не утратило оттого прелести новизны. Если Евгения хотела понравиться, она
казалась ему, как и всем прочим людям, самой обворожительной женщиной на
свете. Он забывал тогда, что она бывала и другой, что временами
становилась жестокой, капризной, что порой даже пугала его. Сейчас, когда,
готовясь войти в сад, сестра оперлась на его руку, он понял, что она
хочет, что она решила понравиться, и на душе у него стало легко. Не
понравиться Евгения не могла.
строгость эта не содержала в себе и тени неодобрения. Каждое движение
мистера Уэнтуорта, напротив, говорило о том, что он сознает, как велика
возложенная на него ответственность, как торжественно нынешнее событие,
как трудно оказать подобающее уважение даме столь знатной и вместе столь
несчастной. Феликс еще накануне заметил эту свойственную мистеру Уэнтуорту
бледность, а сейчас ему чудилось что-то чуть ли не мертвенное в бледном, с
благородными чертами лице дяди. Но молодой человек был наделен таким даром
сочувствия и понимания, что он тут же понял: эти, казалось бы, зловещие
признаки не должны внушать опасений. Крылатое воображение Феликса
разгадало на лету душевный механизм мистера Уэнтуорта, открыло ему, что
почтенный джентльмен в высшей степени совестлив и что совесть его в особо
важных случаях дает о себе знать подобными проявлениями физической
слабости.
лицо и свою прекрасную улыбку.
Уэнтуорт.
вся вылетела у него из головы. Он был почти что напуган. На него никогда
еще не смотрела так - с такой неотступной, такой ослепительной улыбкой -
ни одна женщина; и это смущало и тяготило его, тем более что женщина эта,
которая так ему улыбалась и которая мгновенно заставила его ощутить, что
обладает и другими беспримерными достоинствами, была его собственная
племянница, родное дитя дочери его отца. Мысль о том, что племянница его -
баронесса, что она состоит в морганатическом браке с принцем, уже дала ему
более чем достаточную пищу для размышлений. Хорошо ли это? Правильно ли?
Приемлемо ли? Он и всегда плохо спал, а прошлой ночью почти не сомкнул
глаз, задавая себе эти вопросы. В ушах у него все звучало странное слово
"морганатический"; почему-то оно напоминало ему о некоей миссис Морган,
которую он знавал когда-то и которая была особой наглой и неприятной. У
него было такое чувство, что пока баронесса так на него смотрит и
улыбается, его долг тоже смотреть ей прямо в глаза своими точно
выверенными, намеренно невыразительными органами зрения. На сей раз ему не
удалось выполнить свой долг до конца. Он перевел взгляд на дочерей.
вам моих дочерей: мисс Шарлотта Уэнтуорт, мисс Гертруда Уэнтуорт.
экспансивных. Но тут Шарлотта поцеловала ее и, взяв за руку, посмотрела на
нее с ласковой и серьезной торжественностью. У Гертруды, по мнению
баронессы, вид был весьма похоронный, хотя, казалось бы, она могла и
развеселиться: ведь с ней болтал Феликс, улыбаясь своей неотразимой
улыбкой. Он поздоровался с ней так, словно они были старые друзья. Когда
Гертруда поцеловала баронессу, в глазах ее стояли слезы. Баронесса Мюнстер
взяла за руки обеих молодых женщин и оглядела их с головы до ног. Шарлотта
нашла, что вид у баронессы очень необычный и одета она весьма странно;
Шарлотта не могла решить, хорошо это или дурно. Во всяком случае, она рада
была, что они надели шелковые платья и - особенно - что принарядилась
Гертруда.
красивые дочери, сэр.
внешности так громко и с таким жаром. Гертруда отвела глаза - но не в
сторону Феликса; она была страшно довольна. Довольна не тем, что услышала
комплимент: она считала себя дурнушкой и в него не поверила. Гертруда вряд
ли могла бы объяснить, что именно доставило ей удовольствие - скорей всего
что-то в самой манере баронессы разговаривать, - и удовольствие это ничуть
не стало меньше, а даже, как ни странно, возросло, оттого что она
баронессе не поверила.
будто еще есть дети?
Боюсь, он совсем не похож на своих очаровательных сестер.
(фр.)]. - И баронесса взяла под руку мистера Уэнтуорта, который твердо
помнил, что руки ей не предлагал, и по дороге к дому все время размышлял
над тем, должен ли он был это сделать и пристало ли ей брать его под руку,
если никто ей этого не предлагал. - Мне хотелось бы получше узнать вас, -
сказала, прерывая его размышления, баронесса, - и чтобы вы меня узнали.
родственники.
начинаешь ценить родственные узы... родственные привязанности. Думаю, вам
это понятно.
умна и блистательна. Поэтому он невольно все время чего-то ожидал. До сих
пор, как ему казалось, она проявляла ум, а вот теперь, видно, начиналась
блистательность.
улыбалась баронессе.
восхитительный румянец? Настоящие розы и лилеи! - Розы на лице у бедняжки
Шарлотты мгновенно возобладали над лилеями, и, ускорив шаг, она поднялась
на крыльцо. - Это страна восхитительных румянцев, - продолжала баронесса,
обращаясь теперь к мистеру Уэнтуорту. - Насколько я могу судить, они здесь
необыкновенно нежны. Румянцами своими славятся Англия... Голландия, но там
они быстро грубеют. В них слишком много красного.
многих отношениях превосходит упомянутые вами страны. Мне довелось бывать
и в Англии, и в Голландии.
меня не навестили? Впрочем, пожалуй, все к лучшему. - Прежде чем войти в
дом, она, помедлив, окинула его взглядом: - Я вижу, вы выстроили ваш
дом... ваш чудесный дом... в голландском стиле?
неделю генерал Вашингтон.
боготворил.
помолчав, мистер Уэнтуорт.
ей точно так же, как накануне. Все происшедшее накануне казалось ей
сновидением. Он явился и все преобразил; другие тоже его видели - они с
ним разговаривали. Но представить себе, что он возвратится, что станет
частью ее повседневной, будничной, наперед известной жизни, она могла,
лишь получив новое подтверждение со стороны своих чувств. Подтверждение не
заставило себя ждать. Он стоял перед ней, радуя все ее чувства.
очаровательна?
не могу. Она все равно что певица, которая поет арию. Пока она ее не
допела, ничего нельзя сказать.
согласны со мной, что она красива?
заранее вообразила, что баронесса должна быть похожа на чрезвычайно
миловидный портрет императрицы Жозефины (*11), гравюра с которого висела в
гостиной, неизменно приводя в восторг младшую мисс Уэнтуорт. Баронесса ни
капельки не была похожа на этот портрет - ни капельки! Но, и непохожая,
она тем не менее была поразительна, и Гертруда приняла эту поправку к
сведению. И все же странно, что Феликс говорит о красоте своей сестры как
о чем-то бесспорном.
Гертруда. - Как интересно, должно быть, сойтись с ней поближе. Мне это
никогда не удается.
Феликс так, словно ничего не могло быть проще.
словно подвешенной к руке ее отца.
оглянулся.
хорошенькая... куда она делась?
Прозоров Александр
Корнев Павел
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий
Контровский Владимир