогание.. - Лена отвела глаза.

"Врет! - уверилась Надежда. - Что-то с ней вчера случилось. Ох, до чего же мне все это надоело!"

Здесь Надежда Николаевна снова покривила душой. Ситуация, конечно, не из приятных, учитывая нападение на Лизу, но, с другой стороны, жизнь ее в последнее время стала гораздо интереснее. Надежда удачно отмахнулась от мысли, что сказал бы на это ее муж, и приступила к Лене.

- Вот что, дорогая моя, наверное, у тебя просто давление понизилось. Вид у тебя, прямо скажу, не блестящий. А от пониженного давления одно проверенное лекарство, по себе знаю, плотный калорийный завтрак и чашка крепкого кофе со сливками.

- Я кофе со сливками не пью... - слабо отбивалась Лена.

- Я тоже, - согласилась Надежда, - сливки жирные, это вредно, но иногда, в порядке исключения, можно! Вот как раз я ветчины по дороге купила, а что у тебя еще есть?

Она бодро полезла в холодильник, но он ничем не порадовал. Стояли там два стаканчика с обезжиренным йогуртом да одинокая коробочка с немецким плавленым сыром. Еще Надежде удалось отыскать два яйца из купленных ею самой.

- Н-н-да-а, - протянула она, - тут особо не разъешься. А я сегодня толком не завтракала, все некогда было. Ну ладно, обойдемся чем есть.

- Я мяса не ем, - бормотала Лена.

- Я тоже, - с готовностью согласилась Надежда, ловко нарезая ветчину и аккуратно выкладывая ее на сковородку, - но иногда можно. А в твоем случае даже нужно, потому что я собираюсь сообщить тебе, по выражению Гоголя, пренеприятнейшее известие: тебя, моя дорогая, ищут!

- Откуда вы знаете? - Лена непритворно испугалась, лицо стало серым, и губы задрожали.

Надежда плюхнула на сковороду два взбитых яйца, добавила соль и перец, немного ароматных сушеных трав, убавила огонь и закрыла сковороду крышкой. Пока готовился омлет, она заправила кофеварку и поставила на стол тарелки.

Потом, покосившись на Лену, рассказала ей о звонке Лизы Самохваловой. Показалось Надежде или нет, что девушка, услышав про нападение на Лизу, еле заметно вздохнула с облегчением? Интересно, что бы это значило? Она боялась услышать что-то другое?

В полном молчании они съели омлет, и только тогда Надежда не утерпела:

- Ты хоть понимаешь, что это мы своим походом в "Вариант" так подставили Лизавету Ивановну? Стало быть, им отлично известно, кто ты.

То есть они думают, что ты Таня Белолобова... Кто мог знать, что Татьяна поедет в Петербург?

- Очень много людей, - Лена очнулась от задумчивости. - Татьяна это не скрывала.

- А кто знал, что Татьяна собирается остановиться у Лизы?

- Сама Татьяна, - Лена горько усмехнулась, - еще я.., а вообще-то тоже могли слышать люди, потому что она с работы звонила Лизавете Ивановне..

- Кто-то с твоей работы тоже в этом замешан, - протянула Надежда, - связан с "Вариантом", но нам это ничего не дает.

Лена уныло молчала, и Надежда понемногу начала раздражаться. В самом деле, что же это такое? Свалилась, можно сказать, как снег на голову, темнит, врет по мелочи, из-за нее Лиза чуть сотрясение мозга не заработала, а она молчит, как нерадивый студент на экзамене!

- Вот что, милая, - сказала Надежда, отставив пустую кофейную чашку, - давай так договоримся. Или ты сейчас же немедленно рассказываешь мне всю правду, и подробно, или я немедленно выгоняю тебя из квартиры, и можешь катиться на все четыре стороны.

- Как? - вскричала Лена. - Вы серьезно?

- Как никогда, - строго ответила Надежда, - сама посуди, зачем мне все это надо? Я человек в этом деле посторонний, до недавнего времени знать не знала ни тебя, ни Татьяну, даже с матерью ее не была знакома. Ты еще спасибо скажи, что мужу ни о чем не говорю! Вот если он узнает, то живо в милицию обратится! Он у меня очень законопослушный человек!

- Хорошо, - голос у Лены предательски задрожал, - я все скажу, только не гоните. Мне идти некуда, и денег осталось - кот наплакал. Даже на обратный билет не хватит. И потом, что я там, в Зауральске, буду делать? Что я скажу в милиции? Ведь Таню, наверно, похоронили под моим именем...

- А зачем ты вообще потащилась в Петербург? - не выдержала Надежда. - Что ты здесь потеряла?

Лена поникла головой и подумала, что она потеряла в этом городе все, всю жизнь. И что все эти шесть лет она напрасно хорохорилась и надеялась, что ей удастся все забыть и стать нормальным человеком. Ничего не прошло, все чувства остались с ней. Любовь... Это не любовь, а какая-то пожизненная каторга...

Надежда Николаевна тоже помолчала немного, постепенно накаляясь. Потом она мысленно взмолилась, чтобы Бог послал ей терпения. Потому что терпению ее скоро придет конец. Дома нет обеда - это раз, нет ужина - это два, и совершенно пустой холодильник - это три. Далее, она не успела прибраться в квартире, и если муж, вернувшись, застанет такой бедлам, он сразу поймет, что его жену где-то носило целый день. И самое главное: закончились кошачьи консервы. Кот Бейсик, забалованный мужем до предела, в последнее время стал очень капризен в еде. Сухой корм он в принципе ел, но не считал его за еду, а так, развлечение, что-то вроде конфет или семечек. Надежда не сомневалась, что кот найдет способ наябедничать мужу, что его толком не кормили. И если Надежда и к вечеру не купит нормальной кошачьей еды, то мало ей не покажется. Сенбернар Арчи наголодался, когда жил без хозяев, и теперь ел, что дают, хоть пустую кашу. Но конечно, до такого Надежда не опустится. Стало быть, нужно купить собаке мяса, сварить его, остудить, добавить овощей или крупы... На все нужно время, а она тратит его на бесполезные разговоры с этой странной девицей! Да и разговора-то как такового не получается.:.

- Ну, - холодно произнесла Надежда, подавив в своем сердце ростки жалости при виде несчастного лица своей собеседницы, - будем говорить?

Тут же перед глазами встали кадры из старого советского фильма, где рослый эсэсовец, поигрывая пистолетом, наступает на съежившуюся от страха блондинку, и Надежда слегка устыдилась.

- Я не знаю, с чего начать, - покорно проговорила Лена, - вы лучше задавайте вопросы.

- Отлично! - оживилась Надежда, - давно бы так! Только чур не врать, отвечать честно. Итак, я еще на вокзале догадалась, что ты не новичок в нашем городе. То есть это настоящая Татьяна Белолобова никуда не выезжала из Зауральска, а ты в Петербурге бывала, и даже думаю, долго жила.

- Вы правы, я здесь училась, - тихо сказала Лена, - в университете на экономическом факультете.

- Отчего же поехала в Зауральск? После университета могла бы и здесь работу найти, - прямо сказала Надежда.

- Могла... - почти прошептала Лена, - все было прекрасно, после диплома меня ждала работа и любимый человек.

"Так я и знала, - подумала Надежда, - не обошлось тут без любимого человека".

- Его звали Сергей Сергеевич Ракитин, - прошелестела Лена.

- Ракитин? - заинтересованно вскинулась Надежда. - Значит, Ольга Ракитина - это его жена?

- Бывшая! - крикнула Лена, зло сверкнув глазами. - То есть тогда, шесть лет назад, они были женаты, но на самом деле давно жили раздельно. А теперь у нее даже фамилия другая, значит, они в разводе!

- Так-так... - протянула Надежда, - значит, шесть лет назад вы расстались, и вдруг ты встретила ее в Зауральске. А вы были знакомы?

- Шапочно, - угрюмо ответила Лена, - сами понимаете, вряд ли у нас с ней получилась бы дружба.

- Верно, - согласилась Надежда, - стало быть, оттого ты на этой конференции в Зауральске за ней следила? Глаз с нее не спускала и потому заметила, как она назначила свидание тому типу, которого потом убили, Виктору Черепахину, так?

- Так, - обреченно сказала Лена.

Надежда так устала, как будто перетаскивала с места на место чугунные болванки. Еще бы не утомиться, когда каждое слово из Лены приходилось тянуть клещами!

- Допускаю, что ты сбежала в Петербург оттого, что в голове помутилось от страха, - сказала она, усилием воли сдерживаясь, чтобы не повысить голос, - но все равно не понимаю, за каким чертом тебе понадобилось разыскивать эту женщину. Ты, что, всерьез считаешь, что, увидев тебя, она испугается, тут же покается в содеянном и скажет, что не имеет к тебе никаких претензий? Было бы очень странно, учитывая ваши с ней отношения. Ты извини, но пока я не вижу никакой логики в твоих поступках...

- Вы правы, конечно... Но я...

Лена глубоко вздохнула и снова надолго замолкла.

Надежде на глаза попался старинный мельхиоровый половник. Половник этот являлся памятью о ее бабушке, достался ей в наследство, как некоторые мелочи, и висел на гвоздике исключительно для красоты. Он был большой - сразу тарелка супу помещалась, с тяжелой витой ручкой.

И вот когда Надежда Николаевна, доведенная до отчаяния, всерьез подумывала, не стукнуть ли эту рохлю тяжелым половником, Лена очнулась и заговорила.

* * *

Лене очень нравилось учиться. Нравилось слушать преподавателей на лекциях, нравилось просиживать допоздна в библиотеке, обложившись книгами. Все ей давалось легко, возможно, потому, что кроме умной головки были у нее работоспособность и усидчивость. Родители присылали деньги на жизнь, тогда еще у Лены был жив отец - заведующий реанимационным отделением городской больницы. Все же денег постоянно не хватало, и Лена охотно бралась за любую работу - собирала подписи на выборах, рекламировала сигареты и жвачку, раздавала рекламные листовки в метро... Ей очень хорошо давались языки, английский и французский, так что иногда удавалось перехватить кое-какие переводы.

Но на пятом, последнем, курсе Лена нашла замечательный заработок.

Точнее, этот заработок нашел для нее однокурсник, Мишка Птицын. Мишка остановил ее в коридоре, возле аудитории, и окинул с ног до головы странным оценивающим взглядом. Мишка был хороший парень и не бабник, поэтому Лена не обиделась, а только удивилась.

- Миш, ты чего? - проговорила она, отступив и наклонив голову набок.

- Березкина, тебе деньги нужны?

- Спрашиваешь! А в чем дело-то?

- Вроде ты подходишь.., английский знаешь очень хорошо, и внешне вполне...

- Мишка, ты никак хочешь меня пристроить в валютные проститутки? - Лена хихикнула.

- Таких связей у меня нет. А вот переводчиком поработать - могу пристроить. Мне сказали, что нужна девушка с приличной внешностью для синхронного перевода.

Слова "синхронный перевод" Лену испугали - это очень тяжелая работа, и ей до сих пор не приходилось ее выполнять. Но когда Мишка сказал, что платить будут сто долларов в день, всякие сомнения отпали.

Переводчики - "синхронисты" - это элита, платят им очень хорошо, но работа совершенно каторжная. Синхронист должен сходу переводить выступление докладчика, то есть он должен расслышать фразу, перевести на русский и произнести перевод в микрофон, в то же время не пропустив следующую фразу выступающего. Некоторые докладчики думают о переводчиках и делают после каждой фразы небольшую паузу, чтобы дать возможность произнести перевод, но большинство совершенно не задумывается о таких нюансах и тараторят без передышки. Час такого перевода изматывает больше, чем обыкновенный рабочий день.

Мишка привел Лену в Таврический дворец, где проходила очередная экономическая конференция.

Он представил ее замотанной женщине, которая окинула Лену придирчивым взглядом, кивнула и втолкнула ее в кабинку переводчика. Это было, как в тех случаях, когда ребенка бросают в воду, чтобы он научился плавать.

Кто-то учится, кто-то тонет.

На трибуну вышел импозантный седовласый англичанин, откашлялся и начал свое выступление. Лена нацепила наушники, схватила микрофон, и начался кошмар.

Она потеряла счет времени, забыла, на каком свете находится, как ее зовут. В уши вползала бесконечная змея английской речи, Лена лихорадочно подбирала русский эквивалент и говорила, говорила, говорила, в ужасе думая, что она не помнит, что только что сказал этот английский хлыщ.

Когда она была уверена, что не выдержит больше ни минуты, англичанин поблагодарил слушателей, поклонился и под аплодисменты покинул трибуну.

Лена откинулась на спинку стула. По ее щекам ползли слезы.

В кабинку влетел Мишка. Он окинул ее сочувственным взглядом, схватил наушники и вытолкал в коридор:

- Походи немножко, я поработаю. Первый раз синхронка - это чистый гроб!

Лена на негнущихся ногах выползла в коридор и прислонилась к стене, чтобы не упасть.

Вдруг рядом с ней раздался низкий, чуть хрипловатый голос:

- Что, совсем плохо?

Она подняла глаза и увидела ужасно худого мужчину. Такого худого, что пиджак висел на нем, как на вешалке. Но при такой худобе он излучал энергию, силу и уверенность. И еще доброту.

Лена почувствовала странный укол в сердце. Ей показалось, что все звуки вокруг нее неожиданно смолкли, как будто она снова оказалась в звуконепроницаемой оболочке лингафонной кабины.

Мужчина вставил в ее губы сигарету и поднес огонь зажигалки. Лена благодарно кивнула и закашлялась: сигарета была слишком крепкая. Однако от этой затяжки ей стало легче, напряжение отпустило.

- Сейчас будет перерыв, - сказал мужчина, пойдем в буфет, выпьем кофе, а то на тебе совсем лица нет.

Это звучит удивительно банально, но Лене казалось, что она знает его уже много лет. Так ей было с ним просто и легко.

Его звали Сергей, он был журналист и освещал конференцию для крупной петербургской газеты.

Когда первый день работы конференции закончился и Лена выползла на улицу, как шахтер выползает из шахты, еле переставляя ноги от усталости, жмурясь от резкого весеннего солнца, она увидела Сергея, поджидавшего ее на ступеньках дворца.

Они долго шли по весенним улицам, разговаривая о какой-то ничего не значащей ерунде - о детстве, о снах, о мороженом, и вся эта бесцельная, пустая болтовня казалась удивительно важной, наполненной смыслом, потому что важны были не слова, а интонации, звуки голоса.

Лена не замечала дороги, не понимала, куда они идут, но в какой-то момент они оказались возле метро.

Из ларька, торговавшего кассетами и компакт-дисками, доносился надтреснутый, высокий мужской голос:

"Над небом голубым есть город золотой..."

Лена запрокинула голову и увидела тревожное, блекло-голубое петербургское весеннее небо.

* * *

Конференция продолжалась четыре дня, и каждый день Сергей поджидал ее на ступенях Таврического дворца.

А когда зарубежные экономисты разъехались по своим странам и Лена вернулась в университет, Сергей ждал ее возле входа на факультет.

Он не скрывал от нее, что женат. Но отношения с женой были давно и безнадежно испорчены, развод был делом времени. Лене казалось, что она сошла с ума или подхватила какую-то редкую, неизлечимую инфекцию. Она не могла и дня провести без Сергея, без его блекло-голубых, как петербургское небо, глаз, без его низкого, чуть хрипловатого голоса. В разлуке с ним она становилась совершенно больной, ее ломало, лицо начинало гореть, как от высокой температуры. Так наркоманы начинают болеть и мучиться, если лишить их на какое-то время привычной отравы.

В один из первых дней их бурного романа Сергей привез ее в Комарове.

Весна бурно штурмовала пригороды. Снег кое-где еще лежал - серый, ноздреватый, обреченный - но на припеке уже вылез первый безалаберный цветок мать-и-мачехи.

Взявшись за руки, как дети, они прошли от станции мимо тихих, уютных профессорских домиков, миновали огромную черную ель и подошли к покосившейся калитке.

Перед ними был веселый деревянный дом, веранда с разноцветными стеклами, бросавшими во все стороны веселые праздничные блики.

На крыльце стояла крупная, величественная старуха.

Она прикрывала глаза от солнца ладонью и всматривалась в неожиданных гостей.

- Сереженька, - проговорила старуха густым оперным басом, - я с утра знала, что ты приедешь!

Я даже испекла твои любимые плюшки с корицей! А кого это ты ко мне привез?

- Познакомьтесь, Матильда Васильевна, - церемонно проговорил Сергей, - это Лена.

Матильда Васильевна наклонила голову набок, как большая умная птица, и долго, внимательно смотрела на Лену. Девушка почувствовала необычное волнение, ей казалось, что она пришла на серьезный экзамен и не знает, сдаст его или завалит.

Неожиданно старуха ласково улыбнулась и протянула к ней руки:

- Здравствуй, девочка! У тебя удивительно хорошие глаза!

И тут же она повернулась и недовольно сказала Сергею:

- Не то что у...

Сергей рассмеялся:

- Матильда Васильевна, не разводите конспирацию! Лена знает про Ольгу!

- Вот и славно, - старуха медлительно развернулась и вошла в дом, приглашая гостей, - вот и замечательно, а то не люблю я всякие недомолвки и тайны мадридского двора!

Потом они пили чай на веранде, и цветные стекла отбрасывали на белоснежную крахмальную скатерть с вышитой в углу монограммой яркие квадраты - синие, зеленые, оранжевые.

Во главе стола сидела Матильда Васильевна, крупная и величественная, как памятник Екатерине Великой возле Александрийского театра.

Царственным жестом она протягивала морщинистую руку за фарфоровой сахарницей, наливала в хрупкие старинные чашки ароматный, темно-золотистый чай...

- Чай надо непременно пить из старинного фарфора, - громко, значительно говорила она, тогда у него совсем другой вкус, вкус времени, вкус воспоминаний...

Где-то вдалеке раздавался мерный, мощный шум, похожий на дыхание спящего великана.., это море напоминало о своем присутствии.

Впрочем, море шумело потом, в один из следующих приездов, тогда, весной, оно еще безмолвствовало, скованное льдом.

Память сыграла с Леной шутку, смешав и перепутав воспоминания.

И тигровые лилии пышно цвели на клумбе перед домом позднее, летом. И дождь ровно и спокойно шумел за окном комнаты, словно рассказывая длинную и увлекательную историю, историю со счастливым концом. И светлые волосы Сергея пахли дождем, и его лицо светилось в темноте, склоняясь над Леной, и его горячие, сильные руки жадно и ласково обнимали ее, и все в нем казалось таким родным, таким своим, таким бесконечно знакомым...