Александр Бушков

Дикарка

Дикарка - 1

Аннотация

Марина - суперагент. Она должна побеждать любой ценой. Это ее жизненный принцип. И она побеждает. Она дикарка, варварка, для выполнения задания использует любые средства. Задание непростое. В сибирском суверенном государстве пропал агент Тимофей Сабашников. Ему необходимо было проследить связи одного из политиков члена Думы, известного под кличкой Цезарь. Тот собирался играть свою партию, совершенно противоречащую общему курсу тамошнего президента. Марине предстоит классическая ситуация "неизвестного маршрута"...

Александр Бушков

Дикарка

О, благодетельная сила зла!

Все лучшее от горя хорошеет...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ФЕЯ ПО ИМЕНИ СВОБОДА

Глава первая

Девушка из леса

Тишина вокруг стояла самая безмятежная, прозрачная и неподвижная, а зеленый лес выглядел таким изначальным, что казалось, будто никакой цивилизации на планете не существует вовсе, и нет никакого летоисчисления, и время течет само по себе, как дикая река, не измеренное ничем, никем и никак. На этой поляне не было ничего, даже две тысячи сорокового года новой эры. И потому олень стоял, посередине так же спокойно, как его далекие предки сто тысяч лет назад, когда время и впрямь текло неизмеренным.

Он жил здесь давно, прекрасно знал свою территорию, и потому не встревожился, остался на месте, когда в дальнем конце поляны показался бегущий человек. Олень прекрасно знал таких бегунов и часто их тут встречал. Всегда одинаковых - людей в яркой и легкой одежде, целеустремленно бегущих по каким-то своим маршрутам. Все они жили где-то поблизости, никогда на оленя не охотились и ничем ему не мешали.

И все же он, управляемый древними инстинктами, напрягся, как натянутая тетива, готовый в любой миг сорваться с места. Человеческое существо остановилось метрах в пятидесяти от оленя - девушка в легких синих шортах и белой майке с темными пятнами пота. Длинные темные волосы взметнулись в последний раз и упали ей на плечи.

Что-то в ней неправильно, отметил олень. Он понимал, в чем тут отличие, но внятно сформулировать не мог.

У нее были другие ноги - так отметил олень. А человек попросту сказал бы, что девушка бегает босиком и, похоже, не испытывает от этого ни малейшего неудобства.

Глаза встретились огромные светло-карие оленьи и синие человеческие. Стояла полная тишина, оба существа замерли неподвижно, разделенные полусотней метров сочной зеленой травы с какими-то цветами и тихо зудящими - насекомыми.

Потом девушка усмехнулась и негромко сказала, не меняя позы:

- Твое счастье, Бемби, что мне не хочется жрать...

Олень человеческой речи, конечно, не понимал. Мало того, в голосе не звучало угрозы. И, тем не менее, огромный рогатый зверь вдруг ощутил растущее беспокойство. От человеческого безоружного существа явственно веяло чем-то опасным, древним, тем самым, что заставляло предков зверя уноситься со всех ног. Девушка была точной копией всех остальных людей из Большой Белой Скалы, но от нее, словно тяжелым и резким запахом пожарища, веяло иным...

Олень полагался на инстинкты. Он осторожно переступил с ноги на ногу, бесшумно повернулся - и внезапно метнулся в чащу, закинув на спину рога, убыстряя бег, подгоняемый беспокойством. Его преследовало непонятное человеку ощущения угрозы.

Девушка фыркнула и побежала дальше, размеренно и умело, прижимая локти к бокам, грамотно выдыхая в ритме бега. Повернула направо, оказалась на утоптанной тропинке, метров двести пробежав по ней, помчалась уже на асфальтированной дорожке. Понемногу начиналась цивилизация - все больше асфальта, появились фонари на высоких, изящно выгнутых белых столбах, слева сквозь деревья виднелась автострада. Вокруг не было ни души, но это отнюдь не означало, что за территорией не наблюдают. На самом деле все многочисленные датчики и камеры работали исправно. Любого постороннего, занесенного ветром странствий и приключений в этот уютный уголок, моментально бы засекли, вывели на экраны, запечатлели, идентифицировали при возможности и загрузили в память компьютера, который его создатели умышленно наделили параноидальной подозрительностью. И компьютер не успокоился бы, пока не установил, кто именно пересек невидимые и неощутимые барьеры.

