стоял с преглупым видом - тем более, что Хью и Деннис разразились громким
смехом, который заставил Долли попятиться. Она переводила пытливый,
настороженный взгляд с одного на другого.
вы здесь чувствуете себя хорошо, насколько это возможно при данных условиях.
Долли Варден, моя душенька, красавица моя, надеюсь, что и вы довольны?
отчаяннее, чем прежде.
собой не подмастерье, не раба и не жертву тирании вашего отца, а вождя
великого народа, командира доблестного отряда, в котором состоят и эти
джентльмены, один - сержантом, другой - капралом. Перед вами не частное
лицо, а общественный деятель. Я больше не чиню замков, - я исцеляю раны моей
несчастной родины. Долли Варден, прелестная Долли, сколько лет я ждал такой
встречи с вами! Сколько лет я мечтал дать вам высокое положение, сделать вас
знатной леди! И вот я делаю это. Смотрите же на меня, как на своего супруга.
Да, милая чаровница, вы покорили меня. - Саймон Тэппертит весь ваш!
когда отступать дальше было некуда, села на пол. Объясняя ее поведение
девичьей стыдливостью, Саймон хотел ее поднять, но доведенная до отчаяния
Долли вцепилась обеими руками ему в волосы и, со слезами крича, что он -
гнусный негодяй и всегда им был, трясла, царапала и колотила его так, что он
вынужден был в испуге призвать на помощь своих товарищей. Никогда еще Долли
не нравилась Хью так, как в эту минуту.
приглаживая взъерошенную шевелюру. - Пусть побудет до завтра одна, тогда
немного образумится. Отнесите ее в соседний дом.
Тэппертита, то ли он нашел неприличным, что его будущая жена - в объятиях
другого мужчины, он переменил решение и, приказав Хью отпустить ее, угрюмо
наблюдал, как она бросилась к мисс Хардейл и, прильнув к ней, спрятала
раскрасневшееся личико в складках ее платья.
чувство собственного достоинства. - Идемте!
почему, расхохотался еще в десять раз громче.
взглядом (что еще больше развеселило Хью) и обратился к пленницам:
будет иметь для вас очень неприятные последствия. Обе вы завтра узнаете наше
решение. А до тех пор не подходите к окнам и не зовите на помощь, не то
сразу станет известно, что вы - из дома католика, и никакие усилия наших
людей не спасут вас от смерти.
двери, а за ним Хью и Деннис. Выходя, они оглянулись на крепко обнявшихся
девушек, потом заперли за собой дверь и поставили надежную охрану не только
у входа, но и вокруг всего дома.
парочка! И та, которую выбрал себе мистер Гашфорд, и другая - обе хороши.
скверная привычка.
не хотел бы я быть на его месте, когда он выложит ей всю правду, - сказал
Деннис. - С этими гордыми черноглазыми женщинами надо держать ухо востро:
если у них под рукой окажется нож, дело может плохо кончиться. Видал я таких
на своем веку. Помню одну... ее повесили много лет назад. Туг был замешан
какой-то знатный джентльмен. Так вот перед смертью она мне и говорит, а у
самой губы дрожат, но рука твердая на удивление. "Деннис, говорит, мне
сейчас конец. Но будь у меня в руках кинжал покажись тот человек поблизости,
я убила бы его на месте". И она бы это сделала, не сомневайся!
этой истории, но тут заговорил Саймон Тэппертит, до этой минуты погруженный
в глубокие размышления, и отвлек его мысли в другую сторону.
награждены. И вы тоже, Деннис. Нет ли у вас на примете молодой женщины,
которую вы хотели бы увезти?
бороду, отросшую на добрых два дюйма. - Такой что-то не припомню.
Сим. - Ну, а вы, друг, - обратился он к Хью, - получите Миггс - ту, что я
обещал вам, помните? - не позже, чем дня через три. Можете на это
рассчитывать. Даю вам слово.
приступ бурного веселья - он хохотал до колик в боку и одной рукой схватился
за этот бок, а другой вынужден был, чтобы не упасть, опереться на плечо
маленького капитана.
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ
ночь и отлежаться в своей старой берлоге, так как они сильно нуждались в
отдыхе. Только теперь, когда задуманное злодеяние было осуществлено и
пленницы надежно охранялись, все трое почувствовали сильную усталость:
сказывалось изнуряющее действие тех безумств, которые они творили и которые
имели такие плачевные последствия.
как и оба его спутника, да, вероятно, и все, кто принимал деятельное участие
в ночной экспедиции: на него по-прежнему находили приступы бурного веселья
всякий раз, как он взглядывал на Саймона Тэппертита, и он, к великому
негодованию этого джентльмена, разражался громовым смехом, который мог
привлечь к ним внимание ночной стражи и вызвать столкновение. А из такого
столкновения они, в их теперешнем состоянии, вряд ли вышли бы победителями.
Даже мистер Деннис, отнюдь не требовавший от людей серьезности и всегда от
души наслаждавшийся эксцентричными выходками своего молодого приятеля, стал
увещевать его, твердя, что столь неосторожное поведение равносильно
самоубийству, а приговаривать к смерти самого себя раньше, чем тебя
приговорил закон, - просто глупость и дерзкое самоуправство.
шумной веселости и, обняв за плечи обоих приятелей, брел, шатаясь, между
ними, пока не замаячил впереди "Сапог" и оставалось только перейти два-три
пустыря, чтобы очутиться в уютной таверне. Накричавшись и нахохотавшись до
изнеможения, Хью, к счастью, уже угомонился, и они шли вперед без шума, как
вдруг из канавы опасливо выглянул один из их дозорных, всю ночь прятавшийся
тут, чтобы предупреждать своих, что дальше идти опасно, и велел им
остановиться.
его сегодня днем. Все, кто там был, успели бежать или, может, арестованы -
это ему неизвестно. Он предупредил уже множество людей, чтобы не шли туда, и
они, наверное, прячутся теперь на рынках или в других местах. Лежа в канаве,
он видел вдали огни пожаров, но теперь все уже погасло. Проходившие здесь
люди толковали между собой об этих пожарах, и, видимо, все сильно напуганы.
О Барнеби он ничего не мог сообщить, даже имени такого не слыхал. Он слышал,
как говорили люди, что кого-то тут схватили и отправили в Ньюгет. Верно это
или нет, он не знал.
Барнеби схвачен солдатами и сидит под арестом в "Сапоге", был за то, чтобы
подкрасться к дому и поджечь его, но Деннис и Сим, не склонные пускать в ход
такие крайние средства без поддержки отряда, утверждали, что если Барнеби
арестован, то уж, наверное, его отправили в более надежную тюрьму, чем
"Сапог", - неужели же солдаты рискнули бы оставить его на всю ночь в таком
не защищенном от нападения месте? Вняв этим разумным доводам, Хью согласился
повернуть обратно и идти на Флитский рынок, куда, узнав о положении дел, уже
пошли, вероятно, искать убежища некоторые их соратники.
Они поспешно тронулись в путь, забыв об усталости, от которой только
несколько минут назад просто с ног валились, и скоро пришли на Флитский
рынок.
деревянных сараев, ларьков, навесов на месте нынешней Фаррингдон-стрит. Вся
эта неприглядная куча строений, громоздившаяся посреди дороги, сильно
затрудняла движение экипажей и досаждала пешеходам, которым приходилось
лавировать между фургонами, корзинами, тачками, тележками, бочками, лотками
и скамьями, сталкиваясь ежеминутно с носильщиками, возчиками, разносчиками и
прокладывая себе дорогу сквозь пеструю толпу покупателей, продавцов,
карманных воров, праздношатающихся и всяких темных личностей. Воздух здесь
был пропитан вонью гнилых овощей и фруктов, требухи из мясных лавок, всяких
отбросов и мусора. Все, что существует для удобства населения, в те времена
являлось лишь источником массы неудобств, и Флитский рынок мог служить
блестящим тому подтверждением.
предыдущие, - потому ли, что навесы и пустые корзины в какой-то мере могли
заменить им спальни, или потому, быть может, что здесь в случае надобности
было чем наспех забаррикадироваться от преследователей. Уже совсем рассвело,
но утро было холодное, и целая группа этих людей собралась у огня в
трактире. Пили горячее пиво с джином, курили трубки и строили планы на
Беляев Александр
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Суворов Виктор