Чтение 2–й страницы книги ~Тонкая штучка~

Когда я оттуда вернулась, все трое сидели в моей комнате и тупо пялились в телевизор. Чтобы не мозолить им глаза, я ушла в спальню, легла на кровать поверх покрывала и стала разглядывать потолок, пытаясь отгадать загадку тридцатилетней давности: чего это мне так везет?

Вот, к примеру, этот покойник, угораздило его умереть в моей квартире, квартир в городе сколько угодно. Неизвестно, что там Витек раскопает и как это на мне отразится. Валерка тоже хорош. Взял и ушел. Конечно, не просто ушел. Просто так он ничего не делает. Только в его ведомстве мне зарплату не платят, и помогать ему звездочку зарабатывать мне совсем не хочется. И вообще, куда милиция смотрит? Мало того что в моей квартире покойник объявился, теперь еще и бандиты прибыли, и вроде бы никто не видит в этом ничего особенного, и спасать меня не спешит.

Черт-те что... Форточка над головой большая, пролезть в нее я сумею. Осчастливлю бабулек на скамейке. Я покосилась на своих гостей: сидят, в телевизор уставившись. Я приподнялась с постели, косясь на них, а Гиви приподнялся в кресле, косясь на меня. Встать и дверь закрыть. Почему бы и нет? Мало ли что, может, мне переодеться надо. Я встала и дверь прикрыла. Через пять секунд она распахнулась, на пороге стоял Гиви и поинтересовался ехидно:

- На словах поймешь или руками объяснить?

- А что я сделала? - запаниковала я.

- Дверь держи открытой.

- Пожалуйста, - пожала я плечами и опечалилась. Смогу я за пять секунд добежать до форточки и в нее себя пропихнуть? Вопрос. Знать бы, как все обернется, потренировалась бы на время. Положим, в форточку я протиснусь, а дальше? Вряд ли они старушек на скамейке испугаются, если Валерка, какой-никакой, а милиционер, совсем им не показался? Да, нет к властям уважения. Народ пошел наглый, приезжают, сидят возле телевизора и никого не боятся.

Пожалуй, в форточку лезть не стоит. Ну ее, в самом деле. Еще и застрянешь, чего доброго. Интересно, что Валерка делает? Наверное, сейчас они разрабатывают операцию по моему спасению. Я представила большую комнату. За длинным столом суровые люди в форме, и один из них, самый суровый, в красивом мундире, с серебристой сединой в волосах, говорит: "Мы должны спасти ее любой ценой". Я так расчувствовалась, что едва не всплакнула. Интересно, как меня будут спасать? Переговоры предпочтительней. Эти, конечно, самолет потребуют и денег. Ой, куда это меня занесло? Зачем им самолет? И в деньгах они, видимо, не нуждаются. Павлу убийца брата нужен, так где ж его взять? Было б это просто, так уж, верно бы, нашли, а, насколько мне известно, следствие на месте топчется. Значит, группа захвата. Я поежилась. Может, не стоит меня освобождать? Сказал же Павел, что с твоей бывшей ничего не случится. Или он как-то не так сказал? Ведь не пойдешь уточнять... Пожалуй, освобождать меня и в самом деле не стоит, уж как-нибудь сама...

Кажется, я задремала, а очнулась от крика:

- Эй, ты, поехали.

- Куда? - испугалась я.

- За кудыкину гору. Одевайся.

Я торопливо оделась и вслед за мужчинами вышла из квартиры. Вот сейчас самое время заорать: "Помогите!" - и кинуться со всех ног. Павел покосился на меня и сказал:

- Ты дурака-то не валяй, башка у тебя одна, береги.

Бежать мне расхотелось.

На стоянке возле дома красовался темно-вишневый джип. К нему и направились. На водительское место сел Мишка, вырулил со стоянки, едва не размазав соседские "Жигули", и покатил по проспекту. Через двадцать минут мы тормозили возле "Дружбы", вышли, машину запереть никто не потрудился. В огромном холле нас ждал Витек.

- Ну? - бросил Павел.

- Третий этаж. Номер триста пятнадцать, она там.

Я прислушивалась с интересом, но ничего полезного для себя не почерпнула. Мы поднялись на третий этаж, конечно, в лифте. Витек пошел впереди, показывая дорогу, толкнул дверь триста пятнадцатого номера, и мы вошли. В кресле возле окна сидела женщина лет тридцати пяти, странно одетая и очень испуганная. При нашем появлении она вскочила и сказала:

- Здравствуйте.

Павел занял кресло напротив, Витек и Гиви - диван, Мишка замер у двери, мне сесть никто не предложил, я обнаружила стул и приткнулась возле окна.

- Ну, - сказал Павел. Женщина вздрогнула.

- Говори, не бойся, - усмехнулся Витек.

- Так это... сказала я, как было... Я его еще в тот раз заметила, ну, еще весной. Видела в ресторане. Заметный мужик. И один, всегда. Женщинами не интересовался. А тут... неделю назад сам ко мне подсел в баре. Поддатый. Говорит, выпей, сестренка. Выпили, потом он бутылку взял, и мы пошли к нему в номер. Хороший такой человек оказался, заплатил с лихвой. Всю ночь с ним проговорили.

- Вот это самое интересное, - усмехнулся Витек. - Он взял проститутку, чтобы всю ночь с ней трепаться за бутылкой. Это как?

- И о чем он говорил? - нахмурился Павел.

- О любви, - брякнула женщина и испуганно поежилась.

- О чем? - опешил Мишка.

- Ну, о любви. Сказал, влюбился. Встретил женщину, а она... в общем, не любит. Он и так, и эдак, только ей не нужен. Переживал очень.

- Ты ей фотографию показывал? - накинулся на Витька Мишка. Витек кивнул, а Мишка начал злиться: - Да не может быть, что я, Серегу не знаю?

- Подожди, - перебил Павел, - что за баба, что он говорил?

- Что обычно говорят? Красивая...

- Имя, имя называл? Где живет?

- Нет, просто говорил "она". Еще сказал, замужем. Говорил, жить без нее ни к чему.

- Но что-то же он о ней рассказывал? - влез Гиви. - О чем-то вы всю ночь трепались?

- Я, если честно, не очень слушала. Устала, да и выпила много. Но если бы он ее по имени назвал или адрес какой, я б запомнила. Уж очень интересно, кто ж его так по сердцу полоснул. Помню, говорил, не такой, как я, ей нужен, а английский лорд. Вот это запомнила. Я все, что знала, рассказала, можно мне идти, а?

- Пойдешь, - сказал Павел и вдруг кивнул на меня. - Ее знаешь?

Женщина замялась, а я насторожилась, хотя лицо ее было мне незнакомо, и я готова была поклясться, что впервые ее вижу. Уловив ее замешательство, Павел прикрикнул:

- Ну!

Женщина вздрогнула и брякнула:

- Знаю, конечно.

От неожиданности я икнула.

- Говори, - заметно оживился Павел. - Кто, откуда, знаешь?

- Ну, так Юлия Михайловна это, учительница английского, - сказала женщина, приподнялась, сделала дурацкий книксен и добавила: - Здрасьте.

Я тоже привстала, глупо улыбаясь, и тоже сказала:

- Здрасьте. Простите, не узнала...

- Гаврилова я. Миша Гаврилов, седьмой "Г".

- Миша? Хороший мальчик.

- Правда? - обрадовалась женщина. - А уж как английский любит, только и разговоров, что Юлия Михайловна да Юлия Михайловна... Как у него дела?

- Хорошо. Он очень способный. Пусть только за каникулы грамматику повторит, она у него немного хромает, я задание давала, вы уж проконтролируйте, пожалуйста.

- Конечно, он ведь...

- Заткнитесь обе, - сказал Павел. Мы разом вздрогнули и на него уставились. - Топай отсюда, - сказал он женщине. Она торопливо пошла к двери, но на выходе замешкалась и сказала, не глядя на меня:

- Юлия Михайловна, вы уж в школе-то... ведь для кого я стараюсь, ведь все для сына, в школу вот специальную отдала, чтоб человеком стал. Легко ли сейчас с ребенком одной...

- Что вы, - испугалась я, - не беспокойтесь.

Женщина нерешительно улыбнулась мне и скрылась за дверью. Я облегченно вздохнула и села.

- Что скажешь, Гиви? - спросил Павел, закуривая.

- Чудеса. Влюбленный Серега таскается в этот городишко, а какая-то шалава над ним смеется.

Павел кивнул.

- Все сходится. Месяц назад он кольцо купил с огромным бриллиантом. Жена о нем понятия не имеет. Чудной был. Как пришибленный. Исчезнет, появится, все молчком. Сюда он к бабе ездил. Ежу понятно. И кончили его из-за бабы. Какие здесь еще дела? Найдем бабу, найдем убийц.

- Как же мы ее найдем? - пожал плечами Мишка.

- Найдем, - усмехнулся Павел, - слышал, что шлюха сказала: она замужем, а теперь прикинь, кто может вот так кончить любовника жены? Или деляга, или...

Все замолчали и вдруг уставились на меня. Я почувствовала себя неуютно, а потом и просто скверно, стала потолок рассматривать и напевать что-то про себя.

- Ну? - спросил Павел, от этого "ну" меня уже тошнило. Первым не выдержал Мишка:

- Да брось ты, Павел, у Сереги жена высший класс, а эта...

Витек пожал плечами. Гиви долго пялился, потом сказал:

- Какая-то она недоделанная.

- Сам недоделанный, - разозлилась я и прикусила язык.

Минут пять было тихо, потом Павел поднялся и сказал:

- Что ж, пора повидать местную братву. Где они там собираются?

* * *

По дороге у меня то живот схватывало, то тошнота подступала. Перед тем, как в казино отправиться, заехали ко мне на квартиру. В кухне появилась большая спортивная сумка, вид которой мне не понравился, меня с кухни сразу погнали, там начался военный совет. Я попробовала подслушивать, но у дверей вертеться опасно, а из комнаты ничего не слышно.

Милиция по-прежнему не проявляла интереса к моей квартире, это злило, но, как ни странно, и успокаивало, а ну как эти чокнутые затеют перестрелку? Около десяти у меня появился Гиви и сказал:

- Одевайся, в казино едем.

Я надела свой лучший костюм и вышла в кухню. Павел посмотрел на меня и спросил сердито:

- Ты чуднее вырядиться не могла?

Я тоже на себя посмотрела и сказала:

- Костюм хороший, английский, настоящая шерсть.

- Выглядишь училкой.

- Что значит "выглядишь"? - разозлилась я. Конечно, они придурки, но за костюм было обидно, покупала я его в Лондоне, И он стоил кучу денег. - Что я, по-твоему, должна надеть? - спросила, вздыхая.

- Да иди хоть в мешке, - сказал он, и мы направились к выходу.

* * *

На стоянке возле казино дежурила охрана. Все выглядело очень внушительно и произвело на меня впечатление. Особенно два типа при входе, которые вдруг преградили нам дорогу.

- Момент, - сказал один, растягивая слова. - Сегодня у нас по приглашениям.

Павел лихо улыбнулся:

- Своих не узнаешь, братан? - спросил, выпевая гласные, это ему совсем не шло и потому выглядело особенно по-дурацки.

- Придется подождать, - парень говорил вежливо, и это вселяло надежду, что, возможно, обойдется без стрельбы. Я шла вслед за Павлом, он напористо двигался вперед, а я, подталкиваемая сзади Гиви, за ним. Охранник торопливо заговорил по рации, но успел вызвать только невидимого Серегу, Павел выбросил вперед руку, и он, странно хрюкнув, рухнул на пол. Второй выхватил пистолет, но Гиви сделал это на полсекунды раньше и ударил парня рукояткой в висок.

В полуобморочном состоянии я продолжала двигаться, не сбавляя шага. У дверей в зал нас встретили сразу четверо. Мне захотелось стать невидимкой.

- У нас вход по пригласительным, - не очень уверенно начал парень с рацией.

- Да мы понимаем, - с улыбкой кобры сказал Павел, широко раскинув руки. - Гиви, отстегни братве, как положено.

Неизвестно, чем бы дело кончилось, но в этот момент парень получил команду по рации, двери распахнулись, и мы вошли в зал ресторана. Слева возник метрдотель.

- Желаете поужинать?

- Желаем, - кивнул Павел, - нам местечко поспокойнее.

- Как прикажете.

Нас проводили к столику в нише, место действительно уютное и обзор оттуда отличный. К сожалению, и мы были как на ладони. Я села и взяла протянутое меню.

- Мы просто так пришли или правда поужинаем? - мрачно спросила я, есть и в самом деле хотелось.

- Закажи что-нибудь.

Я заказала. Официант исчез, а я оглядела зал. Ничего особенно интересного. Возле противоположной стены за тремя сдвинутыми столами - компания сильно навеселе: яркий брюнет в окружении четырех девиц и нескольких бритых типов.

- Боксер, - сказал Гиви. Я мысленно с ним согласилась.

- Слева, третий стол, - почти не разжимая губ, шепнул Павел.

Там тоже сидела довольно колоритная компания во главе со сморщенным, довольно противным мужичонкой.

- Мотя, - констатировал Гиви.

Афганца я нашла сама, это было нетрудно: бывший прав, его ни с кем не спутаешь. Он сидел в компании троих мужчин, и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Боксер и Мотя, напротив, взирали на нас с интересом.

Принесли заказ. Мужики выпили по рюмке водки и стали закусывать. Я тоже принялась за еду, удивляясь про себя своей живучести. Время шло, а ничего не происходило.

Где-то через час от столика Моти отделился парень в широком пиджаке нараспашку и подошел к нам.

- Хозяин интересуется, какие дела у вас в нашем городе, - сказал он, обращаясь к Павлу.

- Я не болтаю о своих делах, - лениво ответил тот.

Ну что за публика, неужели нельзя ответить повежливее, глядишь, и ушли бы отсюда живы и здоровы.

- Мы тут чужаков не любим, - продолжал парень, - особенно, если они невежливы с нашими людьми.

- Вы плохо принимаете гостей.

- Если гость желанный, мы всегда рады.

- Ступай к хозяину, передай, я хочу с ним потолковать.

Парень исчез. Я поежилась, вдруг осознав, как изменилась атмосфера в зале.

Мотя поднялся из-за стола, одновременно с ним встал Павел, они шли навстречу друг другу, а десятки глаз настороженно следили за ними.

Я поразилась, как четко они сошлись, точно на середине своего маршрута, рук друг другу не подали, застыли на мгновение, потом заговорили. Конечно, слов слышно не было. Вдруг, словно сигнал прозвучал, они повернулись спиной и разошлись. Все это почему-то напомнило замысловатые балетные па. Голова у меня, конечно, не в порядке. Павел сел рядом и стал неторопливо есть. Я ожидала, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Я оглядела зал. Напряжение не спало, оно, казалось, сделалось ощутимее, гуще. Бодрости это не вселило.

- Внимательнее на выходе, - сказал Павел, подозвал официанта, расплатился, и мы пошли. Как могла я идти - ума не приложу. Павел держал меня под руку, и это особенно не нравилось: начнись пальба - я окажусь живым щитом, временно живым, конечно. Пока эти мысли бродили в моей несчастной голове, мы совершенно спокойно дошли до машины, сели в нее и выехали со стоянки. Я мысленно перекрестилась и закрыла глаза, вознося благодарственную молитву. Как выяснилось позже, я поторопилась.

- "БМВ", - сказал Гиви. Витек, сидевший за рулем, кивнул. Мужики заметно подобрались, а я, прекратив молиться, внезапно сообразила, где мы находимся, и заорала:

- Здесь проезд на проспект через двор.

Или я изъяснялась невнятно, или сообщение просто запоздало - слева появился грузовик. Я охнула и сползла на пол. Нас занесло вправо, потом повертело консервной банкой, потом хлопнули двери, и началась пальба. Машина была для меня довольно опасным местом, но выбраться из нее особого желания тоже не было: там, снаружи, били автоматы. Я закрыла голову руками, подтянула ноги к животу и попробовала представить, что будет дальше. Полет фантазии прервался минут через пять. Стало тихо. Но хоть тишина и вызывала любопытство, подниматься и выглядывать из машины я не торопилась. Послышались шаги, открылась дверь, и Гиви спросил:

- Эй, ты жива?

Я не удостоила его ответом, поднялась и стала отряхивать костюм. Смотреть вокруг было жутко, где-то рядом уже выли сирены. Витек сел за руль, остальные заняли места сзади, и мы покатили по разбуженному городу. На перекрестке вдруг развернулись. Я слабо охнула, мы тормозили возле казино.

- Я больше не хочу есть, - заметила я. Естественно, на это никто не обратил внимание.

На этот раз охрана не досаждала. Мы вошли в зал, подскочил растерянный метрдотель, и мы вновь оказались за нашим столом, который был свободен. Я беспокойно огляделась: зал напоминал осиное гнездо, а я, я сунула в него голову. Павел поднялся и сказал, перекрикивая шум:

- Я думал, мы поняли друг друга, Мотя, - он окинул взглядом зал и добавил громче: - Я хочу получить убийцу брата. Все поняли?

Может, это, конечно, и выглядело эффектно, но было глупо. Ну, чего лезть на рожон? Мы не в Голливуде, и здесь не кино, где главный герой лицо неприкосновенное. Худшее, что с ним может случиться, - немного намнут бока. А вот здесь, между прочим, можно вполне лишиться головы. Мне очень хотелось поделиться своими мыслями, но, подумав, я отказалась от этой идеи. Мужики накинулись на еду (странно все-таки у людей организмы устроены), а я продолжила изучение реакции зала. Мотя шел пятнами, Боксер ухмылялся, Афганец лениво жевал, Косой по-прежнему отсутствовал. Высидев что-то около часа, мы отправились домой. Я старалась отгадать, что нас ждет по дороге, и не отгадала: доехали мы без приключений, а возле моего дома нас ждал сюрприз: темный "Мерседес" мигнул фарами.

- Афганец, - сказал Мишка.

- Червонец, что Боксер, - отозвался Гиви.

- Червонец твой, - обиделся Мишка, потому что из машины вышел Боксер, закурил, демонстрируя свои руки, и не спеша направился к нам. Павел тоже вышел, закурил и сделал пару шагов. Вновь, как и в ресторане, встреча произошла на середине пути. Как это у них получается? - озадачилась я. Может, их где-то этому учат? Я открыла окна, пора мне было что-то узнать.

- Ты обидел Мотю, - усмехнулся Боксер.

- Он старый. На уши слаб, - в тон ему ответил Павел.

Боксер опять усмехнулся, покачал головой.

- Мотя наркоман и псих. Такой если заведется...

- Ты мне это хотел сказать?

- Я хотел сказать, что ничего не имею против тебя. Ни я, ни мои люди. И я знать не знал о твоем брате. Зато я знаю, что, если Мотя дергается, значит, неспроста.

- А Афганец?

- Афганец? - Боксер сплюнул. - Лешка мужик чудной, с ним, как в тумане. Только он стрелять не любит. Принципы у него.

- Косой?

Боксер опять сплюнул.

- Дерьмо. Шагу без Моти не сделает. Если он, то давно в штаны наложил и к Моте кинулся.

- Значит, Мотя?

- Прикинь, если не его работа, с чего б ему дергаться?

Боксер повернулся, пошел к машине, бросил через плечо:

- С ментами осторожней, Мотя их с потрохами купил.

- Ну, что? - спросил Павел уже в квартире.

- Черт их разберет. Посмотрим. Шевелиться мы их заставили, а там...

- Как Боксер?