Даррелл Джеральд.

Три билета до Эдвенчер

В предлагаемой книге Джеральд Даррелл описывает путешествие в
чрезвычайно редко посещаемый район Латинской Америки. С присущим ему юмором
и художественным мастерством рассказывает о занимательных происшествиях,
связанных с ловлей и содержанием в неволе диких животных, сообщает массу
интересных подробностей об их привычках и образе жизни.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В этой книжке рассказывается о путешествии в Британскую Гвиану, которое
я предпринял вместе с моим компаньоном Кеннетом Смитом. По заказу нескольких
английских зоопарков мы отправились добывать птиц, млекопитающих,
пресмыкающихся и рыб, обитающих в этом уголке Южной Америки.

Существует ошибочное мнение, будто поимка животных - самая трудная
часть работы зверолова и, как только животные пойманы и рассажены по
клеткам, работа в основном закончена. В действительности же только после
этого и начинается настоящая работа: ведь поймав животное, надо кормить и по
всем правилам содержать его, а это в большинстве случаев нелегкая задача.

В путешествии такого рода со звероловом приключается такое, чего и
нарочно не придумаешь. Одни приключения кажутся забавными, от других душа в
пятки уходит, третьи в высшей степени раздражают. Но все они лишь яркие вехи
среди месяцев забот и труда, к которым сводится работа зверолова. А вот
сядешь писать книгу об очередной поездке - и все заботы, неприятности и
разочарования словно изглаживаются из памяти и на бумаге остается лишь
веселое и приятное. Так невольно создаешь превратное представление о
профессии зверолова, и она начинает казаться сплошь захватывающей
увеселительной прогулкой, ярким и волнующим занятием. И иногда она
действительно такова, хотя в большинстве случаев это гнетущая, полная
разочарований и разбитых надежд, дьявольски тяжелая работа. Но одного у нее
не отнимешь, одно преимущество она имеет перед всеми другими профессиями: ее
никогда, ни при каких обстоятельствах не назовешь скучной.

ПРОЛОГ

Мы сидим вчетвером в крохотном баре на задворках Джорджтауна, пьем ром
и имбирное пиво и решаем головоломку. На столе перед нами большая карта
Гвианы, и время от времени кто-нибудь из нас наклоняется и, свирепо
нахмурясь, вонзает в нее взор. Задача состоит в том, чтобы из великого
множества интригующих названий на карте выбрать одно, которое могло бы
послужить отправным пунктом для нашей первой вылазки в глубинные районы
страны. Вот уже часа два мы бьемся над этой проблемой, но еще ни к чему не
пришли. Я не свожу глаз с карты: вот они, эти реки и горные цепи с чудесными
названиями вроде Меруме, Мазаруни, Кануку, Бербисе, Эссекибо.

- Как насчет Нью-Амстердама? - спросил Смит, как нарочно выбрав на
карте самое банальное название.

Меня всего так и передернуло от отвращения. Боб ожесточенно затряс
головой, во взгляде Айвена появилось идиотски-отсутствующее выражение.

- Ну, а Мазаруни?

- Болото, - исчерпывающе высказался Боб.

- Гвиана, - исступленно продекламировал я по путеводителю, - на языке
местных индейцев означает "страна воды".

- Но ведь можно же что-нибудь выбрать так, чтобы все остались довольны,
- с раздражением сказал Смит. - Мы торчим здесь уже несколько часов.
Решайте, ради бога, да и на боковую.

Я взглянул на Айвена: последний час он был явно не в себе, не внес ни
одного предложения!

- Ты как думаешь, Айвен? - спросил я. - В конце концов ты родом из
здешних мест, тебе и знать, где лучше ловить животных.

Айвен вышел из транса, и по его лицу расползлось виноватое выражение,
как у сенбернара, который не на место положил свой хвост.

- Ну что же, сэр, - изрек он своим невероятно культурным голосом, -
по-моему, вы не прогадаете, если отправитесь в Эдвенчер.

Куда-куда? - переспросили одновременно мы с Бобом.

- В Эдвенчер, сэр. - Он ткнул пальцем в карту. Это - небольшая деревня
вот здесь, возле устья Эссекибо. Я поднял глаза на Смита.

- Едем в Эдвенчер, - твердо сказал я. - Это просто невозможно - не
побывать в месте с таким названием.

- Ладно! - сказал мой компаньон. - Вопрос исчерпан. Можно завалиться
спать?

- Он просто бесчувственный, - с горечью отозвался Боб. - Слово
"Эдвенчер" ему ничего не говорит.

Попасть в деревню с таким интригующим названием оказалось легче, чем я
предполагал: стоило лишь спуститься к джорджтаунской пристани и взять
билеты. На мой взгляд, было что-то кощунственное в том, что в наши дни можно
взять билет до Эдвенчер да еще начать свое путешествие туда на огромном
уродливом пароме. Отправиться в путь в каноэ со свирепого вида
воинами-гребцами - это еще куда ни шло, думалось мне.

Так или иначе, в одно прекрасное утро такси доставило на причал нас и
наш странного вида багаж. Предоставив своим спутникам спорить с шофером о
справедливой плате за проезд, я подошел к кассе и произнес магические слова.

- Три билета до Эдвенчер, пожалуйста, - сказал я, напуская на себя как
можно более непринужденный вид.

- Слушаю вас, сэр, - ответил кассир. - Первый класс или второй?

Это было слишком; мне показалось подозрительным уже одно то, что до
Эдвенчер можно взять билет, ну а раз речь пошла о классах, тут я вообще
засомневался, стоит ли туда ехать. Не иначе как это процветающий морской
курорт, с кинотеатрами, закусочными, неоновыми рекламами и прочими
сомнительными атрибутами цивилизации, подумалось мне. Я обернулся: на
причал, шатаясь под ворохом наших пожитков, всходил Айвен. Я подозвал его и
попросил разрешить щекотливый вопрос. Он объяснил, что путешествовать вторым
классом - значит ехать где-нибудь внизу, в тесном трюме парома, а затем в
трюме речного парохода. Билет же первого дает право сидеть в ветхом шезлонге
на верхней палубе парома, а на пароходе можно будет даже получить завтрак.
Это меня убедило, и я взял три билета первого класса до Эдвенчер.

Жутковато-непонятной кучей свалили мы на палубе наше снаряжение, и вот
уже паром, мерно подрагивая в такт работе машины, пересекает
кофейно-коричневый простор Демерары. Облокотясь о перила, мы с Бобом
разглядывали маленьких чаек, которые с печальным видом кружили за кормой. И
тут обнаружилось, как мало Боб представляет себе то, что ждет его впереди.

- Я так рад, что мы расстались с Джорджтауном, - вздохнув, сказал он,
рассеянно очищая банан и бросая кожуру пролетающей чайке. - Как хорошо снова
забраться в глушь и не чувствовать себя пленником в четырех стенах. Где, как
не в глуши, человек обретает покой и удовлетворенность собой?

Я промолчал. Не спорю: забравшись в какой-нибудь медвежий угол, можно
отлично отдохнуть, но вот имеет ли Боб хоть малейшее представление о том,
что значит залезть в глушь в одной компании со звероловом? Судя по его
замечаниям, он полагал, что ловить зверей - это знай полеживай себе в
гамаке, а звери сами пойдут к тебе в клетки. Я решил не разочаровывать его
на этот счет до тех пор, пока мы не отъедем подальше от Джорджтауна.

Боб был художник и хотел писать картины из жизни индейских племен.
Когда он приехал в Гвиану, оказалось, что места, в которых он намеревался
побывать, сплошь затоплены, а реки просто непреодолимы. Так он и сидел,
словно Ной, в Джорджтауне, ожидая, пока схлынут воды потопа, и тут
повстречался с нами. Узнав, что я вскоре отправляюсь в глубь страны, он с
похвальной наивностью набился мне в попутчики. Дескать, уж лучше проехаться
по стране со звероловом, чем безвылазно сидеть в Джорджтауне, а к тому
времени, как мы вернемся, паводковые воды, наверное, спадут, и он сможет
спокойно отправиться писать индейцев.

К сожалению, этой мечте Боба не суждено было сбыться: все свое время в
Гвиане он провел, сопровождая меня в моих поездках. Ему никак не удавалось
дорваться до кисти и полотна, а под конец уж не осталось до чего дорываться:
мы забрали у него все полотно на ящики для змей, которых отправляли в Англию
самолетами. Ему приходилось есть и спать в окружении самых фантастических
птиц, зверей и пресмыкающихся; весь в синяках и царапинах, усталый и
разгоряченный, он был вынужден перебираться через реки и озера, переходить
вброд болота, продираться сквозь чащу леса и непролазь густых степных трав.
В тот роковой день, когда мы выехали в Эдвенчер, я предвидел все это, но сам
Боб никакого подвоха с моей стороны явно не подозревал.

Солидно попыхивая, паром пристал к каменному причалу на том берегу
Демерары, и мы принялись как попало сгружать наш багаж, проще говоря,
швырять его через перила Айвену, стоявшему внизу. Когда мы покончили с
разгрузкой и, сойдя с парома, присоединились к Айвену, какая-то мрачная
фигура отделилась от бочки, на которой она сидела, и двинулась к нам.

- Вы не на поезд в Парику? - вопросила фигура. Я подтвердил, что именно
таково наше намерение, если только мы изыщем возможность доставить наш багаж
на станцию.

- Тогда вам надо поторопиться... Поезд должен был уйти десять минут
назад, - не без скрытого злорадства сообщила фигура.

- Боже мой! - в ужасе воскликнул я. - А далеко ли до станции?

- Около полумили, - отвечала фигура. - У меня есть тележка.

И с этими словами она исчезла.

- Что, если мы не попадем на поезд, Айвен? Будет ли еще один?

- Нет, сэр. Если мы упустим поезд, другого придется ждать до завтра.

- Как? Ждать здесь? - воскликнул Боб, оглядывая топкий речной берег с
двумя-тремя одиноко стоящими полуразвалившимися сараями. - А где же мы будем
спать?

Не успел Айвен вразумить его, как неизвестный показался вновь. Он бежал
к нам вразвалку, волоча за собой допотопную тележку.