проходит курс игры на фортепиано.
показался. Я хочу выяснить, прибудет ли он все-таки сюда. А если нет, то
что мне делать.
поднялся со стула, вслед за ним поднялся и Бейнс. - До свидания.
брюки назад на стойку и направился к выходу из магазина готового платья
"Фуга".
пешеходами по заполненному людьми тротуару. Сможет ли он на самом деле к
завтрашнему дню получить столь необходимые ему сведения? Успеет ли
связаться с Берлином, проделать все работы по шифровке и расшифровке
радиограмм, соблюдая всю необходимую предосторожность при каждом
предпринимаемом шаге?
избавил себя от стольких тревог и беспокойств. И, очевидно, это не связано
с таким уж большим риском; похоже, что все прошло достаточно гладко и
потребовало фактически всего-то минут пять или шесть.
Чувствовал он теперь себя гораздо лучше. Вскоре он обнаружил, что
разглядывает почерневшие от копоти и загаженные мухами рекламные фотоафиши
притонов и кабаре, на которых у совершенно голых белых обольстительниц
груди свисали, как наполовину выпустившие воздух волейбольные мячи. Это
зрелище немало позабавило его, и он замешкался у афиши, а мимо него все
спешили вверх и вниз по Маркет-стрит занятые своими делами пешеходы.
высунув из окна локоть, Джо правил машиной, слегка касаясь баранки одной
рукой. Из угла его рта торчала сигарета. Он был хорошим водителем, и они
уже отъехали довольно далеко от Кэнон-сити.
вроде той, что играют в пивных на открытом воздухе - аккордеоны наигрывали
одну за другой бесчисленные польки или тирольки - она никогда не могла
уловить разницы между ними.
неплохо разбираюсь в музыке. Я скажу тебе, кто был великим дирижером. Ты,
наверное, его не помнишь. Артуро Тосканини.
после войны. Из-за его политических взглядов. Сейчас его уже нет в живых.
Мне не нравился этот фон Кароян, бессменный дирижер Нью-йоркского
филармонического оркестра. Мы должны были посещать его концерты, все наше
рабочее общежитие. Что мне нравится, поскольку я воп - попробуй-ка
догадаться? - Он взглянул на нее. - Тебе нравится эта книга? - спросил он.
тяжеловесные, напыщенные Вагнер и Орф, и мы еще были обязаны ходить на эти
пошлые драматические партийные спектакли нацистов США в Мэдисон Сквер
Гарден, со всеми этими знаменами, барабанами, фанфарами и мерцающими
факелами. История готических племен или другой общеобразовательный вздор,
где вместо нормальной речи говорили нараспев, чтобы это считалось
"искусством". Ты хотя бы бывала в Нью-Йорке до войны?
слышал. Теперь там то же самое, что и в киноиндустрии. Все под контролем
берлинского картеля. За тринадцать лет, что я бывал в Нью-Йорке, не было
ни одной премьеры хорошего мюзикла или оперы, только эти...
бывало. - Все тоже. Один картель, управляемый из Мюнхена. В Нью-Йорке
теперь только печатают. Одни только огромные печатные станки - а вот перед
войной Нью-Йорк был центром мировой издательской индустрии, так во всяком
случае говорят.
сосредоточилась на книге, лежавшей у нее на коленях. Она сейчас читала ту
главу "Саранчи", где описывалось совершенно сказочное телевидение;
особенно понравилась ей та часть, в которой говорилось о дешевых небольших
приемниках для отсталых народов Африки и Азии.
Детройт, Чикаго, Кливленд, какие волшебные названия! - могли совершить это
чудо, наводнить этим бесконечным и до глупости благородным потоком
однодолларовых (в китайских неконвертируемых долларах) телевизионных
комплектах в каждую деревню, любое захолустье Востока. И когда такой
комплект собирался каким-нибудь изможденным, лихорадочно-восторженным
юношей в деревне, жаждущим не упустить шанс, тот, который предоставили ему
великодушные американцы, этот крохотный аппаратик со встроенной в него
батарейкой величиной не больше игрушечного биллиардного шарика начинал
принимать. И что же он принимал? Сгрудившись перед экраном, деревенская
молодежь - а зачастую и старшие - видела слова. Наставления. Прежде всего,
как научиться читать. Затем остальное. Как выкапывать более глубокий
колодец, как вспахивать более глубокую борозду. Как очищать воду для
питья, лечить своих больных. А над головой у них вращалась американская
искусственная луна, разнося телевизионные сигналы по всему миру... всем
страждущим, всем алчущим массам Востока."
знания всем азиатам, миллионам их.
масс. Вот послушай. - Она начала читать вслух.
Запад; его великий президент-демократ, который провел китайский народ
сквозь военные годы, теперь вел его в годы мира, вел в Декаду перестройки.
Но для Китая это было никакая не перестройка, потому что эта почти
сверхъестественная плоская и обширная равнина никогда не была
обустроенной, все еще дремала в своем извечном сне. Пробуждающееся, да,
существо, гигант, которому еще нужно было обрести сознание взрослого,
войти в современный мир с его реактивными самолетами и атомной энергией,
его автострадами и заводами, с его достижениями в области медицины. И
откуда же раздаться тем раскатам грома, которые разбудят полностью этого
гиганта? Чан Кай-Ши знал это, знал еще тогда, когда сражался, чтобы
победить Японию. Он раздастся из Соединенных Штатов. И к 1950 году
американские инженеры и техники, преподаватели, врачи, агрономы наводнили
подобно какому-то новому виду жизни каждую провинцию, каждый..."
Джо. - Он позаимствовал лучшее у нацистов, их социализм, организацию Тодта
и те успехи в экономике, которых мы добились при Шпеере, и кому же он все
это приписал? Новому курсу. И отбросил то, что было плохого, связанное с
СС, истреблением целых народов и расовым неравенством. Но ведь это же
утопия! Ты себе можешь представить, если бы союзники победили, был бы
способен этот Новый курс оживить экономику и обеспечить тот подъем
всеобщего благосостояния, о котором он твердит? Черта с два. Он
рассказывает нам об одной из форм государственного синдикализма,
корпоративного государства, вроде того, что мы создали под руководством
дуче. Он говорит, у вас будет все только хорошее и ничего...
читать, но уже про себя.
заставили развить максимальные обороты заводы в Детройте и Чикаго; этот
огромный рот, который никогда нельзя было насытить, этому народу нельзя
даже за сто лет дать достаточно грузовиков и кирпичей, стальных слитков и
пишущих машинок, консервированного гороха и часов, радиоприемника и капель
от насморка. Американский рабочий к 1960 году имел самый высокий в мире
жизненный уровень, и все благодаря тому, что статья, касающаяся
предоставления, как его жеманно называли "режима наибольшего
благоприятствования" непременно фигурировала в каждом договоре со странами
Востока. США уже больше не оккупировали Японию, а та так и никогда и не
оккупировала Китай, и все ж таки неоспоримым фактом оставалось то, что
Кантон, Токио и Шанхай покупали не у британцев, они покупали у
американцев. И с каждой такой покупкой рабочему в Балтиморе, Лос-Анджелесе
или Атланте улыбалось еще большее благоденствие.
дальновидным, уже казалось, что они почти достигли своих целей Уже в самом
скором времени устремятся в бездны космоса исследовательские ракетные
корабли, покинув планету, которая наконец-то рассталась со своими
застарелыми бедами - голодом, болезнями, войнами, невежеством. В
Британской империи аналогичные меры, направленные на экономическое и
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Акунин Борис
Шилова Юлия
Пехов Алексей