Девушки то, разумеется, не касалось, Система ее моментально опознала, удовлетворенно мигнула зеленым огоньком и послала в ежедневную память соответствующее сообщение.

А дальше показалась Большая Белая Скала, как определял это олень - обширное трехэтажное здание казенного вида. Большой щит на белоснежных стойках возвещал, что именно здесь располагается Федеральный центр активного психологического содействия. Так теперь в целях благозвучности именовались психиатрические больницы.

Девушка круто свернула к главному входу, фотоэлемент вмиг раздвинул перед ней прозрачные створки. В обширном вестибюле находилась снабженная соответствующими надписями стойка, за которой сидел человек в светло-зеленом халате - великолепная имитация дежурного медика. Мало ли кого и по какой случайности могло сюда занести... Гораздо проще и выгоднее создать определенные декорации, чтобы не возникло ни малейших подозрений... Трусцой пробегая мимо, девушка бросила, не поворачивая голову:

- К своему психиатру! Галлюцинации задолбали, спасу нет, и от маний не продохнуть...Человек, притворявшийся врачом, осклабился ей вслед. Перед девушкой было три двери. В одну из них мог пройти кто угодно. И согласно той же системе декораций натолкнулся бы на парочку врачебных кабинетов, где его могли участливо выслушать и даже дать при необходимости вполне профессиональные советы. Вторая, как гласила надпись, предназначалась для персонала.

Девушка свернула к третьей двери, привычным движением на миг прижала большой палец к плоской круглой ручке - и система, опознав отпечаток, отперла замок.

Она оказалась в длинном тихом коридоре, где, как ни присматривайся, уже не видно ничего, имевшего отношение к медицине, одни только однотипные двери с номерами вместо табличек. Коридор как две капли воды походил на самый обычный офис. Люди, изредка по нему проходившие, выглядели насквозь обыкновенно, скучно, банально, никто не держал на виду оружия, никто не разговаривал о тайнах и секретных операциях. Картина была настолько будничной и даже унылой, что девушка со своим спортивным видом нисколечко в нее не вписывалась. Однако никто ей не удивлялся, поскольку успели привыкнуть.

Она толкнула ладонью дверь с номером 25 и оказалась в самой обычной приемкой со стандартным набором канцелярских приборов и молодой белокурой секретаршей в строгом темном костюме. Прошла внутрь, остановилась у полированного стола, скрестила руки на груди и с легкой улыбкой на полных губах впилась в секретаршу неотрывным, деланно безразличным взглядом; Стояла так, пока блондинка не смутилась, опустила глазки, хлопнула ресницами. Бегунья удовлетворенно усмехнулась.

- Ты так мило смущаешься, Белоснежка, а меня это всегда распаляет... Ну, так как же насчет жарких объятий на мятой постели? Дождусь я когда-нибудь этого счастья?

Секретарша возмущенно выпрямилась.

- Марина, в конце концов, есть закон о сексуальных домогательствах!..

- Ой-ой-ой, как страшно! Какие мы непорочные и законопослушные... Глупости, Белоснежка! Никакие это не сексуальные домогательства, а всего-навсего присущие профессии штампы. Какой классический роман ни возьми, везде одно и то же: суперагент, прежде чем отправиться на очередное задание, просто-таки обязан предварительно долго ошиваться в приемной шефа и старательно клеиться к секретарше. Ясно? Я всего-навсего следую сложившимся ритуалам, солнце мое! Нет, серьезно, почитай классические романы, там все это подробнейшим образом описано... Она подошла вплотную, бесцеремонно погладила блондинку по щеке и протянула мурлыкающим голосом, в котором явственно звучал металл: - Но если бы я тебя всерьез захотела, Белоснежка, ты бы у меня брыкалась недолго, есть у меня талант убеждать людей мягко и ненавязчиво... Скажешь, нет?

- Черт бы тебя побрал, дикарка! - протянула блондинка с беспомощной злостью.

- Вот это мне нравится! - не поведя ухом, сказала Марина, кончиками пальцев легонько поглаживая собеседницу по шее - Это уже эмоций, это неподдельно... Влюбиться в тебя, что ли? Всю жизнь мечтала, как я беззаветно влюблюсь в хрупкую блондинку и буду ее добиваться, ломая слабое сопротивление...

- Да поди ты к черту! - вспыхнула секретарша. - Нечего на мне пробовать свои приёмчики!

- А на ком мне еще тренироваться, Белоснежка? - задумчиво улыбаясь, протянула Марина.

- На шефе, - язвительно подсказала секретарша.

- Вот спасибо! Без тебя ни за что не додумалась бы! Одна беда - шеф здорово научился сносить мои выходки, глазом не моргнув. А ты так натурально возмущаешься, что я не в силах бороться с искушением... Нет, правда, Белоснежка, а не поужинать ли нам сегодня вечерком у меня дома?

Секретарша легонько отстранила ее ладонь и тоном вежливой насмешки сообщила:

- Случая не представится! Насколько я поняла, ты еще до вечера куда-то отбываешь...

- Вот ты и прокололась, Белоснежка! - серьезно сказала Марина. - Этого я от тебя и добивалась - дельной конкретной информации! А то сиди и гадай, зачем тебя вызвали... Ну что? Бобер, как я понимаю, в хатке? И можно заходить беспрепятственно?

- Иди уж...

- Благодарю, - церемонно сказала Марина и энергично распахнула дверь.

Кабинет был не особенно маленький, но и не роскошный - типичное обиталище чиновника средней руки. И сидевший за столом человек более всего напоминал вышеупомянутую разновидность канцелярской крысы - средних лет, среднего роста, без особых примет.

- Рада тебя видеть, Денис, - сказала Марина, непринужденно опустилась в кресло напротив, закинула ногу на ногу.

Хозяин кабинета повел носом, поморщился, но промолчал.

- Ну да, ну да, - сказала Марина безмятежно. - Потом от меня несет, как от упаренной лошадки! Рубанула пяток миль по живописным лесам туда и пяток обратно. Птички поют, белки шмыгают, олень шляется, тварь рогатая... По научному, релаксация. Полная и законченная. Красота... Дэн, я ведь чую, что твое благородное чувство обоняния оскорблено до глубины души. Почему бы тебе не заметить мне мягким, непреклонным тоном, что цивилизованный человек после такой пробежки обязан принять душ и сменить одежду? Я, правда, не цивилизованный человек, я - дикарка из варварских сибирских земель родом, но все равно теперь государственный служащий-Хозяин кабинета смотрел на нее спокойно и отстранено, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Бесстрастно произнес:

- Ты когда-нибудь поймешь, что никогда меня из себя не выведешь?

- Но ведь я стараюсь, а?

- Знаешь, в чем твое счастье?

- Прекрасно знаю, - сказала Марша, закинув руки за голову и старательно потянувшись. - "Акт о развивающихся гражданах", пункты третий, пятый и семнадцатый. Закономерное развитие пятидесятилетнего победного шествия политкорректности. Неразвитые граждане - субъекты, особо защищенные законом в силу того, что они дикие, мучительно врастают в чуждый им мир и потому нуждаются в особой опеке, повышенной заботе и прочих соплях...А уж за проявления дискриминации огребешь на полную катушку... - по-прежнему держа руки закинутыми за голову, она ослепительно улыбнулась. - Знаешь, что мне иногда приходит в голову, Дэн? Что ты в глубине души - скрытый медиевист. Ты только притворяешься цивилизованным, а в глубине души тоскуешь о старых временах. Когда евреев звали жидами, когда в порядке вещей было, что женщины зарабатывают меньше мужчин, и все такое прочее...

- У тебя есть доказательства? - бесстрастным тоном поинтересовался человек за столом.

- У меня есть интуиция, - сказала Марина. - Та самая, варварская; Таковы уж мы дикари. Тебе бы следовало знать, коли возглавляешь именно этот отдел... Знаешь что, Денис? Мне иногда кажется, что больше всего на свете тебе хочется поставить меня на коленки, на вон тот ковер, и сунуть в рот по самый корень. И чтобы я не просто сосала - чтобы ты меня трахал в рот, держа за шкирку... Вопреки устоям политкорректности и её детищу - неоэтике... А?

Человек за столом слегка усмехнулся.

- А знаешь, что мне иногда приходит в голову? Что если я тебя в лучших традициях старой, отжившей, медиевистикой этики примитивно потискаю за попку, ты не побежишь к уполномоченному по соблюдению неоэтики...

- Ну, правильно, - сказала Марина. - Я тебе просто руку переломаю - в трех местах, но одним движением.

- Догадываюсь. Но все равно не станешь строчить жалобу окружному уполномоченному?

- Не стану. Только рука будет заживать долго...

- Ну и что? - слегка пожал плечами Денис. - У меня останется чувство глубокого удовлетворения. От того, что я тебя все-таки тискал за упругую жопу в лучших традициях старого времени, посреди разгула неоэтики. Как тебе такой психологический нюанс?

- Один-один, пожалуй, - задумчиво сказала Марина. - Вот за это, Дэн, я тебя и обожаю - : за то, что в глубине души ты никакой не засраный слюнтяй - неоэтик, а нормальный дискрим старого времени...

- Не преувеличивай.

- Да брось, я ведь не пишу наш разговор! Я отлично представляю себе защитные системы этого кабинетика. Тут пищи не пиши, толку не будет... Просто мне прекрасно известно, что ты дискрим.

- Не надо меня обвинять в уголовно наказуемых вещах.

- А взгляд-то у тебя вильнул! - усмехнулась Марина. - Ну, все понятно и логично! Ты призадумался - вдруг и меня вербанул отдел внутренних расследований, у них тоже отчетность... - она гибко выпрямилась, встала, прошла на середину кабинета и решительно опустилась на колени. Глядя снизу вверх, медленно облизнула губы. - Иди сюда, пока у меня соответствующее настроение, сделаем, как ты хочешь...

Немного постояв так посреди затянувшегося напряженного молчания, бегунья ухмыльнулась, встала и уселась на прежнее место. Пожала плечами.

- Ну и зря! Тебе ведь ужасно хотелось, по глазам видно! Побоялся, что "внутряки" все же всадили тебе какую-то свою суперхитрую аппаратуру, способную перешибить твои системы? Ходят слухи, что у них такая есть...

- Марина, - сказал Денис, - я иногда всерьез задумываюсь, почему до сих пор не вышиб тебя куда-нибудь в другой отдел, чтобы там маялись с таким сокровищем...

- Потому что я - ценный сотрудник!

- Глупости! Ты пока что - не более чем полуфабрикат. Вот именно, полуфабрикат. И нечего приплетать сюда неоэтику. Речь идет о качественно иных вещах - профессиональных стандартах. Не спорю, в нашей работе нередки ситуации, когда необходимы именно такие кадры, как ты - другое. У тебя все другое, ты родилась не где-нибудь, а в глухомани России, ты работаешь иначе, так, как мне никогда не выучить своего. Ты сама отлично все понимаешь... - он усмехнулся. - Но это не значит, что ты такая одна на свете! Давай без обоюдных подначек и психологического" фехтования рассмотрим ситуацию с позиций скучного бухгалтерского учета! Не возражаешь?

- Где уж мне... - проурчала Марина.

- Ты участвовала в пяти операциях. В двух - в качестве стажера, в двух в качестве подчиненного полевого агента. И только одно единственное дело крутила самостоятельно, да и то в Западной Европе. Если вдуматься, не особенное сокровище, а?

- Может быть, может быть... Я и не выдаю себя за бесценный бриллиант короны! Но я ведь во всех случаях справилась неплохо, верно?

- Вот поэтому я тебя и терплю. Пока есть реальные шансы сделать из тебя что-то ценное. Потому я закрываю глаза на все твои эпатажные выходки. А мне ведь жалуются. И частенько. Ты можешь хотя бы не лезть к Белоснежке?

- Ого! - восхитилась Марина. - У тебя в глазах появилось нечто человеческое! Это ревность? А что, если у меня к ней поистине глубокие и пылкие чувства? - она рассмеялась. - Да, твоя злость и ревность так и полыхают, и ты не в силах их скрыть...

- Ты можешь изменить стиль поведения?

- Не могу! - отрезала Марина. - - Я его слишком долго культивировала, это уже часть моей неповторимой личности. Ладно, ладно, я готова идти на уступки. К Белоснежке я, таки "быть, приставать не буду, щадя твои ущемленные неоэтикой чувства собственника. Но насчет всего остального - обещания давать поостерегусь,

- Устал я от тебя...

- Верю, - сказала Марина. - Вот сейчас ты не играешь. Говоришь вполне искренне. У нас с тобой и в самом деле есть некая несовместимость, это понемногу выплывает наружу. Ну, почему бы тебе и в самом деле не спихнуть меня куда-нибудь в смежный отдел? Столько было таких возможностей... Тебе станет несказанно легче жить. Ну, а Старику ты всегда можешь подсунуть какую-нибудь чертовски убедительную версию. Мне, в самом деле, интересно - почему ты от меня до сих пор не избавился? Я ведь, будем откровенны, тебе чертовски досаждаю.

- Хочешь откровенно?

- Еще бы!

- У хорошего мастера всегда должно быть в сумке много инструментов. Самых разных. Могут возникнуть ситуации, когда именно ты мне пригодишься. Чистейшей воды прагматизм... Это понятно?

- Ага.

- Собственно, ситуация уже возникла...

- Так-так-так, - сказала Марина уже совсем другим тоном. - То-то и Белоснежка о чем-то таком проговорилась... Не осчастливишь деталями и подробностями?

- Если тебе надоело лицедействовать, и ты готова настроиться на деловой лад...

- Уже настроилась.

Она говорила совершенно серьезно, в мгновение ока забыв о своих обычных шутовских номерах. Начиналось что-то интересное и многообещающее, судя по обеспокоенности шефа, пусть и хорошо скрытой за тренированным бесстрастием. Учитывая, что в последний раз она показала себя неплохо (пусть и в чистенькой, благополучной и скучной Западной Европе), речь могла пойти о самостоятельном задании. И тут уж исключительно от самой Марины зависело, чтобы откатать его с блеском. Что, в свою очередь, послужило бы отличным поводом для самоутверждения и гордости.

Она не особенно шутила, то и дело именуя себя варваркой и дикаркой. Она и в самом деле была такой со всей вытекающей отсюда специфической психологией, жизненными задачами и стремлениями. Варвар украшал себя скальпами и блестящими побрякушками, ну, а ей, с поправкой на эпоху, служили для той же цели успешно выполненные задания. Она должна была побеждать любой ценой - не из хренова служебного долга, а по внутренней потребности.

- Так вот... - сказал Денис, уже не пряча озабоченность. - Несколько дней назад пропал Тимофей Сабашников. А это не правильно. Он не должен был исчезать из поля зрения. Если он сгинул - дело плохо. Может быть, совсем скверно... Почему я выбрал именно тебя? Да потому, что ты уже работала с ним водном городе...

- Ну да. В Екатеринбурге, - и тут до нее дошло. - А он что, где-то там и ухнул в небытие?

- Угадала, - Денис коснулся кнопки, и перед ней, возникнув из воздуха, вспыхнул экран монитора-"призрака". - Вот здесь.

Она всмотрелась.

- Сибирь... Насколько я помню, она так и осталась глухой и таинственной стороной, как Азия при любых переменах остается Азией...

- Какая разница? - терпеливо спросил Дэнни. - Не стоит играть терминами... В общем, он пропал в этом городе. Столица одной из тамошних суверенных держав. Помнишь название?

- По-моему, я его вообще не знала - сказала Марина. - Этих суверенов там нынче, ьсловно блох на бродячем коте. К тому же я родилась гораздо западнее, в тех самых местах, чьи названия: ты произносишь с пятой попытки. Совершенно незнакомые места. Во всех смыслах. У тебя что, нет спецов по этому именно региону?

- Есть - Но мне больше подходишь ты. Пусть даже не живешь там одиннадцать лет...

- Двенадцать. Меня в десять лет оттуда увезли.

- Ну, все равно... Тебе будет чуточку легче. Или не испытываешь особенного энтузиазма?

- Да ты что! - воскликнула Марина. - Энтузиазма у меня хоть отбавляй! Скоро из ушей потечет, а то и... Не надо поджимать губы, я вполне серьезна. Значит, ты предполагаешь самое плохое...

Денис с вымученной улыбкой уточнил:

- Я бы предпочел пока употреблять эпитет "скверно". О самом плохом говорить не хочется. Нужно его просто-напросто не исключать.

- Изумительная оточенность формулировок, - задумчиво протянула Марина. - Сразу видно выходца из семьи потомственных юристов. Ну ладно, ты прав. Формулировке следует быть именно такой. Будем надеяться, Тимоша лежит в каком-нибудь грязном подвале, связанный, с кляпом во рту, его стерегут два зверообразных аборигена, и мне удастся... Серьезно, мне бы не хотелось предполагать самого скверного. Он хороший парень, мне с ним отлично работалось. Что он там делал? На чем погорел?

- Понимаешь... - сказал Денис удрученно. - Мы, собственно, понятия не имеем.

- А точнее? Не мог же он оказаться в центре Азии просто так, по собственному хотению! Вмиг куда-то потерялась твоя юридически отточенная точность формулировок, а это тебе не свойственно.

- Какая ты у меня умная и проницательная, украшение отдела... Мы действительно не знаем. Классическая ситуация "неизвестного маршрута". Требовалось проследить связи одного местного политика - из "плантаторов". Ну, ты сама прекрасно знаешь: политики в этакой суверенной глуши четко делятся на две категории - либо прекраснодушные идеалисты с пустым карманом, с которыми никто не считается, либо "плантаторы" с долей в местном бизнесе и личной подпольной гвардией. Тимофей как раз и должен был посмотреть за одним таким живчиком, о котором пришла информация, что он собирается играть свою партию с китайцами, совершенно противоречащую общему курсу тамошнего президента.

- То есть, курсу тех, у кого в кармане этот президент сидит?

- Вот именно, хотя я удивлен таким цинизмом в устах столь юного создания.

- Дэн, мне уже двадцать два. Я вполне взрослая девушка, и жизнь меня, увы, сделала циничной. А у кого в кармане тамошний суверенный президент?

- У нас, - сказал Денис бесстрастно. - Компания "Центр". Нефтяные скважины. Республика - из тех, что, по большему счету, всего-навсего лишь обширное приложение к нефтеносному пласту.

- А вот это странно, - сказала Марина решительно. - Не то, что есть такие республики, а то, что в одной из них исчезает наш сотрудник. В таких республиках даже наглые плантаторы прекрасно знают, что с нашими центами следует обращаться вежливо и аккурататно. Мы ведь и покритиковать можем тех, кто не соблюдает джентльменских соглашений. Или... Если в игре китайцы... А?

- Я же говорю, мы ничего не знаем точно.)н приступил к работе и пропал через несколько дней. Конечно, кое-что у нас есть - то первые отчеты. Я примерно в курсе, где он рыл, с кем встречался, какими местными связями оброс. И только. Ты все эти материалы просмотришь, тебе ведь там работать.

- Ага. Значит, у тебя самого - ни предположений, ни версий?

- Вот именно. Слишком мало данных, попросту не хочу забивать тебе голову собственными домыслами - это версии, и не более того. Лучше будет, если ты начнешь с чистого листа.

- Пожалуй... - задумчиво сказала Марина.

- Разумеется, помощник у тебя будет. Из местных.. На парней из службы безопасности "Центр" тоже можно рассчитывать, хотя не особенно. Знаешь, эта публика, снобы - нефтесосы, склонна задирать нос и постоянно напоминать, что они, собственно, делают одолжение...

