Чтение 10–й страницы книги ~Брудершафт с Терминатором~

Мы уже успели выехать из города, слева начиналась какая-то деревушка, за ней на пригорке виднелся лес, туда-то Алексей и свернул. Проехал с километр по ухабистой дороге и остановил машину. Вышел, открыл заднюю дверь, помог Сашке выбраться и сказал:

- Погуляй немного... - Сам устроился рядом со мной и закурил. - Слушаю тебя очень внимательно, - заявил он серьезно. Впрочем, мне этой серьезности чудился намек на издевку.

Я смотрела на Сашку, которая со счастливым видом бегала по лужайке, пытаясь поймать бабочку, и силилась понять, как это все могло произойти со мной. Я сижу в машине с человеком, который вызывает у меня страх, стойкую неприязнь и еще что-то такое, что и для себя я не решалась облечь в слова... И от него зависит моя дальнейшая жизнь... Ладно бы только моя, но и Сашкина тоже.

- Они там были, - сказала я со вздохом.

- Я видел, - сказал он с таким видом, точно терялся в догадках, с какой стати я говорю все это.

- Они ждали меня, - вновь сказала я, как будто от повторения могло что-то измениться.

- Вполне логично, - кивнул Алексей, - если учесть, что пускаться в бега без гроша за душой не с руки.

- О том, где хранятся деньги, знали только муж и я. - Слова повисли в воздухе, я боялась продолжить, а Алексей не спешил отвечать. Он курил, поглядывая на Сашку с отсутствующим видом. - Что происходит? - не выдержала я.

- Сашка поймала бабочку, - ответил он, криво ухмыляясь.

- Прекрати, - рявкнула я, но тут же испуганно понизила голос: - Мой муж... что все это значит?

- Меня твой муж не колышет. Сама с ним разбирайся.

- Ты знал, что меня там будут ждать, ты знал... Ты должен мне помочь... О, господи, объясни, что происходит? Я ничего не понимаю...

- Послушай, дорогая, - перебил он меня. - Мы с тобой пару-тройку часов покувыркались в постели, согласен, это чего-то стоило. Допустим, такая доброта с твоей стороны вообще цены не имеет. Не думай, что у меня есть к тебе претензии. Наоборот, все было на уровне, и я не прочь повторить это где угодно и когда угодно, но с ценой ты заломила, детка. За удовольствие потрахаться с тобой, с моей точки зрения, я расплатился сполна: я вернул тебе дочь, я помог тебе смыться, я и сегодня тебе помог, заметь, по доброте душевной, хотя, может, ты думаешь иначе. Но тебе и этого мало, ты хочешь...

- Алексей, - позвала я, он замолчал и выжидающе посмотрел на меня, потом нахмурился. - Если я вернусь к мужу....

- Не советую, - буркнул он, и я согласно кивнула.

- Наверное, ты прав. Я ничего не понимаю...

- И не жди, что я возьмусь тебе объяснять. Меня твои дела не касаются, повторяю еще раз на тот случай, если ты не услышала в первый.

Я достала из сумки конверт и протянула ему.

- Это еще что? - спросил он недовольно.

- Деньги. Все, что у меня есть. Пожалуйста, возьми их. И помоги мне. У меня нет родственников, и даже если бы были... После того, что произошло сегодня, я не рискну обратиться ни к ним, ни к друзьям. Я не знаю, что мне делать, я понятия не имею, как вести себя в подобной ситуации. Я боюсь звонить мужу, - сказала я, и голос мой сорвался. - Помоги нам, пожалуйста... Если у меня отберут ребенка... - Я закусила губу и отвернулась к окну. Он шуршал бумагой, наверное, вынул деньги. Все это время я терпеливо ждала.

- Ладно, - сказал он со вздохом. - Но есть условия. Первое - я говорю, а ты внимательно слушаешь и без самодеятельности, иначе я ни за что не отвечаю. Второе - никаких дурацких вопросов типа "почему" и "кто". Если ума не хватит помалкивать, можешь сразу проваливать. Ясненько?

- Да, - кивнула я. В настоящий момент я была согласна на все, лишь бы знать, что мой ребенок в безопасности.

- Хорошо, - сказал он без особой радости. - Значит, наше соглашение вновь вступает в силу. Саша, - позвал он, - давай в машину.

- Куда мы поедем? - спросила я, запнулась и испуганно добавила: - Это-то я узнать могу?

- Можешь. Отвезу вас к своей матери. Поживете у нее недельку, а там посмотрим, как карта ляжет.

- У тебя есть мать? - брякнула я. Было как-то странно представить его ребенком, обычным мальчишкой на велосипеде или гоняющим в футбол. Мне стало стыдно за эти мысли и за свой вопрос. Наблюдая за тем, как я наливаюсь краской, он с усмешкой ответил:

- Нет, я инкубаторский.

- Извини, я неправильно выразилась, - промямлила я. - Я имела в виду...

- Меня совершенно не волнует, что ты там имела... - Его ухмылка стала откровенно издевательской. Он устроил Сашку на сиденье, а сам пересел за руль. - Ну что, поехали? - сказал он насмешливо.

- Где живет твоя мама?

- В ста пятидесяти километрах отсюда. В деревне. Там искать вас вряд ли кому придет в голову.

- Как ты ей объяснишь?

- А что тут объяснять? - удивился он. - Сын приехал в гости.

Я не нашлась что ответить, и всю дорогу мы ехали молча, время от времени перебрасываясь незначительными фразами, но в основном говорила Сашка.

* * *

Деревня выглядела весьма живописно. На пригорке березовая роща со свежей листвой, ярко-зеленой на солнце, песчаная дорога, впереди церковная колокольня.

- Ты здесь родился? - рискнула спросить я.

- Нет. Матери дом от бабки достался, вот она и живет здесь с апреля по октябрь. Огурцы выращивает, - вполне миролюбиво ответил он.

- Ты часто ее навещаешь?

- Тебе-то что до этого? - удивился он.

- Просто спросила.

- Ну так больше не спрашивай.

- Дядя Алеша, - вдруг подала голос Сашка, - ты зачем маме грубишь? Мама с тобой хорошо разговаривает, а ты вредничаешь. Мой папа с мамой так никогда не разговаривает.

- Так то папа, - вроде бы слегка растерявшись, ответил он. - Мы ж просто шутим. Мама не обижается, правда? - обратился он ко мне, но я оставила его вопрос без ответа.

Между тем мы подъехали к добротному дому из красного кирпича, с большой верандой. В палисаднике зацветали тюльпаны, черный кот сидел на завалинке и лениво щурился на солнце. Через минуту в окне мелькнуло лицо женщины, а потом она вышла на крыльцо. Высокая, статная, с простым и строгим лицом. Стало ясно, чертами лица Алексей пошел в мать. Только глаза у нее были другие - большие, карие, с выражением тихой печали, хотя сейчас она, широко улыбаясь, спешила навстречу сыну.

Он вышел, хлопнул дверью и пошел к ней.

- Привет, мамуля, - сказал Алексей, обнимая ее. Для женщины она была довольно высокой, но ему доставала до плеча. Она уткнулась в его плечо и постояла так с полминуты, потом отстранилась и сказала, смахнув слезы и весело смеясь:

- Слава богу, сынок...

- Я не один, мама, - сказал он, но она уже успела заметить и теперь смотрела на нас с настороженным любопытством. Я вышла из машины, помогла выйти Сашке и нерешительно сказала:

- Здравствуйте.

- Это Ангелина, - кивнул небрежно Алексей. - А это Саша. Саша, это моя мама, зовут ее Екатерина Ивановна.

- Можно баба Катя, - сказала женщина, улыбнулась, наклоняясь к Сашке, и лицо вдруг сразу преобразилось, стало почти красивым. - Идемте в дом, - позвала она, взяв Сашку за руку.

- Вы идите, а я тут с сумками разберусь. - Алексей стал вынимать сумки из машины (продукты и необходимые нам с Сашкой вещи мы купили по дороге), а я вслед за Екатериной Ивановной и Сашкой вошла в дом.

- Хоромы, конечно, не царские, - говорила Екатерина Ивановна, - но устрою вас с удобствами.

- Мама, смотри - котята, - ахнула Сашка. И в самом деле, из передней появились два котенка.

- Этого добра здесь сколько угодно, - улыбнулась Екатерина Ивановна. - Мы с тобой к соседям сходим, у них щенки, поди, штук шесть, а может, более, и коза с козлятами. Маленькие, смешные, по лужайке скачут.

- А кормить их можно?

- Отчего ж нельзя, покормим.

Я чувствовала некоторую неловкость, даже обрадовалась, когда появился Алексей. Екатерина Ивановна стала торопливо собирать на стол. Когда все было готово, она выставила бутылку водки, три стопки. Алексей налил, и Екатерина Ивановна сказала:

- Давайте со свиданьицем и за знакомство. Водку пить мне не хотелось, но отказаться я не посмела. Вставать из-за стола не торопились.

Алексей допивал бутылку в одиночестве, а мы перешли на чай.

- Как твои дела? - спросила Екатерина Ивановна, глядя на сына, вопрос прозвучал не то чтобы робко, скорее неуверенно.

- Нормально, - кивнул он.

- На работу устроился?

- Ага. Сейчас в отпуске.

- Кем устроился-то?

- Экспедитором в одной фирме. Пельмени вожу. Работенка непыльная, платят прилично.

- Хорошо, - кивнула мать, но по-прежнему как-то неуверенно.

Я усердно отводила взгляд. С одной стороны, такое откровенное вранье было мне противно, с другой - жаль женщину, ни к чему ей знать, чем в действительности занимается ее сын.

Время шло, Екатерина Ивановна начала собирать со стола.

- Позвольте, я помогу, - попросила я.

- Чего уж, я сама, - сказала она. - Ты в гостях, отдыхай.

- Я действительно хочу помочь, и мне совсем не трудно.

Она как-то странно взглянула на меня, но больше не возражала. Алексей завалился в передней на диван, мать села рядом, и они принялись тихо беседовать. Сашка возилась с котятами, сидя на полу на пестром паласе.

С посудой я закончила и огляделась в поисках еще какой-либо домашней работы. В доме царила образцовая чистота, так что мне ничего не осталось, как устроиться возле окна за кухонным столом. Заметив это, Екатерина Ивановна вышла из передней.

- Развлечений у нас особых нет, - вздохнула она, точно извиняясь. - Летом все на речке, и сейчас позагорать можно, дни стоят теплые. Телевизор одну программу показывает. Я-то целыми днями в огороде... Клуб есть, но в селе. Сходите...

- Нет-нет. Я, собственно... я бы с удовольствием помогла вам на огороде, если вы не против.

- Спасибо, - ответила она. - Тогда пошли. Самое время грядки поливать. У тебя есть во что переодеться?

- Да, конечно.

- И Сашеньку переодеть надо, платьице-то уж больно нарядное, а в огороде то здесь за что-нибудь заденешь, то там испачкаешь. Я Сашу на ночь в передней положу, на кровати, сама на диване лягу, а вы на терраске устраивайтесь, там хорошо, прохладно, никто вам не помешает. А вещи свои в шифоньере повесь.

Я растерянно кивнула в ответ. Выходит, Алексей посвящать ее в наши проблемы не стал, и она решила... Господи, она думает... Я неожиданно покраснела, злясь на себя за это, и поспешила на террасу переодеваться. Сашка отправилась с нами в огород, вскоре присоединился и Алексей.

- Забор того гляди упадет, - заметила мать.

- Починю, - кивнул он и в самом деле занялся забором, а мы стали поливать рассаду в теплицах.

В девять сели ужинать, потом я вымыла посуду и собралась укладывать Сашку спать. Выяснилось, что Екатерина Ивановна уже успела ее переодеть, умыть и теперь сидела рядом с ее постелью и что-то тихонько рассказывала. Заметив меня, она махнула рукой:

- Не беспокойся, я уложу.

В некотором замешательстве я закрыла дверь и вышла на улицу, где на скамейке возле крыльца курил Алексей.

- Ты не сказал ей... - нерешительно начала я.

- О чем? - удивился он.

- Твоя мать думает, что я... что мы...

- Ну и пусть думает, тебе что? Порадуется немного... В Сашке она уже души не чает.

- Но это неправильно. Ты ведь ее обманываешь.

- По-твоему, мне ей следует правду сказать? Что я тебя знать не знаю, а сюда притащил, потому что за тобой полгорода охотится?

- Послушай, но мы не можем...

- Что не можем?

- Я имею в виду, ей надо как-то объяснить...

- Пошли-ка спать, - заявил он, потягиваясь.

- Вот именно это я и имела в виду, - собралась я с силами.

Между тем он вошел в отведенную нам комнату, и мне ничего не осталось, как последовать за ним, чтобы договорить.

- Ты об этом? - спросил он, кивнув на постель.

- Разумеется.

- А в чем проблема? Один раз мы уже вместе спали, то есть я хочу сказать вместе не спали, так почему...

- Прекрати, - перебила я, правда, шепотом, боясь, что Екатерина Ивановна нас услышит.

- Значит, так, - взглянув на меня, заявил Алексей. - Твои закидоны меня не волнуют. Хочешь усложнить себе жизнь, иди и объясняй все сама. А я ложусь спать.

Совершенно не стесняясь меня, он разделся и лег, а я продолжала стоять возле двери, не в силах на что-то решиться.

Прошло минут десять, стоять так дальше не было смысла, я устроилась в кресле, пытаясь придумать, что делать, но так ничего и не придумала, поджала ноги и сама не заметила, как задремала.

Проснулась я на рассвете, ноги затекли, я озябла, натянула на плечи покрывало и заревела. Алексей спал, раскинув руки, лежа на животе, а я пододвинула стул, пытаясь устроиться поудобнее. В шесть утра я опять проснулась, услышав, как по дому осторожно ходит хозяйка, и поспешила к ней.

- Доброе утро.

- Ты чего вскочила в такую рань? - удивилась она. - Отдыхай.

- Я всегда рано встаю, привыкла. Можно мне с вами?

- Да я грядки копать. По холодку самое время, на солнце голова кружится. А ты полежи, молодым спать надо, пока спится, в старости сама не уснешь.

- Я с вами, - повторила я. Она, посмотрев на меня, покачала головой, но согласилась.

- Перчатки надень, руки испортишь. Пальчики у тебя точеные, а красоту беречь надо.

Мы вместе вышли во двор. Почти весь день я провела на огороде, в дом заходила, только чтобы поесть и покормить Сашку. Ранее трудиться в поте лица мне не доводилось, и оказалось, что дело это малоприятное. Но я старалась изо всех сил. Я не хотела, чтобы обо мне думали как о неженке и белоручке, и злилась на себя за это - какое мне, в сущности, дело до мнения этих людей?

Алексей продолжил возню с забором, я старалась не смотреть в его сторону, но как-то так выходило, что взгляды наши без конца встречались. Единственное, что меня радовало: Сашкин восторг от всего происходящего. Ей нравилось здесь буквально все и все было интересно. Она старательно помогала мне, потом бежала к бабе Кате, вертелась возле Алексея, подавая ему гвозди и что-то там поддерживая. Слава богу, что хоть мой ребенок не чувствует ужаса нашего положения, - для нее это увлекательное приключение.

Поужинали мы рано, а потом устроились на крыльце, наблюдая за возней котят.

- Баба Катя, ты мне козлят показать обещала, - дергая женщину за рукав, начала приставать Сашка.

- Пойдем посмотрим. И козлят, и щенков.

- Я с вами, - брякнула я.

- Козлят смотреть? - насмешливо поинтересовался Алексей.

- Вы бы прогулялись немного, - виновато заметила Екатерина Ивановна. - Или устали? Целый день на огороде. Отдохните. Вон к речке бы сходили...

- Прогуляемся? - поднялся Алексей, обращаясь ко мне.

- Вообще-то я... Хорошо, - кивнула я и первой направилась к калитке. Мне вдруг пришло в голову, что он хочет со мной поговорить.

Я шла по тропинке, спускаясь к реке, он шел следом, молчал. И я, не выдержав, спросила: - Ты хотел мне что-то сказать? Он не ответил. Я намеревалась повторить вопрос, но слова застыли на губах. Теперь мы шли вдоль реки, и я боялась повернуть голову, чувствуя его за спиной, нас разделял шаг, может, два. Мне стало трудно дышать и сделалось страшно, казалось, еще шаг, и случится что-то непоправимое.

Тропинка петляла вдоль берега, надо было остановиться или повернуть, но сил на это не было, и я шла и шла вперед, надеясь, что из-за ближайших деревьев вдруг покажутся люди и все это само собой прекратится.

- Подожди, - вдруг сказал он, я резко повернулась и увидела его совсем рядом, он схватил меня за локти и притянул к себе.

Я зажмурилась, хотела закричать, не от страха - от отчаяния, что не могу справиться с собой. Мне хотелось ударить его, сказать, что я его ненавижу. Так оно и было, я ненавидела его в ту минуту и вместе с тем... Я и самой себе не хотела признаться в том, что на самом деле происходит со мной. "Это безумие", - в отчаянии подумала я, но через несколько минут ничего уже не имело значения.

* * *

Когда мы вернулись в дом, Сашка уже спала, и я мысленно перекрестилась - не знаю, как бы я смогла смотреть в глаза своему ребенку. Екатерина Ивановна позвала нас пить чай, Алексей отказался. За последние два часа мы не сказали друг другу ни слова. "Мне надо уезжать отсюда, - думала я. - Я не должна оставаться здесь... Куда уезжать? Да все равно. Денег на карточке хватит, чтобы добраться, к примеру, до Сибири и прожить там месяц. За это время весь этот кошмар должен кончиться... А если нет?" Я гнала мысли о муже, но они настойчиво возвращались. Меня ждали в банке. Узнать, где лежат деньги, эти люди могли только от Анатолия. Впрочем, не только. Допустим, у них хорошие связи. Они проверили банки и узнали, в каком из них я арендую ячейку. Почему нет? И мой муж совершенно ни при чем... Я позвонила ему и едва не угодила в ловушку... Его телефон прослушивали, и похитители оказались гораздо расторопнее, чем он. Анатолий не позволил мне обратиться в милицию... Это же вполне понятно - он боялся за Сашку, ему пригрозили, что пострадает ребенок. Он сказал, что Олег умер в результате травмы, то есть это я убила его табуреткой, и поэтому настоятельно советовал забыть не только самого Олега и дом, где меня держали, но и все с этим связанное. Мой муж хотел меня защитить. Однако на самом деле Олега застрелили. И не обратить на это внимание охрана мужа не могла, ведь они профессионалы. Вдруг по какой-то причине они не сообщили об этом мужу или Анатолий сомневался в правдивости моих слов и считал, что я как-то раздобыла оружие и убила парня.

Каждый из этих фактов в отдельности я более-менее могла объяснить, но вместе они являли собой пугающую картину. Неужели мой муж... "Не смей, ты предала его, ты ему изменила, ты изменила ему с человеком, которого не любишь, которого боишься, презираешь, считаешь едва ли не животным, а теперь ищешь себе оправдания. Какая ты дрянь, - мысленно выговаривала я себе, в отчаянии качая головой. Я сцепила зубы и уставилась в окно. - Бежать, бежать, - настойчиво билось в моем мозгу. - Все равно куда, лишь бы..."

- Пойду прилягу, - сказала Екатерина Ивановна, и я вздрогнула от неожиданности.

- Да-да, конечно. Спокойной ночи.

Очень хотелось спать, но я боялась идти к себе, боялась встретиться с ним, сидела и таращилась в окно, пока он не появился на кухне. Прошел, выпил воды и взглянул на меня с усмешкой:

- На боевом посту? - Что?

- Вчера ты сидела в кресле, а сегодня...

Я резко поднялась и прошла на террасу, Алексей явился следом.

- По-моему, это глупо, - сказал он со своей неизменной усмешкой. - Смотри на вещи проще. В конце концов, твоему мужу вовсе необязательно знать об этом. Он и не узнает, если ты сама не разболтаешь.

- Я тебя ненавижу, - тихо сказала я.

- Я догадываюсь, - серьезно ответил он.

- Ничего подобного. Ты даже представить себе не можешь...

- Да неужто... Думаю, представить не так сложно. Не подхожу я тебе, да? Рожей не вышел, биография тоже подкачала. Надо полагать, Олег в роли спасителя нравился тебе больше. Должно быть, поэтому и схлопотал табуреткой.

- Замолчи, - попросила я. - Все, что ты говоришь...

- Все, что я говорю... - эхом отозвался он, подходя ближе.

- Не смей, - отступая на шаг, сказала я.

- В самом деле? - Он прижал меня к стене, его руки были на моем теле, и я испугалась, что все повторится, как там, на реке.

- Убери руки, - сказана я зло, страх придал мне силы. - Убери руки, - повторила я. Он засмеялся, глядя мне в глаза, а я, должно быть, спятила. - Чтоб ты сдох, подонок, - сказала я тихо. - Чтоб ты сдох. Ненавижу.

Смеяться он перестал, правда, ухмылка все еще держалась на его губах как приклеенная. Он отступил на шаг, на мгновение я решила, что он ударит меня, съежилась под его взглядом и закрыла глаза, а когда открыла их, он уже вышел с террасы, хлопнув дверью. Я с облегчением вздохнула и села на кровати, прислушиваясь.