мистером Честером.
внешность и манеры, то свидание не обещало быть мирным и приятным. Между
ними не было большой разницы в летах, но трудно было встретить двух столь
непохожих друг на друга людей. Один - сладкоречивый, изысканно-элегантный,
сухощавый, хрупкого сложения, другой - крепкий, коренастый и широкоплечий,
небрежно одетый, с резкими грубоватыми манерами, всегда суровый (а сейчас и
тон и выражение лица у него были прямо-таки враждебные.) Один все время
безмятежно и миролюбиво улыбался, другой недоверчиво хмурился. Мистер
Хардейл старался подчеркнуть свою неприязнь и сильнейшее недоверие к
человеку, на зов которого он сюда приехал. А тот, видимо, сознавал свое
внешнее превосходство, и сознание это доставляло ему тайную радость,
придавало еще больше непринужденной уверенности в себе.
холодности, - очень рад вас видеть.
Хардейл нетерпеливо отмахнулся от него. - Говорите прямо, что вам нужно. Вы
меня звали - я приехал. Зачем понадобилась эта встреча?
Он стоял, облокотившись на каминную полку и презрительно глядя на сидевшего
в кресле мистера Честера. - И память ни на волосок мне не изменила, я
сохранил все свои симпатии и антипатии. Вы просили меня приехать. Повторяю -
я здесь.
улыбнувшись при виде сердитого жеста собеседника (который - быть может
бессознательно - схватился за шпагу) и постукивая пальцем по своей
табакерке.
с вами, где и когда бы вы ни пожелали. Но я пришел не для того, чтобы
обмениваться любезностями и переливать из пустого в порожнее. Вы, сэр, -
светский человек, и язык у вас хорошо подвешен, где мне с вами тягаться!
Смею вас уверить, мистер Честер, что вы - последний человек, с которым я
решился бы состязаться в сладких любезностях и притворстве: таким оружием я
не владею, да у вас, я думаю, вряд ли найдутся соперники в этом искусстве.
тоном. - Благодарю вас за такое высокое мнение обо мне. Я хочу говорить с
вами откровенно...
Хардейл тяжело перевел дух.
потягивая вино. - И никак не хочу с вами ссориться. Что бы вы ни говорили, у
меня не вырвется ни одного резкого необдуманного слова.
Ваше самообладание...
- прервал его мистер Честер все так же благодушно. - Что ж! Допустим! В
частности, сейчас оно мне необходимо. Это и в ваших интересах тоже, ибо у
нас с вами, я уверен, одна цель. Так давайте же добиваться этой цели, как
разумные люди, мы давно уже не мальчики. Не выпьете ли чего-нибудь?
хотя бы присесть? - Я буду стоять, - нетерпеливо возразил мистер Хардейл. -
Да, буду стоять у этого разрушенного убогого очага и, в каком бы он ни был
упадке, не оскверню его лицемерием и притворством. Говорите!
с улыбкой поднял свой стакан с вином так, что огонь ярко заиграл в стекле. -
Да, да, кругом не правы. В нашем беспокойном и неуютном мире приходится
приноравливаться к обстоятельствам, плыть по течению, лавируя как можно
искуснее, и довольствоваться пеной вместо самого напитка, поверхностью
вместо глубины, фальшивой монетой вместо настоящей. Не понимаю, как это ни
один философ до сих пор не подумал о том, что даже шар земной пуст внутри.
Он должен быть пуст, если Природа последовательна в своей созидательной
деятельности.
забавляясь этой погремушкой, которая зовется жизнью, мы с вами имели
несчастье столкнуться и поссориться. Мы не друзья в общепринятом смысле
слова, но ведь большинство тех, кого свет считает добрыми друзьями, питает
друг к другу такие же чувства, как мы с вами. У вас есть племянница, у меня
сын, славный мальчик, но немного сумасброд. Они влюбились друг в друга, и
между ними возникли отношения, которые тот же свет называет любовью, то есть
нечто столь же обманчивое и эфемерное, как и все в мире, чувство, которое с
течением времени рассеется, как дым. Однако если наших влюбленных
предоставить самим себе, они не станут ждать, пока время возьмет свое.
Значит, весь вопрос теперь в том, будем ли мы с вами - только потому, что
свет считает нас врагами, - по-прежнему сторониться друг друга и ждать сложа
руки, пока они не бросятся друг другу в объятия, или мы после переговоров,
которые сегодня благоразумно начали, соединим усилия - и тогда сможем
разлучить их?
может показаться странным, но я действительно люблю ее.
стакан вина и достал из кармана зубочистку. - Вовсе нет, друг мой! Я тоже
расположен к Нэду, - или, если употребить ваше слово, люблю его, раз уж так
принято называть отношения между близкими родственниками. Да, мне очень
нравится Нэд. Он - удивительно славный мальчик, и красивый притом. Правда,
глупый еще и слабохарактерный, но не больше. Однако скажу вам прямо,
совершенно откровенно, как я и обещал, что, не говоря уже о моем и вашем
нежелании породниться, не говоря о различии вероисповедании (а это, черт
возьми, тоже очень важное препятствие!), я никак не могу допустить такой
брак. Мы с Нэдом не можем пойти на это. Это невозможно.
воскликнул мистер Хардейл. - Я уже сказал, что люблю мою племянницу. Так
неужели вы думаете, что я допущу, чтобы она бросила свое сердце под ноги
человеку, в чьих жилах течет ваша кровь?
заметил его собеседник. - Клянусь честью, я как раз собирался сказать вам то
же самое. Я на удивление привязан к Нэду, я его просто обожаю, право, и даже
если бы мы с ним решились пожертвовать своими интересами, остается это
препятствие, совершенно непреодолимое... Как жаль, что вы не хотите выпить
вина!
размаха стукнув по нему кулаком, - тот кто думает, кто смеет думать, что я
словом или детом поощрял это знакомство, тот клеветник! Да, клеветник, и уже
одним этим предположением наносит мне тяжкое оскорбление. Мне и во сне не
снилось, что она позволит ухаживать за собой человеку, мало-мальски вам
близкому.
одобрительно кивая головой, но глядя не на собеседника, а в огонь, - очень
хорошо, что вы так пылко и красноречиво соглашаетесь со мной, это только
доказывает ваше мужество и великодушие. Честное слово, я чувствую то же
самое, но неспособен выражать свои чувства с такой силой и страстью, - вы же
знаете, я человек вялый, с ленивым умом, и, надеюсь, извините меня...
стоило ей жизни, - продолжал, не слушая его, мистер Хардейл, в волнении
шагая по комнате, - но постараюсь сделать это как можно мягче и осторожнее.
На мне лежат обязанности, которые человеку моего склада совсем не по плечу,
- и потому даже то, что они любят друг друга, для меня - новость, я узнаю
это только сейчас от вас.
мистер Честер с самой изысканной любезностью. - Вы сами видите, что нам
полезно было увидеться. Мы поняли друг друга и во всем согласны. Мы обо всем
договорились и знаем, как нам действовать... Ну, почему вы не хотите
попробовать вино вашего арендатора? Право, отличное вино.
знаете, кто был посредником между ними?
решительно все вокруг! - ответил ми стер Честер с улыбкой. - А больше всех -
тот, кого я сегодня посылал к вам...
выпытал правду у его матери, очень славной женщины. Главным образом из ее-то
слов я и понял, как далеко зашло у них дело, и тогда решил съездить сюда для
переговоров с вами на нейтральной почве... А вы пополнели, Хардейл, но
выглядите прекрасно.
Хардейл с нескрываемым раздражением. - Могу вас заверить, мистер Честер, что
моя племянница впредь будет вести себя иначе. Я обращусь к ее женскому
сердцу, - добавил он тише, - постараюсь затронуть в ней гордость, честь,
чувство долга...
Честер, носком сапога поправляя высунувшиеся сквозь каминную решетку
головешки. Если в жизни и есть что-либо существенное, так разве только те
священные чувства и естественные обязательства, какие должны связывать отца
с сыном. Я напомню Нэду о требованиях религии и нравственности. Разъясню
ему, что брак этот для нас совершенно неприемлем, ибо я рассчитывал, что он
сделает хорошую партию и сможет прилично обеспечить меня на склоне лет. Он
узнает, что целая свора наглых кредиторов предъявляет совершенна
Посняков Андрей
Чернецов Андрей
Лондон Джек
Маккарти Кормак
Земляной Андрей
Ильин Андрей