приостановиться и поразмыслить вот над чем: в своих попытках обеспечить
сбалансированное справедливое распределение взаимных обязательств и
ответственности вкупе с соответствующим вознаграждением..." - типичный
жаргон правящей иерархии, отметил про себя Фринк, - "...не потерпели ли мы
неудачу в своевременном определении той будущей арены, на которой будут
разворачиваться деяния народов, будь то нордики, японцы, негроиды..." И
так далее все в том же духе.
строчки собственного сочинения, мешая английские слова с немецкими: "А
погода просто очень хороша. Только нечем, только нечем нам дышать..."
деле колонизации других планет. Она была поглощена - вернее, ее засосало,
как в трясину - освоением Южной Америки. В то время как германцы торопливо
запускали в космос один за другим огромные ракетные корабли-роботы, японцы
все еще жгли джунгли во внутренних районах Бразилии и возводили
девятиэтажные жилые дома для недавних охотников за головами. К тому
времени, когда у японцев оторвется от земной поверхности их первый
космический корабль, немцы установят полный контроль над всей Солнечной
системой. Ситуация, прямо противоположная той, что описывалась в старых
учебниках истории - немцы все еще улаживали свои внутренние дела, когда
остальные европейские державы наносили последние мазки на карты своих
колониальных империй. Однако на сей раз, продолжал размышлять Фринк, они
совсем не намерены остаться последними. Они многому научились за это
время.
там проводили наци. И кровь застыла у него в жилах, но он все-таки
преодолел охватившую его робость и снова дал ход воображению.
какое бы ударение мы ни делали на основополагающие нужды всех проживающих
на Земле народов, их духовные устремления, которые должны..."
его.
племен. Истребленных ради жизненного пространства... Только вот для кого?
Кто знает? Возможно, даже самые главные вдохновители из Берлина не знают
этого. Банда роботов, то ли что-то строящих, то ли старательно
притворяющихся, что строят. А скорее всего, перемалывающих все, что
попадется под руку. Чудовища из палеонтологического музея, для которых
самая главная цель - это изготовить чашу из черепа врага, целая свора
таких чудовищ, энергично выскребающих содержимое этих черепов - сырые
мозги. Прежде всего для того, чтобы насытиться. Затем приспособить
человеческие кости в качестве кухонной утвари. Какая бережливость во всем
- додуматься не только до того, чтобы пожирать людей, которые пришлись не
по нраву, но и пожирать их из их же собственных черепов! Непревзойденные
специалисты! Первобытный человек в стерильном медицинском халате в одной
из лабораторий Берлинского университета, опытным путем определяющий, для
чего могут сгодиться черепа других людей, их кожа, уши, жир... Да, герр
доктор. Вот новое применение большого пальца ноги. Смотрите, сустав его
можно приспособить в быстродействующем механизме зажигалки для сигарет.
Весь вопрос теперь состоит только в том, сумеет ли герр Крупп наладить их
массовое производство..."
получеловек-людоед, он еще раз подчинил себе весь мир. Мы целый миллион
лет потратили на то, подумал Фринк, чтобы уйти от него как можно дальше, и
вот теперь он вернулся. И вернулся не просто как наш противник - как
повелитель.
желтолицего краснобая из Токио. "Боже праведный, - подумал Фринк. - А ведь
мы называли их обезьянами, но эти колченогие цивилизованные карлики не
возводят газовых печей и не опускают своих жен в расплавленный сургуч."
человеческого материала в этой фанатичной борьбе, которая выталкивает
огромные массы людей за пределы соблюдающего законность сообщества." Да,
эти японцы очень уважительно относятся к законам. "...Достаточно вспомнить
слова одного всем известного святого Западного мира: какая польза
человеку, если он покорит весь мир, но при этом потеряет душу?
была обычная утренняя промывка мозгов.
понял он. - Пусть даже я попаду в черный список, но уж лучше это, чем
неминуемая смерть, которая меня ждет, если я покину контролируемую
японцами территорию и покажусь на Юге или в Европе - в любом уголке Рейха.
достал свой экземпляр "Книги Перемен". Из кожаного футляра-трубки извлек
49 стебельков тысячелистника. Погрузился в раздумье, чтобы привести в
порядок свои мысли и надлежащим образом сформулировать вопросы.
