заняться делом. Как только будет машина - черт с ним, с "Лендровером",
"Жигули" какие-нибудь заведем. Сориентируйся по карте и наметь район поиска.
Я уже спрашивал в городе, они не знают. Придется самим искать.
том берегу. Несколько дней еще отдохни, и давай. Я выхода другого не вижу,
понимаешь?
Я как раз собиралась тебе сказать. Не переживай, справимся.
сено, навоз... Куры! Свиньи! Будь она проклята, эта технологическая
цивилизация! Ну почему я так не люблю крестьянскую работу?!
наверх, к коттеджу, над которым поднимался легкий дымок. Спина ее. выражала
крайнюю степень неодобрения.
привязал скутер к поручням.
после Москвы тошно? Называется, прогулялись за воспоминаниями... Навели
дикий шухер и еле ноги унесли.
брюхе. По сантиметру в час. Но пройдем.
увидел, что тот говорит на полном серьезе.
прошлого, что нас беспокоит. Сделать вид, что этого прошлого не было.
Перестать выживать. Начать жить... Хорошая была формула. Вот только мы не
успели...
тропинке. Цыган пристроился ему в спину.
крут, и Гош слегка задыхался. - Чем наше поколение... отличается
принципиально... от поколения наших родителей... Они привыкли выживать... а
мы собирались нормально жить... К сожалению, не успели... Может, теперь
начать?
генераций.
понуро жарился на солнце миномет. Вид у машины был заброшенный и усталый.
Неужели не задумываешься над тем, что будет дальше? Ну подскажи ты мне хоть
что-нибудь! - взмолился Гош. - Какой у всего происходящего смысл? Может,
есть какая-то сверхзадача, которой я не вижу?
пожал ими, не то поежился.
указывая на этюдник. - Хватит, Гошка. Хватит себя обманывать. И у тебя все
тоже перегорит. Может, позже, чем у остальных, но все равно - перегорит.
Молодая интересная женщина скоро с ума сойдет. Черт побери, у тебя целая
община "тупых" на шее повисла! Сам напросился, никто не заставлял. Кто
сказал, что ты имеешь право ударяться в депрессию? Нет у тебя этого права.
Так что давай... Вырабатывай позитивное мироощущение. Лидируй. Рули. Гош
подошел к стене дома и уткнулся в нее лбом. Кирпичи оказались теплые, и
легче не стало.
- Цыганище, ну как же ты не понимаешь! Я умираю по сто раз на дню. И ничего
не могу с этим поделать. Вся моя жизнь сосредоточилась в одной женщине. И
теперь ее нет. Если бы мы расстались по доброй воле, если бы она сама
ушла... Тогда я еще мог бы как-то смириться с потерей. А так - никакого
просвета впереди. Никаких шансов! Один на миллион. Все равно что ноль. И как
же мне жить теперь? Зачем? Ради вас? А вы этого стоите? А я? Я стою того,
чтобы вы меня терпели, жалели, такого... Меня же нет больше, Цыган! Это
вообще не я, это моя пустая оболочка.
и, не глядя, сунул деревянный ящик на подоконник. Уселся на бетонный
фундамент коттеджа и спрятал лицо в трясущихся ладонях.
кастрюлями. - Ты же нас терпишь? Вот. А это что еще? Консервы? Ну-ка...
Щелкнули отбрасываемые крючки. И воцарилась тишина.
Цыган сплюнул под ноги и скрылся за углом.
обогатился солнечными очками. На Цыгана она никак не отреагировала. Из
гаража доносился металлический лязг.
"Лендровера".
машину.
Возможности двигателя в несколько раз больше, чем то, что может трансмиссия.
Когда на таком вот "Дефендере" наши лезли на Эльбрус, у них тоже привод
рвался несколько раз. А инженеры с "Ровера" сказали - мол, сами виноваты,
ездить нужно уметь. Интересно, как это мы так ездим? Ох, спасибо. Дальше я
сам. Ну, какие новости? Грустные и ужасные?
жизни, между прочим, вообще не плакал! Никогда! А теперь реву ежедневно!
свою Болгарию!
пристала, видит же и так загибается человек! Счастливые, одинокие, холостые,
незарегистрированные, безлошадные... Не мозольте глаза!
довернул и высунул из-за колеса чумазое лицо.
чего-то сверхъестественного не прошу. Оставьте богу, что ему там полагается,
а мне, пожалуйста, верните мою любимую бабу. Я за нее на дуэли не хуже
Пушкина дрался. Три зуба потом вставил. Ясно тебе? Пошел отсюда, кому
сказано!
пожаловаться на всеобщую несправедливость и объяснить, что он ничего худого
и не думал. Поэтому он отправился искать Женю, которая ушла с крыльца,
против обыкновения забыв на нем снайперку.
всхлипывал, но лицо его было усталым и мертвенно-бледным, а остекленевший
взгляд уперся в никуда. Женя обнимала его за плечи, гладила по голове,
целовала в волосы и что-то шептала на ухо. А через подоконник свисал Большой
и понуро рассматривал эту душераздирающую картину. Цыгану стало окончательно
стыдно и тоскливо.
ногой стартер и с места дал полный газ, ставя машину на одно колесо.
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Громыко Ольга
Белогорский Евгений
Шилова Юлия