только ты приедешь. Он теперь партнер одного комиссионера. Все решилось
совсем неожиданно, на прошлой неделе.
тут слышалось богатство и преуспеяние.
броситься тетке на шею.
привык, - продолжала миссис Пенимен. - Он ничуть не ниже своего партнера -
они равны во всех отношениях. Вот видишь - он правильно делал, что не
спешил. Хотела бы я услышать, что скажет теперь твой отец! У них контора
на Дуэн-стрит, и уже отпечатаны визитные карточки. Он принес мне одну -
она у меня в комнате, я тебе завтра покажу. Он так и сказал, когда
приходил в последний раз: "Вот видите, я правильно делал, что не спешил!"
Вместо того чтобы кому-то повиноваться, он теперь сам командует. Он и не
мог бы стать чьим-то подчиненным; я ему много раз говорила, что не
представляю его в этой роли.
что Морис теперь ни от кого не зависит, но не питала иллюзий относительно
того, как отнесся бы к новости отец; она не надеялась победно преподнести
ее доктору - тому ведь было одинаково безразлично, преуспел ли Морис в
делах или, скажем, осужден на пожизненное изгнание. Тут в комнату внесли
сундуки и чемоданы Кэтрин, и разговор о ее возлюбленном на короткое время
прервался: девушка подняла крышки и продемонстрировала тетке кое-что из
своих заграничных трофеев. Трофеи были внушительные; к тому же Кэтрин всем
привезла подарки - всем, кроме Мориса, которому она привезла свое верное
сердце. Кэтрин богато одарила миссис Пенимен, и ее тетка провела полчаса,
развертывая и свертывая свои обновки и громкими возгласами выражая
восхищение и благодарность. Кэтрин упросила ее принять среди прочего и
великолепную кашемировую шаль, и миссис Пенимен принялась расхаживать в
ней по комнате, стягивая шаль на груди, то и дело заглядывая себе через
плечо, - она все не могла определить, как низко спускается конец шали.
верну перед смертью. Или нет, - продолжала миссис Пенимен, наградив
племянницу еще одним поцелуем, - лучше я завещаю ее твоей дочурке! - и
тетушка широко улыбнулась, поправляя шаль.
помолчав. - Кэтрин, уж не переменилась ли ты?
угнетать чересчур пылкое участие тетки.
минуту любовалась своей шалью. Затем взглянула на племянницу и спросила:
сухие!
достоинством, особенно заметным благодаря кашемировой шали. - Он
по-прежнему неумолим?
представить.
путешествия по Европе: улучить момент, когда его растрогает какое-нибудь
великое произведенное искусства - он ведь разыгрывает большого поклонника
искусств - и постараться уговорить его, взывая к его лучшим чувствам.
он бы понял, что произведения искусства действуют на отца совсем иначе.
Отец и вправду большой - даже очень большой - поклонник искусства, но
взывать к его лучшим чувствам, когда он восхищается прекрасными
произведениями, было бы вовсе бесполезно. Наоборот, они только укрепляют
его волю... Он делается таким жестоким, - говорила несчастная девушка. -
Никогда мне его не уговорить; даже и думать нечего.
ты отступишься.
чтобы я тебе советовала пожертвовать своим богатством.
стороны я переменилась. О да, - повторила девушка, - я очень переменилась.
И богатство это не мое. Если ему оно не нужно, то мне - тем более.
объясню... я ему уже объяснила, что он не должен беспокоиться. К тому же,
- продолжала Кэтрин, - у меня и своих денег предостаточно. Мы будем
обеспечены. А теперь у него и свое собственное дело. Я просто счастлива,
что у него свое дело!
прежде тетка не видела ее такой и приписала эту перемену заграничному
путешествию, которое придало девушке зрелости, уверенности в себе. Она
нашла также, что Кэтрин похорошела и стала почти красавицей. Миссис
Пенимен подумала о том, как это, наверное, поразит Мориса Таунзенда.
Размышления ее были внезапно прерваны довольно резким восклицанием
девушки:
то совсем другое. Год назад, перед моим отъездом, вы мне велели не
обращать внимания на запрещение отца, а теперь советуете иначе. Какая вы
переменчивая!
привыкла к тому, чтобы противник в споре вторгался на ее территорию
(возможно, потому, что противник обычно не рассчитывал найти там
достаточно припасов). Сама она считала, что цветущие поля ее аргументов
едва ли когда-нибудь подвергались опустошительным набегам. Видимо, поэтому
она в обороне прибегала скорее к величественным жестам, чем к искусным
маневрам.
забочусь о твоем счастье. Никто еще не говорил мне, что я непостоянна.
_Таких_ упреков мне еще не приходилось слышать.
венчаться, а теперь требуете, чтобы я уговорила отца. Вы говорили, что ему
будет поделом, если он повезет меня в Европу и ничего этим не добьется. Ну
вот он и вернулся ни с чем - вы должны быть довольны. Ничего не изменилось
- ничего, кроме моего отношения к отцу. Сейчас меня гораздо меньше заботит
его мнение. Я очень старалась угодить отцу, но ему это не нужно. Теперь
мне тоже ничего не нужно от него. Не знаю, хорошо это или плохо; наверное,
плохо. Но мне и это безразлично. Я знаю одно: я вернулась и выхожу замуж.
Вам это должно быть по душе - или, может быть, теперь вы смотрите иначе?
Вы ведь такая странная. Дело ваше; но только больше не просите меня
уговаривать отца. Не стану я его уговаривать; с меня довольно. Я ему не
нужна. Я вернулась и выхожу замуж.
властных речей; естественно, она немало испугалась. Решительность Кэтрин,
ее горячность испугали тетку, и она не нашла, что ответить. Миссис Пенимен
легко поддавалась страху, а потерпев поражение, всегда отступала; отступая
же, часто, как и в описанном случае, издавала нервный смешок.
26
теперь часто говорила о характере Кэтрин; прежде едва ли вообще можно было
услышать о том, что у нашей героини имеется характер), но уже на следующее
утро сообщила ей новость, которая помогла девушке вновь обрести душевное
равновесие: тетушка объявила, что Морис Таунзенд намеревается нанести
Кэтрин визит на другой день после ее приезда. Молод ой-человек явился
днем, и на сей раз, как нетрудно догадаться, кабинет доктора Слоупера не
был предоставлен в его распоряжение. Целый год Морис захаживал на
Вашингтонскую площадь без всяких церемоний, и теперь ему было досадно
обнаружить, что дом для него ограничивается парадной гостиной, где
принимала его Кэтрин.
видеть вас!
что, в отличие от миссис Пенимен, с ее чисто женским умением примечать
малейшие перемены, он не нашел Кэтрин похорошевшей.
что этот блестящий кавалер безраздельно принадлежит ей. Они долго
ворковали - на взаимные расспросы отвечали взаимными заверениями.
Искусством такой беседы Морис владел в совершенстве и даже свой
коммерческий дебют описал в романтических тонах, - Кэтрин весьма серьезно
Акунин Борис
Белов Вольф
Конюшевский Владислав
Якубенко Николай
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий