что это значит. Но стоявшие поблизости увидели, как ворота медленно
подались, сорвались с верхних петель... Теперь они держались только на одной
нижней, но все еще стояли, поддерживаемые засовами и упершись в груду золы
под ними. Однако наверху образовалась щель, сквозь которую виднелся темный
проход, напоминавший пещеру.
шире. Тщетно стараясь заслониться от жара, все стояли в напряженном
ожидании, словно подобравшись для прыжка, и не сводили глаз с тюрьмы. На
крыше ее появились темные фигуры людей - одни ползли на четвереньках, другие
несли кого-то на руках. Это спасались тюремный начальник и его помощники с
женами и детьми, так как всем уже было ясно, что тюрьма недолго продержится.
зашатались... рухнули!
отделявшего их от входа в тюрьму, образовалось пустое пространство. Хью
первый прыгнул на пылающий костер, подняв в воздухе целый сноп огня, и,
рассыпая по темному проходу искры, осевшие на его одежде, ринулся во двор.
что за одну минуту костер был затоптан и разбросан по всей улице.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
апогея, в тюрьме один из узников переживал такой страх и душевную муку, что
с ними не могли сравниться даже чувства приговоренных к смерти.
разбудили убийцу ото сна - если можно этим благословенным словом назвать его
забытье. Как только шум хлынул ему в уши, Радж вскочил и, сев на койку, стал
прислушиваться.
вслушиваясь, Радж, наконец, понял, что тюрьму осаждает рассвирепевшая толпа.
Нечистая совесть тотчас подсказала ему мысль, будто эти люди пришли
расправиться с ним, и его обуял страх, что его сейчас вытащат отсюда и
растерзают.
двойное преступление, обстоятельства, при которых оно было совершено, и то,
что после стольких лет оно раскрыто, - все убеждало убийцу, что на него
обрушился гнев божий. Да, среди всех пороков и преступлений, в духовном
мраке этой огромной тюрьмы, зараженной чумой безнравственности, он,
отмеченный и заклейменный своей страшной виной, стоит одиноко, как Люцифер
среди сонма дьяволов. Остальные арестанты представлялись ему как бы
сплоченной армией, в которой все укрывали и грудью защищали друг друга,
такой же, как толпа, шумящая там, за воротами тюрьмы. А он - отверженный,
один среди всех, его чуждаются, с ужасом отворачиваются от него даже
преступники, вместе с ним заключенные здесь.
чтобы вытащить его отсюда и убить на улице? Или это те бунтовщики пришли
выполнить свой давнишний замысел - снести тюрьму? Все равно - он не верил и
ничуть не надеялся, что его пощадят. И каждый крик, каждый звук,
доносившийся с улицы, ударял его по сердцу. Чем дальше подвигался штурм, тем
сильнее охватывал его исступленный, безумный страх. Он пытался выломать
решетку, перегораживающую дымоход, через который он мог бы вылезть. Он
вопил, призывая тюремщиков и умоляя их стать перед его камерой и уберечь его
от ярости толпы или запрятать его куда-нибудь в подземелье, самое глубокое,
- пусть там темно и мерзко, пусть оно кишит крысами и всякими гадами, лишь
бы он был там надежно укрыт и его не могли найти.
боялся криками привлечь внимание осаждающих, что скоро замолчал. Сквозь
решетчатое оконце он увидел какой-то странный свет, перебегавший по каменным
стенам и плитам двора. Вначале это были слабые отблески, они появлялись и
исчезали - казалось, люди с факелами ходят по крыше тюрьмы. Но скоро этот
свет стал красным, и сверху во двор, кружась, стали сыпаться пылающие
головни; поливая землю огнем, они затем догорали, сердито потрескивая. Одна
залетела под деревянную скамью, и скамья вспыхнула, другая зажгла
водосточный желоб, и по стене заскользила длинная лента огня. Через
некоторое время у двери камеры Раджа стал медленно сыпаться дождь горящих
обломков с объятого пламенем верхнего этажа. Вспомнив, что дверь его
открывается наружу, узник подумал, что каждая искра, которая падает здесь и,
утратив свой блеск, мгновенно превращается в безобразную кучу золы,
способствует погребению его заживо в этой клетке. Все-таки, хотя теперь
тюрьма вся гудела от пронзительных воплей и криков о помощи, хотя огонь
прыгал и ревел, как голодный тигр, жара становилась все невыносимее, все
удушливее, шум за воротами оглушительнее, и опасность, которой грозила
узнику безжалостная разбушевавшаяся стихия, все грознее, - Радж не кричал,
боясь, что толпа ворвется сюда и найдет его или от других узников узнает,
где он заперт. Страшась одинаково тех, кто бесновался на улице, и тех, кто
был внутри тюрьмы, шума - и тишины, света - и тьмы, освобождения - и того,
что его оставят погибать здесь, он испытывал такие муки, что никакая казнь,
изобретенная человеком для человека по страшной прихоти силы и жестокости,
не могла сравниться с ними.
сводчатым коридорам, громко перекликаясь; они сносили железные перегородки,
отделявшие двор от двора, ломились в двери камер и караульных помещений,
выворачивали замки, решетки, засовы, срывали двери, чтобы выпустить
заключенных, или старались вытащить людей сквозь такие бреши и оконца, куда
и ребенок вряд ли мог пролезть. При этом они ни на минуту не переставали
орать и носились среди огня и жара так смело, словно на них была железная
броня. Заключенных тащили из камер за ноги, за руки, за волосы, и спасители
тут же пытались распилить их оковы или, словно обезумев от радости, скакали
вокруг них, рвали на них одежду, готовы были, кажется, оторвать им руки и
ноги. По тому двору, на который со страхом смотрел убийца из темного оконца
своей камеры, пробежало человек десять, волоча по земле освобожденного
узника. Он был без чувств, весь в крови и почти голый: в своем нетерпеливом
стремлении вытащить его поскорее они порвали на нем всю одежду. В другом
месте освобожденные метались взад и вперед, заблудившись в лабиринте
тюремных коридоров. Ошеломленные шумом и ярким светом, они совсем
растерялись, не знали, куда бежать и что делать, и звали на помощь так же
отчаянно, как прежде, когда были заперты в камерах. Здесь какой-то
изголодавшийся бедняк, попавший сюда за кражу каравая хлеба или куска мяса
из лавки мясника, босиком брел к выходу, покидая уже ставшую ему домом
тюрьму только оттого, что она пылала, - ведь на воле у него больше не было
ни крова, ни друзей, ни любимых мест, которые хочется снова посетить, и
свобода означала для него только свободу умереть с голоду; там - компания
грабителей прошла мимо с освободившими их друзьями, которые по дороге
обертывали их кандалы носовыми платками или пучками соломы, накидывали им на
плечи свои плащи и кафтаны, поили, приставляя им бутылки прямо ко рту, так
как не успели еще расковать им руки.
шума, спешки и ни на секунду не утихавшей суматохи, которую никакими словами
не опишешь и не увидишь даже во сне.
лестницей, топорами и всякими другими орудиями хлынула во двор. Они стали
колотить в дверь его камеры, спрашивая, есть ли кто внутри. Увидев их, он
отошел от окна и забился в самый дальний угол. Но, хотя он не отзывался, они
решили, что здесь кто-то должен быть, и, приставив лестницу, начали
разбивать решетку, да и не только ее: они ломами выворачивали камни из
стены.
голова, один из этих людей сунул внутрь факел и при свете его осмотрел
камеру. Радж следил за его взглядом, пока взгляд этот не упал на него.
Человек спросил, почему он не откликается. Он не ответил. Но вокруг
происходило столько необычайного и неожиданного, что освободители Раджа
ничуть не удивились. Не заговаривая с ним больше, они принялись расширять
отверстие, и, когда в него уже можно было протиснуться, несколько человек
прыгнули в камеру. Схватив узника, они передали его через окно тем, кто
стоял на лестнице, а те спустили его во двор. Потом вылезли остальные и,
посоветовав Раджу удирать как можно скорее, пока путь свободен, побежали
спасать других.
Едва он с трудом поднялся, еще не веря, что он свободен, как двор снова
наполнился людьми, которые поспешно уводили Барнеби. А еще через минуту -
нет, не через минуту, а в то же мгновение - оба, отец и сын, переходя из рук
в руки, очутились в густой толпе на улице и, оглядываясь, видели позади
пылающий костер, а в толпе кто-то сказал, что это горит Ньюгетская тюрьма.
проникая в каждую щель и скважину, - можно было подумать, что им здесь
хорошо знакомо все до самых потайных уголков, и в памяти у них, как на
ладони, точнейший план всего здания. Столь быстрым ознакомлением с ним они в
большой мере обязаны были Деннису - он стоял в проходе и направлял одних
туда, других сюда. Благодаря его указаниям и удалось с такой удивительной
быстротой освободить заключенных.
кое-какие важные сведения он предусмотрительно оставил про себя. Когда
бунтовщики, получив от него инструкции, разошлись по всей тюрьме я занялись
своим делом, Деннис достал из стенного шкафа связку ключей и, пройдя
потайным ходом мимо часовни (она примыкала к дому начальника и была уже
объята пламенем), направился к камерам смертников, ряду мрачных и тесных,
Корнев Павел
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Маккэфри Энн
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий