Чтение 17–й страницы книги ~Моя любимая стерва~

- Далеко еще идти? - вздохнула я.

- Я тебя люблю, - сказал он.

- Я тебя тоже. Почему ты думаешь... - Я не успела договорить, Сережа засмеялся и спросил:

- Ты поняла, что сказала? - А я густо покраснела.

- Послушай, - начала я торопливо, - я замужем. Он очень хороший человек. Правда хороший... А девяносто девять женщин из ста дружно скажут, что я чокнутая, вздумай я с ним развестись...

- Само собой, зато одна из ста тебя поймет...

Мы устроились на каменистом выступе прямо над виллой, Сережа наблюдал за ней, а я, признаться, задремала. Ночь была слишком бурной, и моим нервам требовалась передышка. Солнце начало припекать по-настоящему, но камни еще не нагрелись, и полулежать, привалившись к ним спиной, было довольно приятно. После того, как я сбежала от мужа, мне оставалось только ждать окончания всей этой истории под защитой Сережи. Он считал, что, пока Крутилин жив, мне грозит серьезная опасность: как-никак я свидетель двойного убийства, а у свидетелей всегда проблемы с долголетием.

В том, что Жженый скоро скончается, Сережа был абсолютно уверен и просил немного потерпеть неудобства.

Особых неудобств я не ощущала, хотя благоразумно помалкивала, не стоит приучать мужчин к мысли, что рядом с ними существо покладистое, готовое терпеть различные лишения, лишь бы следовать за любимым. Не стоит, потому что себе дороже.

Я щурилась на солнце, дремала и время от времени поглядывала на Сережу. Разные интересные мысли приходили мне в голову, например, как я объясню Максиму свой побег? Скажу, что у меня было важное дело, а начнет приставать, обижусь и замолчу...

- Черт, - процедил сквозь зубы Сергей, а я насторожилась.

- Чего там?

- Еще неясно, но что-то намечается.

Я осторожно выглянула из-за нагромождения камней и увидела движущиеся по дороге на большой скорости джипы. Через несколько секунд они свернули к воротам виллы, плавно тормозя. Калитка открылась, и появился охранник, а из машин высыпали отчаянного вида парни и принялись лениво оглядываться. Как по команде несколько человек посмотрели на скалы, и я на всякий случай торопливо спряталась, хотя увидеть нас без бинокля они не могли, но береженого, как говорится, бог бережет, а у меня уже было столько приключений, что следовало подумать о безопасности.

Парни все еще толпились у ворот, только один из прибывших прошел через калитку, и вскоре мы вновь увидели его поднимающимся по ступенькам виллы. И тут на веранде появился Жженый, а Сережа ухмыльнулся:

- Перенервничал, сукин сын, а теперь расслабился, забыл про осторожность. - И добавил не к месту: - Ну давай, самое время...

Не успел он договорить, как раздался странный звук. В первое мгновение я решила, что со скалы на твердую поверхность упал большой камень, но это только в первую минуту, потому что Жженый, с моего места выглядевший игрушечной фигуркой, вдруг согнулся, точно его надломили пополам, и исчез из поля зрения, а Сережа схватил меня за руку и шепнул:

- Быстрее, он стрелял со скалы, со стороны моря, мы его сейчас перехватим...

Мы бросились по тропинке вниз, не дойдя до шоссе метров двадцать, вновь стали подниматься, забирая правее, и вскоре поднялись на скалу.

- Теперь очень осторожно, - шепнул Сережа. - Держись рядом и рта не открывай.

Идти было довольно легко, со стороны дороги и виллы увидеть нас не могли, поэтому я не очень боялась. Мы поднялись на самый гребень скалы, Сережа лег на живот и вооружился биноклем.

- Черт, - сказал он резко и совсем не так, как несколько минут назад, теперь в этом словечке чувствовалось настоящее беспокойство.

- Что случилось? - испуганно спросила я. Он передал мне бинокль.

- Метров тридцать вниз, прямо под нами.

Я посмотрела и не сразу поняла, что он имеет в виду, потому что среди нагромождения камней не сразу увидела человека. Он лежал на животе, раскинув руки, рядом валялась винтовка с разбитым прикладом.

- Это Костя? - запинаясь спросила я, возвращая бинокль.

- Костя, - вздохнул Сережа. - И на этот раз его действительно убили.

- Подожди. Это он стрелял в Жженого?

- Конечно.

- А кто-то...

- Уходим, - хватая меня за руку, сказал Сережа. - Они здесь, и они его переиграли.

- Кто они? - пролепетала я на бегу, едва поспевая за Сережей.

- Очень скверные типы.

- Те, что в прошлый раз помогли ему инсценировать убийство?

- Да, помогли... кое-кто хотел денег и разыграл забавную шутку. Только хозяева не приветствуют такие шутки. И теперь этот человек избавляется от соучастников, чтобы хозяева никогда ничего не узнали. Жженый мертв, и вслед за ним должны скончаться мы.

- О господи, - прошептала я, впервые испугавшись по-настоящему.

Сережа притормозил, улыбнулся мне, потом торопливо поцеловал и заявил с уверенностью:

- Не бойся. Мы уйдем. - Надеюсь, он сам в это верил, а не просто желал успокоить меня.

Мы спустились со скалы и оказались в узкой расщелине. Идти стало легче, Сережа продолжал держать меня за руку и очень торопился.

Минут через десять мы вошли в лес, он остановился на несколько секунд, огляделся и уверенно зашагал вправо Лично я уже запуталась. Где север, где юг, где море, а где поселок и куда мы идем, было для меня загадкой, но с вопросами я не лезла, в такое время лучше помолчать.

Совершенно неожиданно мы вышли к хутору, где ночью оставили машину Жженого. Гараж я узнала сразу, а также большую цистерну, наполовину врытую в землю, и порадовалась, что начала кое-что понимать.

- Мы... - Он вдруг зажал мне рот рукой, замер и тревожно повел головой.

- Правильно, Трофим, - услышала я совсем рядом. - Мы здесь...

В то же мгновение из-за сараев показались трое парней, а еще двое незамедлительно возникли сзади, но подойти к нам не рискнули. Ближе всех стоял наголо бритый тип с перебитым носом и скошенным на сторону ртом. Он пытался улыбаться, улыбка вышла неубедительной, и вообще тип настораживал.

- Привет, Захар, - в ответ вздохнул Сережа.

- Привет, привет. Брось-ка оружие, чтоб я не нервничал. Ты у нас парень бойкий... Чего ж тебе, бойкому, в тюрьме не сиделось, пожил бы подольше...

- Да ну ее, эту тюрьму... - Сережа бросил пистолет на землю, затем извлек из кармана черную коробочку, чем-то похожую на пейджер, улыбнулся и что-то на ней нажал.

В ту же секунду произошло столько событий, что я не на все смогла достойно отреагировать: со страшным грохотом взорвалась цистерна, Сережа толкнул меня и упал сам, кто-то дико заорал почти над самым ухом, нас обдало невыносимым жаром, меня рывком поставили на ноги и дернули за руку, а я наконец сообразила, что вокруг все полыхает, а мы с Сережей бежим в горы под прикрытие деревьев. В нескольких шагах от тропинки лежал парень, в груди его торчал кусок металла с рваными краями, и я в ужасе зажмурилась, представив, что такая же штука с большой вероятностью могла засесть во мне... Но особенно размышлять было некогда, Сережа на ходу подхватил автомат, который валялся рядом с парнем, и мы наконец достигли первых деревьев.

В спину нам стреляли и отчаянно матерились. А мне, несмотря на весь трагизм ситуации, вдруг сделалось смешно и я хихикнула, довольно громко, но тут же прикрыла рот ладонью и затосковала, решив, что это нервное и есть повод беспокоиться о своем здоровье. Но в настоящее время о нем надо было не только беспокоиться, его надо было буквально спасать, потому что преследователи были у нас за спиной.

Надо отдать мне должное, я не была обузой Сереже, потому что летела как на крыльях, и это несмотря на очень крутой склон. Через несколько минут стало ясно, что мы оторвались. Чем это объяснить, я не знала: их растерянностью от взрыва или нашим необыкновенным везением, а может, они просто чувствовали всю бессмысленность погони в таком месте, где прочесывать придется каждую выемку и каждый камень. Я надеялась, что они решили именно так, и собралась вздохнуть с облегчением, но Сережа меня разочаровал:

- Захар знает, здесь нам просто некуда деться.

- Как это? - испугалась я.

- На этой горе без воды и пищи долго не просидишь. Слева море, спуск к нему очень опасный, но если и спустимся, то по берегу выйдем к соседней турбазе, где нас и будут ждать.

- О господи, - ахнула я, а Сережа продолжил:

- Топая по горам, выйдем все к той же турбазе. Можно взять правее, там шоссе на Новороссийск, после убийства Жженого и этого взрыва менты перекроют все дороги, но попробовать всегда стоит.

- Допустим, мы выйдем на шоссе, то есть я имею в виду, куда-то вообще выйдем, и что дальше?

- Посажу тебя на попутку и отправлю в Краснодар. Там купишь билет на поезд. Я очень сомневаюсь, что твой муж уехал. Мобильник у него есть? Значит, все еще проще: из Краснодара позвонишь ему...

- Замечательно, - нахмурилась я. - А что с тобой?

- Со мной будет полный порядок. Не забивай голову. Главное, не попасть нам вдвоем к ментам, они способны вгроб вогнать своими вопросами, а я не хочу, чтобы у тебябыли неприятности. И я не хочу, только они уже есть. И давай выбираться из них вместе. Конечно, у меня нет желания быть обузой но и... изводить себя мыслями, жив ли ты, тоже не слишком радостно. Доберемся до телефона, и я позвоню Максиму. Он поможет, - и добавила мысленно: "Никуда не денется..."

- Значит, попробуем выйти к дороге, - заявил Сергей.

Делом это оказалось нелегким. Места здесь были дикие, нехоженые, причем в буквальном смысле: я не обнаружила ни одной тропинки, а также населенного пункта. Причина этого была проста, и мы ее очень скоро осознали: здесь не было воды. Напрямую от хутора мы прошли не более десяти километров, но по горам этот путь увеличивался примерно в три раза, и я уже еле волочила ноги. Пить хотелось страшно, мы обливались потом и дышали с трудом, все чаще останавливаясь передохнуть.

В одном месте деревья вдруг расступились, и мы оказались на поляне, если так можно назвать пологий склон горы. К моему изумлению, здесь были явные следы человеческого пребывания: несколько разбросанных банок и выжженный пятачок земли в том месте, где горел костер. Совсем рядом валялась полиэтиленовая бутылка, до половины заполненная жидкостью. Сережа понюхал, осторожно попробовал и вздохнул с облегчением:

- Вода.

Она оказалась теплой, и в другое время я бы, конечно, ни за что не стала пить неизвестно кем оставленную воду из бутылки сомнительной чистоты, но сейчас выпила и ощутила что-то вроде блаженства, после чего глубокомысленно изрекла:

- Все познается в сравнении.

Пофилософствовать мне не удалось, меня окликнул Сережа. Он находился метрах в двадцати, в самой гуще деревьев, и что-то там разглядывал. Подойдя ближе, я смогла увидеть груду искореженного железа, на первый взгляд бесформенную и ржавую, и только через несколько минут поняла, что передо мной хвост самолета, точнее, то, что когда-то им было. Железо пытались избавить от ржавчины, а я несказанно удивилась, рассмотрев, что изображено на хвосте. Эмблема не сохранилась полностью, но и по фрагменту было ясно, это свастика.

- Надо же, - удивился Сережа. - С войны валяется. - И добавил со вздохом: - Ну и глухомань...

Становилось понятным наличие недавней стоянки: о самолете местные, должно быть, хорошо знали, и сюда наведывались дотошные туристы, а может, просто мальчишки из близлежащих поселков, что ни говори - экзотика.

Недолгий отдых у самолета был последним в тот день. Около шести часов мы вышли к дороге, но на дорогу соваться не стали, решив немного понаблюдать. Как будто ничего подозрительного. Еще с километр двигались параллельно шоссе, не теряя его из виду, и достигли развилки с указателем. По соседству с этим самым указателем стояла милицейская машина, и двое мужчин в форме, сидящие в кабине, лениво поглядывали по сторонам.

Через десять минут на дороге показались "Жигули", и сонную одурь с обоих как ветром сдуло. Они поспешно покинули машину, а я с крайним неудовольствием отметила, что один из патрульных вооружен автоматом.

- Их можно обойти, - без особой уверенности сказала я.

- Конечно. Но везде будет то же самое. Единственный шанс смыться - уйти горами как можно дальше отсюда и уж там попытать счастья.

Я вынуждена была с этим согласиться и кивнула: приключения не прошли для нас даром, вид у обоих был довольно дикий, первый же милиционер непременно обратит на нас внимание. Сережа посмотрел на меня и добавил:

- Обойдем ментов, выйдем на дорогу, я посажу тебя на автобус. - Он тяжело вздохнул. - Все вроде просто, да одно плохо: ты можешь нарваться на Захара. - Сергей долго хмурился и наконец кивнул: - Тебе лучше всего спуститься к ментам и просить защиты у них, скажешь, отбилась от группы и плутала в горах...

- А что, если они сумеют связать меня с тобой? - покачала я головой в ответ, хотя на мгновение предложение Сережи показалось мне заманчивым, но, говоря по чести, только на мгновение, и я отнесла этот эпизод на счет усталости. - В этом случае поймать тебя здесь труда не составит. В конце концов, они могут вызвать собак.

Сережа внимательно посмотрел на меня и протянул руку, я с трудом поднялась с камня, и мы начали подъем на вершину, я уже не помню, какую по счету.

Двигались довольно медленно, но и не останавливались до самого вечера. Проходя вдоль кромки скалы, я некстати посмотрела вниз, голова закружилась, почувствовав тошноту, я качнулась и, слабо охнув, полетела вниз. То есть так жутко и даже смертельно происшествие это не выглядело, потому что склон не был совершенно отвесным, но катиться кубарем между камней несколько десятков метров вещь в высшей степени неприятная, и неизвестно, какими бы увечьями все это закончилось, если бы Сережа не успел схватить меня за шиворот.

- Давай руку, - испуганно шепнул он, отбросив автомат в сторону. Я собралась с силами и через несколько секунд оказалась в его объятиях. Примерно в это же время зашло солнце, и мы обнаружили сразу два крайне неприятных факта: я с трудом могла ступить на левую ногу, а во время своего падения потеряла тапку, которая была мне великовата и потому слетела. Сережа попытался спуститься по склону и найти ее, но уже стемнело, и эта затея меня попросту испугала.

Два следующих километра были сущим кошмаром: идти с больной ногой в темноте, да еще босиком по каменистому склону, настоящая пытка, Сережа из своей футболки смастерил мне подобие онучей и лишь тогда заметил, что я повредила ногу. Я об этом стоически молчала, но нога к этому моменту успела здорово распухнуть, и он сам все понял, как только коснулся лодыжки.

- Пожалуйста, прости меня, - ничего умнее я сказать не могла и очень хотела зареветь, но решила, что это нечестно, Сереже и так здорово досталось, а тут я со своими слезами.

- Потерпи немного, - попросил он. - Очень больно?

- Мне совсем не больно, только случилось то, чего я больше всего боялась: я теперь стала для тебя обузой.

- Ерунда. Рядом турбаза. Там должен быть фельдшер, если что, вызовут "Скорую"... Я успею уйти. Не волнуйся...

Он подхватил меня на руки, а я все-таки заревела, беззвучно, чтоб Сережа не услышал, но он почувствовал и осторожно меня поцеловал, потом сказал:

- Я люблю тебя. - А я, даже не видя его лица в темноте как следует, поняла, что он улыбается.

- Если бы я не вернулась, ты бы сейчас был уже далеко, - пролепетала я.

- Ты же хотела меня спасти. - Он тихо засмеялся, а я пожаловалась:

- А еще я боялась, что никогда тебя не увижу... я не могла в такое поверить и сбежала от мужа... И только все испортила.

- Ерунда, все просто отлично, перелома у тебя нет, походишь немного в тугой повязке, а я уйду... Отсижусь где-нибудь в безопасном месте, а потом за тобой приеду. - Он опять засмеялся и вдруг спросил серьезно: - Поедешь со мной? - А я ответила с удивлением:

- Конечно. - Потому что вопрос показался мне довольно глупым, как это я могу не поехать, раз... я запнулась на этой мысли, разозлилась и себе попеняла: почему, в конце концов, не сказать об этом? А домой мне надо для того, чтобы забрать Ромео. Он мой друг и скучает без меня, а я без него...

Я вроде бы задремала, но только на несколько минут, не больше, Сережа двигался с трудом, хорошо еще, что я последние дни была на диете, но сорок восемь километров и горах - это слишком, да еще в темноте, после двенадцатичасовой пешей прогулки. К счастью, турбаза была совсем рядом, вскоре мы заметили одинокий фонарь со стороны моря.

- Сделаем так, - сказала я, когда мы подошли достаточно близко. - Ты оставишь меня здесь и уходишь. Я подожду до утра и отправлюсь к людям. Так надежнее, вдруг их уже предупредили?

- Тебе надо к фельдшеру, - покачал он головой.

- Ты сам сказал, что перелома нет. Я так устала, что до утра просплю словно убитая. А утром позвоню мужу, здесь должен быть телефон. - Я притянула к себе Сережу, торопливо поцеловала и сказала: - Уходи быстрее, чем дальше ты окажешься, тем мне будет спокойнее.

Он исчез в темноте, а я привалилась спиной к стволу дерева и в самом деле попыталась уснуть. Из дремы меня вывели чьи-то шаги, и я сразу же поняла: это вернулся Сережа.

- В чем дело? - спросила я сердито.

- Что-то не так, - ответил он озабоченно. - Турбаза пустая.

- Как пустая? - удивилась я. - А фонарь?

- Только он и горит. Отнесу тебя в сторонку и пойду проверить.

Он перенес меня, устроил поудобнее и, прикрыв автомат курткой, направился к турбазе, а я стала ждать, напряженно прислушиваясь. Дрему как рукой сняло, и откуда-то явился страх, от него по спине побежали мурашки и противно затряслись руки.

Очень скоро до меня донеслись голоса, один, без сомнения, принадлежал Сереже, другой мужчине, а третий женщине: это меня порадовало, все-таки женщину трудно представить в роли убийцы. Через несколько минут вернулся Сережа, подхватил меня на руки и понес к калитке в заборе, на ходу объясняя:

- На турбазе авария, что-то там прорвало, второй месяц нет воды, и денег на ремонт тоже нет. Остались сторож с женой, воду таскают с ключика, это почти полкилометра отсюда.

- А телефон у них есть?

- Есть. Сможешь позвонить мужу, и он заберет тебя.

- Дело вовсе не во мне, - начала я сердиться. - Послушай, я уверена, что смогу все правильно объяснить Максиму, и он тебе поможет. Тогда не придется лазить по горам с очень сомнительным успехом.

- Помолчи немного, - попросил Сережа. - Старикам я сказал, что мы ходили к самолету, и ты подвернула ногу, они вызовут "Скорую".

Мы вышли на территорию турбазы, возле калитки нас ждал сторож. Свет сюда не доходил, и лица мужчины я не видела. Неподалеку стоял дом с большой верандой, на крыльце возле распахнутой двери, из которой падал свет, нас ждала женщина.

- Давайте сюда, - негромко позвала она и махнула рукой.

Мы вошли в дом, следом появился сторож. На вид ему было лет шестьдесят. Худой, жилистый, с узким лицом и совершенно седыми бородой и волосами. Дядька здорово походил на домового: впечатление портили только джинсы и кроссовки. Женщина была в цветастом халате поверх ночной рубашки, волосы заплетены в косу, она выглядела ненамного моложе мужа и, должно быть, только что проснулась: лицо опухшее, и глаза щурятся от света. Мы оказались в просторной кухне.

- Вот сюда, на диван, - кивнула женщина, предупредительно принеся подушку. В кухню сунул голову пес, кавказская овчарка, но хозяин махнул рукой и прикрикнул:

- А ну, на место, и замолчи.

- На турбазе больше никого? - спросил Сережа, устраивая меня на диване.

- Мы да внуки.

- Внуки? - удивилась я. Место казалось мне таким глухим, что в присутствие детей просто не верилось.

- Да, двое. Из Краснодара приехали. Пять лет подряд все каникулы здесь, а этот год такая незадача. Наверное, в выходной домой уедут, скучно одним, турбаза закрыта, а до поселка одиннадцать километров.

- У вас бинт не найдется, ногу перетянуть? - спросил Сережа.

- Есть, - кивнула женщина, и тут на улице вновь отчаянно залаяла собака. В то же мгновение послышался шум подъезжающей машины, и свет фар ударил в окно кухни.

- Кого там еще? - удивился старик, распахивая дверь.

- Вот что, отец, - тихо сказал Сережа, взяв его за локоть. - О нас молчи. К калитке не подходи, разговаривай с крыльца и свет выключи, чтоб они тебя не видели. Скажи, что ворота не откроешь, а будут шуметь, позвонишь в милицию.

Старик посмотрел внимательно на меня, на Сережу и нерешительно вышел на крыльцо.

- Эй, хозяева! - орали из-за забора. - Есть кто живой?

- А чего надо? - крикнул сторож.

- С пути сбились. Темно, боимся вовсе не выбраться. Пусти до утра.

- Не положено. У нас тут авария. Начальство не велело никого пускать. До поселка недалеко и с дороги не собьетесь, одна она тут.

- Вот что, старый, открывай ворота и не зли добрых людей...

- Если вы добрые люди, то и ступайте себе с богом.

- Ладно, уедем. Пусть только твои гости выйдут.

- Какие еще гости? Здесь я да жена. Уезжайте, не наводите на грех.

Сережа повернулся к хозяйке.

- Звоните в милицию. Скажите, здесь у вас сбежавший из тюрьмы преступник, с оружием, грозится всех перестрелять. Звоните в милицию, пограничникам, в поселок, куда угодно, только быстро.

Женщина испуганно прижала руку к груди, приоткрыв рот, потом, точно очнувшись, бросилась к телефону, а с улицы насмешливый голос вопрошал:

- Ты чего мудришь, дядя? У тебя только что собака лаяла, и свет в доме включил, а говоришь, гостей нет.

Вслед за этим грохнул выстрел. Сережа втянул старика в кухню и захлопнул дверь, извлек из-под куртки автомат и спросил:

- Подвал есть?

- Есть, здесь, под кухней, - оторопело ответил сторож, указав рукой в сторону стены.

- Бери жену, детей и туда. Оружие в доме есть?

- Какое оружие? - испугался дед, косясь на автомат.

- Что ж ты за сторож? - усмехнулся Сережа, покачал головой и шагнул ко мне. - Давай с ними в подвал. Люк в стороне, я на него шкаф поставлю, найдут не сразу...

- Уходи, - испуганно прошептала я. - Уходи. Если они ворвутся на турбазу, ты не успеешь...

- Ничего не выйдет, эти психи убьют всех, надо продержаться, пока не приедут менты...

Женщина вернулась в кухню с двумя заспанными мальчишками лет десяти-одиннадцати, открыла люк и быстро спустилась в подвал, испуганно крестясь. Старик пошел следом, взглянув на нас с недоверием, а я кинулась к телефону. К счастью, мужа мучила бессонница.

- Это я! - заорала в трубку, потому что раздался страшный грохот, ворота распахнулись, и в окне я на мгновение увидела огромный джип, возникший в свете фонаря.

- Что там происходит? - разозлился Максим, забыв поздороваться, чему я порадовалась, не до того было, автоматная очередь заставила меня инстинктивно сжаться. - Там что, стреляют? - обалдел муж.

- Ага. Вытащи меня отсюда, я на турбазе. Черт, как называется турбаза?! - крикнула я.

- "Факел", - ответил Сережа.

- "Факел", слышишь? - Я вдруг заревела. - Прости меня и помоги. А если не успеешь, передай Ромео, что я его очень люблю...

В этот момент связь прервалась, а Сережа, подскочив, утащил меня к люку. Я прыжками спустилась по четырем ступенькам, слыша, как наверху он передвигает шкаф.

- Это что же такое творится? - пролепетала женщина. Было так темно, что видеть друг друга мы не могли.

- Не переживайте, - заявила я, точно она в самом деле могла не переживать. - Нас спасут, вот увидите. Вы позвонили в милицию?

- В поселок и пограничникам.