Чтение 8–й страницы книги ~Черта с два!~

- Без бензина дело дрянь, - заявил Денис. - Стемнеет, сбегаю. Ты пока воды набирай, а я поищу консервных банок.

Банку он нашел раньше, чем я набрала воды. В другое время при мысли, что я буду что-то пить из такой посуды, я бы завалилась в обморок, но не сегодня. Сегодня я нашла тряпицу и по мере возможности отмыла банку от грязи. Она была большой, кажется, из-под томатной пасты, и вполне могла сойти за чайник. Побродив еще немного, Денис разжился шлангом, бутылкой с широким горлом и радостно заявил:

- Порядок, как начнет темнеть, схожу за бензином Мы покурили, сидя у открытой двери, и я сообщила Денису о том, что обнаружила на свалке конкурентов.

- Шляются всякие, - нахмурился он. - Вообще-то это наше место, но с дядьками не больно поспоришь. - Он покосился на меня и посуровел еще больше: - Тебя им видеть вовсе ни к чему...

Мысленно я с ним согласилась, а он попытался утешить:

- Жрать здесь нечего, и наведываются они сюда редко. Так что не бойся.

- А я и не боюсь, - расхрабрилась я.

На добывание бензина отправились вместе, Денис категорически возражал против этого, но я не пожелала остаться в стороне от дела, рассудив, что если нас поймают на воровстве, так хоть обоих сразу, сидеть же одной в хижине и волноваться за мальчишку было выше моих сил. Денис заявил, что дальше помойки идти в моем костюме нельзя, так что выискивать машину пришлось по соседству. Довольно быстро мы наткнулись во дворе одного дома на древний "Москвич".

- Встань у забора, если кто пойдет, свистни. Свистеть-то умеешь? - усомнился он.

- Иди уж, деятель, - хмыкнула я, легонько его подтолкнув.

Я только-только начала с печалью размышлять о нелегкой воровской доле, а Денис уже вернулся.

- Уже все? - ахнула я.

- А ты как думала? Говорил: делов-то на две секунды.

Мы припустили к пустырю. При мысли, что вскоре я смогу выпить горячего чая, по телу прошла нервная дрожь. Все происходящее уже не казалось абсолютной нелепицей: что ж такого, нашли банку, свистнули бензин, даст бог и чаю напьемся. Вприпрыжку двигаясь за Денисом, я вдруг забеспокоилась: как бы кто не явился в наши владения и не испортил дивный вечер. Но пустырь был всецело в нашем распоряжении. Решительно отогнав Дениса от очага, под тем предлогом, что здесь исторически хозяйничает женщина, я осторожно полила бензин на дощечки, соорудила что-то вроде шалаша из Дров и чиркнула спичкой. Через десять минут у нас был настоящий костер. Мы пристроили жестянку с водой, завернулись в одеяла и стали ждать. Вода забулькала, а мы радостно повизгивали и взирали на нее с умилением. Предусмотрительный Денис разжился в кафе стаканчиками, и, обжигая пальцы, с невероятным удовольствием мы стали прихлебывать чай.

- Завтра макарон купим, - сказал Денис. - Этих, быстрорастворимых. Пожрем горячего. А то кишки сводит.

- Ага, - поддержала я, - есть еще суп в баночках-залил кипятком и кушай на здоровье.

После трех литров чая нас немного разморило. Мы прижались друг к другу и стали смотреть на огонь.

- Хорошо, - прошептал Денис, я кивнула.

- Надо твоей маме как-то передать, что ты жив и здоров, - заметила я через минуту. - Чтобы не беспокоилась.

- Ты чего тупая такая, ведь говорил уже, в запое мамка, не до меня ей.

- Как же так, Денис. Не может она не заметить, что тебя сутками нет.

- Еще как может. И вообще отстань, не твое дело.

- А отец давно в тюрьме?

- Четыре года. Еще столько же осталось. Но батя тоже запойный и злой, как черт. По мне, вернется, так не стало бы хуже. Плохо то, что мамка без него совсем распоясалась, управы на нее нет.

- А кто-нибудь из родственников у тебя есть? Бабушка, например?

- Бабка есть, в Тюмени живет, но она меня не жалует из-за мамки. Мамка, вишь, ей не приглянулась, когда они с батей сошлись. Чего-то не поделили. Только мне все равно в Тюмени делать нечего. Это ж дурий угол на краю света.

- Земля круглая, углов и края у нее нет.

- А ты очень умная, поэтому и сидишь на помойке в чужом одеяле.

- Я просто к слову сказала, а ты цепляешься, - обиделась я.

Денис вздохнул.

- А ты вообще-то кто? - спросил он через пару минут.

- Ты имеешь в виду, кем я работаю?

- Ну да...

- Я иллюстрирую детские книжки...

- Художница, что ли? Бабки большие платят?

- Не особенно... Иногда, правда, везет, к примеру, я оформляла альбом к юбилею нашего города. Интересная работа, и заплатили прилично. В общем, жить можно.

Тут я сообразила, что думаю о своей жизни в прошедшем времени. Моя работа, моя квартира... а я сижу у костра в какой-то нелепой хижине, рядом с ребенком, жизненного опыта которого с избытком хватает на нас двоих Мне мучительно захотелось, чтобы все это вдруг кончилось Открыть глаза и обнаружить себя в своей квартире, в старых шортах и теплых тапочках, стоящей перед кульманом... Я распахнула глаза пошире, стараясь предотвратить слезоизвержение, Денис подтолкнул меня плечом и успокаивающе проронил:

- Чего ты. Не боись, прорвемся... Мне стало стыдно, я вытащила руку из-под одеяла, обняла мальчишку и прижала к себе.

- А чего ты сейчас рисовала? - спросил он. - Ну, до всего этого?

- Алису. Алису в стране чудес. Читал?

- А то. Я вообще читать люблю. Я засмеялась и спросила:

- Чем ворон похож на конторку?

- А правда, чем? - удивился Денис и тоже засмеялся. - Ты одна живешь? - спросил он, протягивая мне остатки печенья.

- Да.

- А родители?

- Они далеко. Теперь это называется заграницей.

- Так ведь здорово же, ты можешь к ним рвануть, тебя там ни в жизнь не отыскать.

- Все не так просто. Теперь, чтобы к ним в гости съездить, надо специальные документы оформлять, а я в свою квартиру боюсь зайти...

- Но ведь это кончится когда-нибудь, да? - с надеждой спросил мальчишка, заглядывая мне в глаза.

- Конечно. Я убеждена, нас ищут не только плохие люди, но и хорошие. Надо пережить трудное время, взять себя в руки и... все обязательно будет хорошо.

- Ага... все у нас получится, - скривился Денис.

- Разумеется. Вот увидишь, я что-нибудь придумаю. Это сейчас я растерялась, оттого что все свалилось как снег на голову... грязная, бездомная, испуганная. Мне просто надо прийти в себя, потерпи...

- Много от тебя толку, - проворчал Денис, но глаз от моего лица не отводил, посидел, подумал и вдруг полез под нары.

- Ты чего? - удивилась я.

- Сейчас увидишь. - Он вылез обратно и протянул руку. На грязной детской ладони лежал револьвер. Я вздохнула и, призвав на выручку всю свою мудрость, поинтересовалась:

- Где взял?

- У Вовки.

- У какого еще Вовки?

- Тебе что? Все равно ведь не знаешь. Батя у него купил за двести штук, газовый, переделан под пули. И пули есть, две штуки. Вовкин батя пушку спрятал, а Вовка нашел. Мне хвалился. Вот я и завернул к нему сегодня и свистнул, думаю, пушка нам сейчас очень пригодится.

- Зачем она тебе? - хмыкнула я и щелкнула Дениса по носу. - Во что ты попадешь? Ногу себе отстрелишь или нос. Дай сюда.

- Еще чего...

Но я уже взяла револьвер из его рук, осмотрела, придвинувшись ближе к огню, Денис вытянув шею, наблюдал за мной.

- Туфта это, а не оружие. - Заметив обиду на мальчишеском лице, я добавила: - Пальнуть, конечно, можно, говорят, и палка стреляет... но особенно рассчитывать на него я бы не стала.

- Можно подумать, ты чего-то в этом понимаешь, - с надеждой сказал он.

- Понимаю. Видишь ли, я росла на границе, папа у меня был егерем, к оружию в семье относились с уважением. Ну и я кое-чему научилась, потому что в доме была целая коллекция, а особых занятий, как перевал закроют, не наблюдалось. Телевизор и тот не работал. Вот я часы напролет рисовала или отправлялась с папой в объезд...

- Классно, - завистливо сказал Денис. - А стрелять ты умеешь?

- Из этой штуки? Тут и уметь нечего. Пальнуть из нее можно только с близкого расстояния, дурак сумеет. Но все это ерунда, конечно, настоящее оружие - винтовка.

- А автомат?

- Про автомат не скажу, стреляла два раза в школе. "Ты кому это все говоришь? - влез внутренний голос, до сей поры дипломатично молчавший. - У тебя что с головой совсем худо? Он ребенок, а ты ему про винтовку".

- Ничего плохого я в этом не усматриваю, - обиделась я. - Мне девять лет было, когда папа мне винтовку подарил...

"Сравнила..." - съехидничал голос и убрался. Денис протянул руку за револьвером.

- Верни, - посоветовала я. - Оружие очень опасная штука. У человека мозги сдвигаются. Начинает думать, что если у него револьвер в кармане, так он крутой. А это глупость.

- А что тогда не глупость? - обиделся Денис.

- Ну, не знаю. Сила духа, наверное. Характер.

- Ага. Набегут бомжей человек десять, а здесь ты да я. И начнешь характер проявлять или силу духа.

- Вот что, спрячь его ненадежней, если возвращать не хочешь. С собой не носи. Опасно.

Денис подумал и полез под нары. Там у него был устроен тайник.

- Еще печенье есть, - сообщил он, усаживаясь рядом. - Доедим?

- Конечно Чего его оставлять? Завтра деньги должны передать. Заживем.

- На встречу мне идти придется, - заявил Денис с набитым ртом - Тебе с такой видухой ну никак... Вся улица глазеть начнет.

- А вдруг она тебе сумку не отдаст? Она ж тебя не знает.

- А ты позвони и пароль придумай.

- Ах ты, чертенок. К рынку мне идти нельзя, а к телефону можно?

Он хрюкнул, я попыталась схватить его за ухо, он завалился на спину и стал отбиваться. Навозившись вдоволь, мы допили остатки чая, хитро поглядывая друг на друга.

- А ты ничего вообще-то, - сказал Денис. - Веселая.

- Ага. Говорю: потерпи. Я приду в норму.

Тут мы оба засмеялись, посидели, глядя на огонь, а потом неожиданно запели. В распахнутую дверь хижины к нам заглядывали невесть откуда взявшиеся звезды, костер догорал, а мы громко выводили "Огни мерцали, когда поезд уходил".

Утром поднялись поздно и пораженно уставились на пустырь, неожиданно ставший родным. Все вокруг сияло и искрилось под солнцем.

- Вот это да! - покачала я головой и взглянула на себя. Грязный костюм в погожий летний денек выглядел на редкость отвратительно.

- Во сколько тебя ждут? - спросил Денис.

- В одиннадцать.

- Ладно, не переживай. До одиннадцати какая-нибудь тетка белье вывесит.

- Спятил совсем, - покачала я головой.

- Как хочешь, ходи чумазая.

Ближе к десяти пошли на "дело". После затяжных дождей вся улица дружно сушила поднакопившееся белье. Однако развешивать его предпочитали в огородах, палисадниках и прочих малодоступных местах Двигаться далее с моим внешним видом было затруднительно, и тут мы наконец обнаружили то, что надо: двухэтажный обшарпанный дом. С торца не было ни одного окошка, на трех столбах натянуты веревки. Джинсовые шорты и трикотажную майку я увидела сразу.

- Чего выбрала? - зашипел Денис. Я уже собралась показать, но передумала. Толкать ребенка на воровство - мерзость. Другое дело свистнуть самой.

- Стой здесь, - сказала я. - В случае чего, сматывайся.

Я направилась к веревкам, стараясь не очень громко клацать зубами. Сняла шорты, а потом и майку, сунув их под мышку, свернула за угол и бросилась бежать так, точно за мной черти гнались. Денис трусил рядом.

- Куда ты так несешься? - прокричал он через некоторое время. Я притормозила, сообразив, что он задыхается, потеет и покрывается нездоровой краснотой. Сделала два глубоких вдоха и сказала:

- С курением завязывай. Не то суперменом не станешь.

- Больно мне надо... Ты тоже куришь, а бегаешь ничего.

- Вообще-то я курю редко, и привычка эта скверная, а нам сейчас здоровье необходимо. Хочешь, бросим на пару?

- Я с четырех лет курю. Поздняк метаться.

- Не скажи, ты еще довольно молодой.

- Где переодеваться будешь? Время-то поджимает...

- Вон в тех кустах.

Я нырнула в кусты, торопливо переоделась и осталась довольна собой. Общий вид портили туфли, но с этим ничего не поделаешь: выставлять на просушку обувь моего размера в тот день никто не пожелал. Я прислушалась, где-то совсем рядом, внизу оврага, журчала вода.

- Денис, - позвала я. - Здесь где-то родничок.

Родничок действительно был. Я с наслаждением умылась, почистила туфли, неторопливо расчесалась и ощутила себя человеком.

- А ты чего? - спросила я, Денис скуксился, но умылся.

- Значит, так, - инструктировал он меня, пока мы шагали к рынку. - Вы встречаетесь на остановке. Я пойду пораньше и устроюсь напротив, через дорогу. Там дерево большущее и очень удобное. Приглядеться надо. А ты жди в подворотне, возле складов, сядь на ящики и замри Если все чисто, я два раза свистну, вот так, - Денис продемонстрировал художественный свист. - Тогда пойдешь. Поняла?

- А то, - хмыкнула я.

Денис взглянул на меня, покачал головой и вдруг спросил:

- Слушай, а тебя как зовут?

- Александра.

- Сашка? Чудно. Пацанье имя тебе не идет.

- Много ты понимаешь. Мама зовет меня Сашенькой, по-моему, красиво.

- Сашенька-Машенька... Топай в подворотню.

Я потопала и, пристроившись на ящиках, пыталась разглядеть, что происходит на остановке. Большое количество граждан, желающих побыстрее уехать, и ничего заслуживающего внимания. Тут я заприметила невдалеке телефон и направилась к нему с намерением позвонить Лариске и узнать, стоит ли ждать соседскую девчонку или все отменяется. Телефон ответил длинными гудками, а я узнала у проходящего мимо мужчины который час. Пять минут двенадцатого. С удивлением обнаружила, что мои часы показывают то же время, прислушалась к их тиканью и диву далась: странно они себя ведут, то стоят, то вдруг заработают и при этом умудряются показывать точное время.

- Все чудесатее и чудесатее, - произнесла я по привычке вслух. Как раз в этот момент раздался свист со стороны остановки, и я бросилась туда.

Девчушка со спортивной сумкой в руках стояла возле киоска и тоскливо поглядывала по сторонам.

- Здравствуй, Маечка, - обрадовалась я.

- Здравствуйте, тетя Саша. - Она торопливо протянула сумку. - Вам тетя Лариса просила передать.

- Спасибо тебе огромное.

Девчонка продолжала смотреть на меня во все глаза, в ее личике отчетливо читалось недоумение.

- Ты сейчас на троллейбус? - спросила я, чтобы что-то спросить.

- Да...

- Тогда всего доброго. И еще раз большое спасибо.

Я отправилась в сторону подворотни. Оглянулась: девчушка продолжала стоять возле киоска, глядя мне вслед. Не успела я дойти до конца забора, огораживающего территорию старого рынка, как меня догнал Денис.

- Что скажешь, Чингачгук? - усмехнулась я.

- Ничего подозрительного вроде не было.

- Давай зайдем в какой-нибудь подъезд и посмотрим, что нам тут прислали.

Главное, конечно, деньги. Их было около восьми сотен. Такое богатство меня порадовало и слегка удивило: кошелек подружки был тощ, как медведь в апреле. Причина неожиданного расточительства стала мне ясна из письма. Лариска сообщала, что деньги дали друзья, кто сколько смог. Общественность в недоумении, меня ищет милиция, ищет какой-то тип из прокуратуры, еще какие-то типы и мой работодатель в придачу. Я горестно вздохнула, но сейчас все, в том числе и работодатель, волновали меня много меньше, чем мысль о том, где я буду спать этой ночью. Очень хотелось, чтобы была постель, с настоящим матрасом, подушкой и одеялом. Письмо я сунула в карман и полезла в сумку. Надо отдать должное Ларисе: она проявила заботу и понимание, все самое необходимое здесь лежало. Я мысленно поблагодарила ее и задумалась. Денис вертелся рядом.

- Денег прислали? - спросил он тревожно.

- Да. С деньгами пока порядок. Зайдем в кафе, перекусим, не думаю, что это особенно опасно.

- А потом? - спросил мальчишка. Хороший вопрос. Действительно, а что потом? Планы будем осуществлять поэтапно, сначала есть, потом думать.

Мы забрели в совершенно пустынную столовую и смогли потрясти как раздатчицу, так и кассира: на четыре наших подноса они взирали с благоговением, а потом еще минут двадцать с изумлением на нас. Набив желудки, мы немного поскучали на скамейке в парке: Денис оттого, что хотел курить, но вроде бы бросил, а я оттого, что надо было приступать к размышлениям, а в голове пусто. Я совершенно не знала, что мне делать. Однако признать перед мальчишкой свое полное и безоговорочное поражение было совестно, и я попыталась изобразить кипучую деятельность.

- Нам нужно узнать, как себя чувствует Степаненко. Если это возможно, попытаться с ним встретиться.

- Чего ты прицепилась к этому менту? Пользы все равно не будет.

- Будет. Давай мыслить логично: кому-то понадобилось от него избавиться, думаю, в связи с нашим делом. Если это так, значит, он друг: враги наших врагов - наши друзья.

Денис посмотрел на меня с некоторым уважением и почесал нос.

- Как узнавать-то будем?

- Есть идея, - кивнула я, поднимаясь со скамьи.

Направились мы к детскому саду номер семнадцать, он находился в трех троллейбусных остановках и пришел мне на ум по двум причинам: во-первых, недалеко, во-вторых, связать меня с этим детским садом мало кому придет в голову. А между тем заведующую я хорошо знала, так как полгода назад расписывала у них зал. Объем работ был приличным, и мы успели подружиться. Завидев детский сад, Денис насторожился:

- Зачем нам туда?

- Пойдем, узнаешь.

- Нет, я тебя здесь подожду.

- Хорошо. Только никуда не уходи. Вдруг моей приятельницы нет на месте и...

- Да понял, понял... иди.

Заведующую я застала в кабинете, она мне вроде бы обрадовалась и спросила: какими судьбами? Я честно созналась, что мне нужен телефон и справочник. Получив и то и другое, я нашла в справочнике фамилию Степа-ненко. Их оказалось человек тридцать, не меньше. Для начала я выбрала тех, кто имел инициалы Н.П. Таких было трое. Два абонента не ответили, а набрав следующий номер, я услышала детский голос и поинтересовалась: