поверить! Вот попробуй поборись с ним, - сам узнаешь. Одним словом,
предоставь все дело мне, и скоро вы все увидите, подходит он нам или нет.
многочисленными кивками и подмигиванием, и с этой минуты его обращение с
Барнеби заметно смягчилось. А Хью, приставив палец к носу, вернулся на свое
место, и они продолжали путь молча.
слившись в одну громадную армию, потрясли воздух громовым кличем. Так они
оповестили о своем прибытии и вместе с тем дали кому следует сигнал занять
все подступы к зданию парламента, кулуары обеих палат и лестницу, ведущую на
галереи.
Барнеби, передавший свое знамя человеку, оставленному у двери снаружи, чтобы
охранять все знамена. Сзади напирала толпа, и, подхваченные стремительным
потоком, Хью, Деннис и Барнеби были отнесены к самому входу на галерею.
Вернуться назад было уже невозможно, даже если бы они этого и хотели: толпа
наводнила все коридоры. Говоря о густой толпе, мы часто употребляем
выражение: "Можно было пройти по головам". И здесь действительно так и было:
мальчишка, который каким-то образом затесался сюда, увидев, что ему грозит
опасность быть задавленным, вскочил на плечи соседа и по шляпам и головам
выбрался на улицу, пройдя таким способом две лестницы и длинную галерею. Да
и снаружи давка была не меньше: брошенная кем-то в толпу корзинка запрыгала
с головы на голову, с плеча на плечо, кружась и вертясь, пока не скрылась из
виду, ни разу не упав и даже не приблизившись к земле.
фанатики, но большинство составляли подонки общества (количество их в
Лондоне все росло благодаря суровым уголовным законам, плохому режиму в
тюрьмах и никуда не годной полиции), пришлось прокладывать себе дорогу тем
членам парламента, которые имели неосторожность опоздать. Их экипажи были
остановлены и сломаны, колеса выворочены, стекла разбиты вдребезги, стенки
вдавлены внутрь, кучера, лакеи и их господа сброшены в грязь. Лордов,
преподобных епископов, членов палаты общин - всех, не разбирая, что за
человек и какой он партии - толкали, угощали пинками и щипками: они
перелетали из рук в руки, подвергаясь всяким оскорблениям, пока в конце
концов не появлялись в палате среди своих коллег в самом жалком виде: одежда
висела на них клочьями, парики были сорваны, и они с ног до головы были
осыпаны пудрой, выколоченной из этих париков. Они едва переводили дух, не
могли выговорить ни слова. Один лорд так долго пробыл в руках черни, что
пэры решили в полном составе отправиться к нему на выручку и уже двинулись
было на улицу, но тут он, к счастью, появился среди них, весь в грязи и
синяках, избитый так, что его с трудом узнавали самые близкие знакомые. Шум
и гам усиливался с каждой минутой, воздух сотрясали ругательства, гиканье,
свист, вой. Чернь бесновалась и ревела без передышки, подобно осатаневшему
чудовищу, каким она и была, и каждое новое издевательство над жертвами еще
сильнее раздувало ее ярость.
Джордж в сопровождении человека, несшего впереди на наплечной подушке, какие
употребляют грузчики, длиннейшую петицию, прошел по коридору к двери в
палату общин. Петиция была принята двумя чиновниками парламента и развернута
на столе для официального рассмотрения, после чего лорд Джордж занял свое
место в палате, хотя было еще рано и спикер не начинал молитвы. В это время
приверженцы лорда, как мы уже знаем, хлынули внутрь здания и сразу заполнили
все кулуары и проходы. Таким образом, члены обеих палат подвергались
насилиям не только на улице, но и в стенах парламента, а шум снаружи и
внутри был такой оглушительный, что те, кто пробовал говорить, едва слышали
собственный голос; члены палаты не имели возможности ни посовещаться
относительно того, как действовать в такой трудный момент, ни подбодрить
друг друга и дать черни достойный и решительный отпор. Всякий раз, как с
улицы появлялся еще один депутат, растрепанный, в изодранной одежде, и
проталкивался к дверям в зал заседаний, толпа в коридоре поднимала
торжествующий вой, а когда дверь зала осторожно приоткрывалась изнутри,
чтобы впустить его, и стоявшим поближе удавалось на миг заглянуть внутрь,
они еще больше свирепели, как хищные звери при виде добычи, и наваливались
на дверь так яростно, что все замки и запоры с трудом выдерживали напор и
даже балки потолка дрожали.
было закрыть при первой же вести о беспорядках, и потому они были пусты.
Один только лорд Джордж время от времени заходил туда: с галереи ему было
удобнее выходить на лестницу и сообщать своим людям, что происходит в зале.
На этой именно лестнице и стали на посту Барнеби, Хью и Деннис. Лестница
состояла из двух параллельных рядов ступеней. Эти короткие, крутые и узкие
лесенки вели к двум дверям, открывавшимся в низкий проход на хоры. Между
ними был пролет с незастекленным окном, через которое свет и воздух
проникали в кулуары, находившиеся на двадцать футов ниже.
другой - стоял Гашфорд, облокотясь на перила и подпирая рукой щеку, с
обычным своим хитрым и непроницаемым видом. Каждый раз, как он едва заметно
менял позу - хотя бы это было самое легкое движение руки, - крики не только
на лестнице, но и внизу, в коридорах, явно усиливались. Должно быть, оттуда
кто-то, служивший связным, все время наблюдал за Гашфордом и подавал толпе
сигналы.
когда лорд Джордж появился да верхней площадке лестницы. - Милорд идет с
вестями!
Гашфорд не оглянулся. Тут сразу наступила тишина даже в наружных коридорах и
на других лестницах, где люди не могли ничего увидеть или услышать: сигнал
был передан с поразительной быстротой.
должны твердо стоять на своем. Там говорят об отсрочке, но мы ни на какие
отсрочки не пойдем. Они хотят отложить рассмотрение нашей петиции до
будущего вторника, но мы потребуем, чтобы ее обсуждали сегодня. Все
складывается неблагоприятно для нас, но мы должны победить - и победим!
но скоро вернулся. Снова жест Гашфорда - и сразу мертвая тишина.
- сказал лорд на этот раз. - Но наши требования должны быть удовлетворены.
Мы соберемся снова. Будем уповать на бога, и он благословит наши усилия.
не так восторженно. Когда шум и возбуждение достигли крайних пределов, лорд
Джордж снова вышел и сказал, что тревога распространилась на много миль
вокруг, и когда король услышит, что их собралось такое множество, он
несомненно отдаст тайный приказ удовлетворить их просьбу. В том же духе -
по-детски нерешительно, так же туманно, как туманны были все его идеи, -
лорд продолжал говорить, как вдруг из дверей, у которых он стоял, появилось
двое мужчин.
остановились перед толпившимся здесь пародом.
один из джентльменов, обернувшись к лорду Джорджу, произнес громко, чтобы
его слышали все, и совершенно спокойно и хладнокровно:
Конвей*, о котором они, конечно, слышали, и что я против петиции, против
всего, что творите вы и они. Скажите им, что я - солдат и своей шпагой буду
защищать неприкосновенность этого места. Вы видите, милорд, - члены
парламента сегодня все вооружены, и знаете, что вход сюда узок. Вам должно
быть ясно, что в этих стенах есть люди, решившиеся защищать вход в палаты до
последней капли крови, так что, если ваши сторонники будут упорствовать,
погибнут многие. Подумайте, что вы делаете!
тоном, как первый, - я хочу, чтобы все здесь слышали и то, что скажу я,
полковник Гордон, ваш близкий родственник. Если хоть один из этой толпы,
оглушающей нас своими криками, перешагнет порог палаты общин, клянусь - я в
ту же минуту пущу в ход свою шпагу и проткну не его, а вас!
поднялись по ступеням назад, к двери, подхватили под руки злосчастного
лорда, втащили его в коридор и, захлопнув дверь, тотчас накрепко заперли ее
изнутри. Это произошло так быстро, и оба джентльмена, люди немолодые,
проявили столько мужества и решительности, что толпа была смущена, и все
только обменивались испуганными и вопросительными взглядами. Многие пытались
протолкнуться к двери, наиболее малодушные кричали, что лучше всего убраться
отсюда поскорее, и требовали, чтобы задние их пропустили. Смятение и паника
все росли, но тут Гашфорд шепнул что-то Хью.
еще мы можем добиться своего? Эй, ребята, навалимся дружно на эту дверь да
на нижнюю, и дело будет в шляпе. Кто там внизу трусит, - отойди прочь, а кто
смел - вперед! Ну, кто первый пройдет в нижнюю дверь? Вот так, глядите! Эй,
там, внизу, берегись!
нижний коридор. Не успел он коснуться ногами пола, как Барнеби был уже
рядом.
нижнем коридоре разойтись, тотчас ретировались. Тогда вся толпа в беспорядке
бросилась к дверям, и тут уже началась настоящая осада палаты общин.
стоял внутри, намереваясь оборонять палату, было бы много жертв и пролито
много крови. По вдруг задние ряды нападающих отступили, и из уст в уста стал
передаваться слух, что через реку был послан гонец за войсками, что войска
уже прибыли и строятся на улице. Боясь, что начнут обстреливать узкие
Круз Андрей
Гюго Виктор
Глуховский Дмитрий
Перумов Ник
Майер Стефани
Буркатовский Сергей