по-хорошему? - Он записал вопрос в блокноте, затем стал перебрасывать
палочки из руки в руку, пока не получилась первая линия, начало. Номер
восемь. Половина из 64 гексаграмм тут же отпала. Он разделил палочки и
получил вторую линию. Вскоре, поскольку у него уже был немалый опыт
манипулирования палочками, определились все шесть линий, необходимых для
получения гексаграммы в целом. Даже не обращаясь к таблице, он распознал
ее как пятнадцатую. "Чи-ен". Скромность. Вот как! Слабые воспрянут,
сильные падут, могущественные будут приведены к покорности. Ему не было
необходимости сверяться с текстом - он его знал наизусть. Добрый знак.
Оракул предсказывал ему благоприятный исход.
гексаграмме пятнадцать. Слишком уж ладненько все получалось. Естественно,
ему надо быть скромным. Ведь он абсолютно бессилен перед стариком
Уиндем-Мэтсоном. Он никоим образом не в состоянии заставить старика
отменить распоряжение об увольнении. Все, что он в состоянии сделать, это
прислушаться к совету, который дает гексаграмма 15. Он в таком положении,
когда нужно просить, надеяться, ждать, не теряя веры. А уж небеса в свое
время вознесут его на прежнюю работу или даже предложат что-нибудь
получше.
ответ был окончательным. Значит, гаданье на этом закончилось.
произнес громко:
год назад, и они не встречались уже несколько месяцев. Он даже не знал,
где она сейчас живет. Очевидно, покинула Сан-Франциско. Возможно, даже
ТША. Их общие друзья ничего не слышали о ее судьбе, а если и слышали, то
ничего ему об этом не говорили.
они падали. Сколько раз он спрашивал о Джулии, по-всякому формулируя свои
вопросы? И гексаграммы с ответами на его вопросы определялись совершенно
случайными комбинациями падения травяных черенков, номера их выпадали
наобум, и тем не менее глубинный смысл их определялся тем моментом
времени, в котором он тогда существовал, в котором жизнь его была связана
с жизнями всех других людей, обитавших во Вселенной, со всеми ее самыми
мельчайшими частицами материи.
непрерывных и прерывистых линий ситуацию, сложившуюся в этот момент, во
всей ее полноте. Он сам, Джулия, завод на Гой-стрит, торговые миссии,
заправлявшие всеми делами в ТША, исследование планет, миллиард наборов
химических соединений в Африке, в которые сейчас превратились трупы ее
обитателей, устремления тысяч людей, живущих вместе с ним в перенаселенных
трущобах Сан-Франциско, потерявшие всякий разум чудовища в Берлине с их
невозмутимыми лицами и бредовыми планами - все это самым тесным образом
сцепилось между собой в этот короткий момент выбрасывания черенков
тысячелистника и давало соответствующий точный и мудрый ответ в книге,
начатой в тридцатом столетии до Рождества Христова. В книге, создаваемой
мудрецами Китая почти пять тысяч лет, содержание которой непрерывно
просеивалось и совершенствовалось, превратившись в цельную и прекрасную
космологию, приведенную в систему и зашифрованную еще до того, как
европейцы научились операции деления.
суждение может отрезвить. "Девица имеет большую власть. Не следует
жениться на такой девице." Вновь он получил ответ, имеющий прямое
отношение к Джулии.
Я это и сам знаю. И не об этом спрашивал. Почему же оракул не преминул
лишний раз напомнить об этом? Такая вот несчастная у меня доля -
повстречаться с нею, влюбиться, страстно любить..."
смоль, волосы и брови. Небольшая примесь испанской крови проявлялась в
чистоте цвета не только лица и кожи, но даже губ. Пружинистая, легкая
походка. Она все еще ходила в туфлях с перепонкой, как старшеклассница. Ее
одежда имела несколько неряшливый вид, было видно, что все было старым и
застиранным. Они бедствовали так долго, что ей, с ее внешностью,
приходилось ходить в дешевом хлопчатобумажном свитере, холщовой куртке на
молниях, коричневой твидовой юбке и коротеньких носках. Она ненавидела его
за то, что выглядела, по ее словам, как женщина, играющая в теннис или
(что в ее глазах было еще хуже) собирающая грибы в лесу.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Перумов Ник
Афанасьев Роман
Распопов Дмитрий
Мацумото Сэйте