Володя прозвал его Балалайкиным. Он только ораторствовал и никаких мер не
принимал. Настроение было такое, что Совет мог легко арестовать Витте в
Зимнем. Рабочие вышли бы на улицу как один человек!
плохо подготовленное, потоплено в 220 крови. Да, руководство оказалось не на
высоте, -- сказал Джамбул ласково. Крупская на него посмотрела.
Ленин. -- Мы кое-чему научились.
очень отрадные явления. Вы верно слышали, с каким подъемом прошла
Таммерфорсская конференция! Был сорок один делегат. И среди них новые,
интересные люди. Особенно один кавказец, Иванович, кажется, его зовут Иосиф
Джугашвили? Вы, верно, его встречали на Кавказе?
ответил Джамбул. И Ленин, и Крупская взглянули на него вопросительно.
оказался фанатическим сторонником Володи. Володе устроили бурную овацию.
поспешила вмешаться:
Крупская. -- Конечно, не говорю о меньшевиках. Хороши, кстати, гуси!
гадости Мартова, о черносотенстве Аксельрода, -- эти выраженья были из
недавних писем ее мужа: она их читала, изучала и запоминала. Люда слушала не
без удивленья.
звал в редакцию? Я и то удивлялась, -- сказала она, вопросительно глядя на
Ленина. Он беззвучно засмеялся, и его, еще увеличившаяся, лысина покраснела.
объединяемся, а скорее спутываемся. Да Володя знает, что делает, -- ответила
Надежда Константиновна. -- Вот что, останьтесь с нами обедать, покалякаем.
Володя немного скучает после Питера и всего, что там было. Его газета стала
центром 221 всей революционной акции... Я сейчас сбегаю и чего-нибудь куплю.
Здесь лавки закрываются рано.
раздражала.
события. Всем надо готовиться и трудиться, не покладая рук. Володя еще
недавно сказал, что у нас теперь не 1849-ый год, а 1847-ой. Разве вы не
помните?.. А где вы остановились?
и почитают. А то вы могли бы остановиться и здесь. Дом большой. Первая
комната пустая, и мы в ней всегда оставляем еду, на случай, если из Питера
поздно ночью приедет какой-либо товарищ. Мы здесь временно, на биваках. Ищем
пристанища. Работать Володе тут трудно: нет книг и мешают. Он задумал...
-- А то остались бы? Вот вы всЈ желали со мной поговорить.
дурачки? Вас там, кажется, ждут, -- сказал Джамбул с особенно серьезным
видом. Крупская строго на него взглянула. Его замечание показалось ей
дерзким.
развлекает, -- сказала она. Но Ленина слова Джамбула, повидимому, не задели.
Он даже усмехнулся.
А она тем временем поболтает с Надеждой Константиновной.
говорить с Ильичем в первый же день, и была задета тем, что ее к разговору
не привлекли. -- Надо посмотреть, какое-такое Куоккала.
тогда в Брюсселе. И вдобавок он нездоров.
особенно важно, чтобы люди с мест тоже говорили, что есть еще порох в
пороховницах. Представьте, он мне вчера сказал, что не надеется дожить до
победы нашего дела! Пожалуйста, в разговорах с ним не нойте!
И Джамбул тоже!"
приходите: кажется, будет Камо. Это известный кавказский боевик. Чудак!
Недавно ходил по Питеру в костюме кавказского джигита, с каким-то шаром,
обернутым в бумагу! Все думали, бомба. Оказалось, арбуз! Он вез нам в
подарок арбуз. Вы его знаете?
что это совершенный дурак.
правда, очень его расстроила. Ему нисколько не было жаль погибших людей, он
о них думал, да и то не очень, лишь тогда, когда в "Вазе" пели после ужинов
"Вы жертвою пали". Пел впрочем с искренним воодушевлением, на него
действовала музыка, хотя бы и плохая.
теперь насмехался Плеханов. "Этот невероятный нахал точно рад, что восстание
провалилось!" -- думал Ленин. -- "Да он и в самом деле 223 рад. Его
рехтхаберишство переходит все границы. Между тем, мы всЈ-таки на восстании
кое-чему научились. Оно было только генеральной репетицией, этого наши
болваны не понимают! Что-ж делать, после московского провала надо идти на
уступки. Будем "объединяться" и с меньшевиками. Я им скоро покажу
"объединение", пошлю их к чертовой матери! Уж лучше было бы работать с
максималистами. Они ничего не понимают и тоже надо мной насмехаются:
"начетчик", но они настоящие люди. Жаль, что Соколов всЈ-таки тот-же болван
эс-эр. Он по натуре большевик и очень мне пригодился бы, гораздо больше, чем
здешняя теплая компаньица. Но в голове у него старая жвачка. Разумеется, в
Маркса никогда и не заглядывал!"
Клаузевитц, у которого было впрочем то оправдание, что он до "Капитала" или
хоть до "Коммунистического Манифеста" не дожил. -- "Соколов, верно, сам не
понимает, чего хочет, или же хочет того, что совершенно не нужно и очень
вредно. Вот так Бонапарт".
Брюмера чрезвычайно ему нравилась, всЈ было так умно, тонко, толково,
Бонапарт всех обманывал и обманул. "А для чего? Для разных идиотских
Аустерлитцов, для столь-же идиотской короны! И повезло ему, что были деньги.
Кажется, приворовал, командуя армиями в Италии или в Египте".
ласково с ним поговорил, -- любил маленьких детей. -- "Тебя мама ждет".
Залаяла на незнакомого человека собака. Он так же ласково ее погладил, --
любил и собак. -- "Свой, свой", -- объяснил он ей, показывая на Джамбула.
Собака успокоилась. Ленин отошел в глубь сада и сел на скамейку.
пошутили отчасти правильно. В самом деле, хоть в картишки играй, -- хмуро
сказал он. -- Радоваться нечему.
короновали в Таммерфорсе. Теперь есть, с кем говорить. Слава Богу, и
Балалайкин долго мешать не будет. Он, разумеется, за то, чтобы сесть на ваше
место, продал бы дьяволу душу, если у него есть душа. Больше в партии никого
нет, все шляпы и теоретики. Для разных объединительных и разъединительных
съездов они, конечно, годятся, но ни для чего другого. Им не стоит и
посылать деньги на сапоги.
своим ханам по пять тысяч червонцев на сапоги. Да ханы обычно отнекивались.
Ленин. "Ох, попросит денег", -- подумал он. -- И не из чего посылать: нет
червонцев, наша касса сейчас пуста, всЈ ухлопали на восстание. Купчишки
перепуганы на смерть, Морозов даже со страху застрелился, не оставив нам ни
гроша. Вдовушка не даст ничего, хотя пролетарского происхождения. Кто-то
говорил, будто она купила или покупает подмосковную: какие-то Горки.
Отвалила бы нам что, в светлую память Саввы... А вы о чем хотели со мной
разговаривать?
ровно ничего не сделаете. Надо создать казну не грошевую.
в кармане?
джигит серьезный человек. Если только не охранник".