- Я знаю. Сталкивалась с подобным. Правда, там были не нефтесосы, а углекопатели, но принцип, полагаю, тот же. Те же ухватки. Ну ладно, постараюсь их очаровать...

- Они плохо очаровываются.

- Я шучу, Дэн. На деле начну показывать, что ужасно им благодарна за одолжение. Кем я там буду? Нелегалом, чужестранкой или кем-то третьим?

- Последнее, - Денис привычным движением перебросил ей через стол квадратный желтый конверт. - Ты никогда в себе не ощущала монархистских тенденций?

- Да нет, - сказала она, поигрывая конвертом. - Ни монархических, ни наоборот... А что? Кем ты меня на этот раз сделал?

- Родственницей последнего русского императора - усмехнулся Денис. - Двойная выгода. Во-первых, аборигены к монархии отнесутся чуточку уважительнее, нежели к любой из республик, проверено на опыте. Вообще русские к монархии испытывают подсознательное почтение. Там, правда, осталось гораздо меньше русских, чем полсотни лет назад, но все равно тенденция сохранилась. Во-вторых, в игре - китайцы. А с их точки зрения любая монархия - смешное, несерьезное, опереточное королевство.

- С моей, кстати, тоже. Кукольный театр...

- Ну и прекрасно. Тогда ты понимаешь ход моей мысли...

- Ага. Но уж в таком случае... Можно было слепить мне ксиву Монако.

- А вот это, по моему глубокому убеждению, был бы перебор, - сказал Денис. - Не следует доводить все до абсурда.

Марина вздохнула, вертя в пальцах продолговатую пластиковую карточку со своей фотографией.

- А это вот не абсурд - простая темноволосая, без всякого намека на аристократическое происхождение девица по имени Наталья Романова, неизвестно зачем рванувшая в глубинку?

- Далеко не каждый задумается над этом. Ну, что поделать - иные устоявшиеся штампы в массовом сознании держатся даже крепче, чем самая доподлинная истина. Учти, я имею в виду те штампы, что присутствуют в умах людей, хоть немного поднимающихся над средним уровнем. Человек массовый, представитель, да простят меня неоэтики, плебса, вообще не знаком ни с какими тонкостями истории. Если мы с тобой поедем в ближайший городок и станем расспрашивать прохожих, знают ли они хоть что-нибудь о царствовании Романовых, эффект будет нулевой. Или я не прав?

- Ты и не представляешь, насколько прав, - сказала Марина. - Потому что я сама толком не знаю о них ничего. Помню только, что их было много.

- Так серьезно?

- Вполне. А что тут такого? Если мне будет нужно, в два счета просмотрю книги...К чему забивать голову лишней информацией? Кстати, об информации... Где материалы Тимофея?

- В библиотеке, конечно. Я тебе сейчас загоню допуск. Сегодня по архиву дежурит Степан, у тебя с ним вроде бы нормальные отношения...

- А у меня со всеми нормальные отношения, - сказала Марина с усмешечкой. - Даже с тобой, в итоге. Неужели не видно? Только что сожрать друг друга были готовы, как та собачка ту кошку, и вот, сидим, продуктивно беседуем...

- Уже побеседовали, - сказал Денис мягко, но непреклонно. - Иди в библиотеку, время не ждет... Если, конечно, не испытываешь неловкости болтаться по конторе в столь непрезентабельном виде.

- Неловкость? - пожала она плечами, прихватила конверт и встала. - Да с чего бы вдруг?

И вышла. К огромному облегчению девицы по прозвищу Белоснежка, прошла мимо нее, словно не заметив. И мимо попадавшихся ей в коридоре людей шагала, как мимо пустого места, задумчиво хмурясь, погрузившись в собственные мысли.

Она с давних пор привыкла полагаться на свою дикарскую интуицию, варварское чутье. С тех времен, когда осталась без родителей, без дома, без уверенности в завтрашнем дне и даже будущем часе, когда вокруг трещали пожарища и гонялись друг за другом вооруженные люди, которых перепуганная свежеиспеченная сиротка если й интересовала, то в чисто утилитарном плане, и, чтобы выжить, поневоле пришлось обзавестись сугубо звериными чувствами...