крепкой железной планкой для гирь с другой. Сондерс поставил эти весы на
маленький аккуратный столик, укрепленный на шаровом шарнире, чтобы во время
качки не билась посуда.
сделано, обратился к доктору. - Закройте двери спальных кают, чтобы женщины
чего-нибудь не услышали, и будьте любезны доставить сюда обоих младенцев.
взиравшая на эти приготовления. - Только оставьте в целости дорогих малюток.
Если кому-нибудь надо пострадать, так пусть это лучше буду я!..
покрепче держите его за зубами, если не хотите лишиться места. Если леди
захотят увидеть своих детей, скажите, что вы принесете их через десять
минут.
Джиллоп немедленно вооружился очками и стал внимательно разглядывать
лежавшие в ней невинные создания.
вижу никакой разницы. Хотя, впрочем... Да, да! Один из них совсем лысый. Вот
и отлично. Начнем с него. Доктор, разденьте лысого младенца и положите его
на весы.
минуты спустя он уже лежал на жестяном лотке весов, предварительно прикрытом
чистой тряпкой, чтобы предохранить дитя от простуды.
точностью до восьмушки унции. Джентльмены! Попрошу полнейшего внимания: Это
процедура чрезвычайной важности!
Джиллоп попросил первого помощника принести судовой журнал, перо и чернила.
одна унция с четвертью... - повторил капитан, делая запись в журнале. -
Отлично! Теперь положим лысого обратно и примемся за волосатого.
языке, - и тоже тщетно.
фунтов, четырнадцать унций и три четверти... - повторил и записал капитан. -
Весьма вам признателен, Джолли. Ну, вот и все. Когда вы положите второго
ребенка в колыбель, скажите миссис Дрэбл, что их нельзя вынимать оттуда
вплоть до особых распоряжений, а затем прошу подняться к нам. В случае если
возникнут какие-нибудь дебаты, мы сможем быть спокойны, что в спальных
каютах нас не услышат. - С этими словами капитан Джиллоп возглавил
процессию, выходившую на палубу, а следом за ним пошел первый помощник с
судовым журналом, пером и чернилами.
присоединился и доктор, - мы начнем слушанье дела с того, что первый
помощник огласит запись в судовом журнале, сделанную мною со всем чувством
ответственности к вверенной мне задаче. Если вы найдете, что запись в
точности совпадает со сведениями о весе обоих младенцев, я попрошу вас
тотчас же подписать ее в качестве свидетелей и очевидцев.
заверив, что она полностью соответствует действительности. После чего
капитан Джиллоп прочистил горло и обратился к нетерпеливо ожидающим
слушателям со следующими словами:
есть справедливость и что масть подбирается к масти. Вот, к примеру, мое
судно водоизмещением в пятьсот тонн, стало быть, и рангоут у него поставлен
соответствующий. Будь это, скажем, шхуна в полтораста тонн, так ведь среди
вас, сухопутных, даже самый несведущий в морском деле человек не поставит на
нее вот эти мачты. Или же наоборот, представим, к примеру, что наше судно -
корабль Ост-Индской компании водоизмещением в тысячу тонн. Так разве же
годится такой махине наш рангоут, хотя он, надо сказать, джентльмены,
отменный? Понятно, не годится. Итак, джентльмены, всякому свое: шхуне -
рангоут для шхуны, бригу - рангоут для брига, как полагается. Так вот и в
нашем затруднительном деле я придерживаюсь того же принципа. И решение мое
таково: пусть более тяжелый младенец будет отдан более тяжелой леди, а тот,
что полегче, следовательно, достанется той, что полегче. Если погода не
переменится, через неделю, мы, даст бог, войдем в порт, и если имеется
лучший способ распутать эту путаницу, так пусть его отыскивают пасторы и
юристы на берету - и в добрый час!
предложение капитана с единодушием людей, не способных предложить взамен
ничего более путного. Затем доктору Джолли, как единственно компетентному в
данной области лицу, было предложено решить вопрос относительно веса миссис
Хэвисайдз и миссис Смолчайлд, и он, ни минуты не колеблясь, решил его в
пользу жены плотника на том непреложном основании, что из двух женщин она
более высокая и полная. После чего лысого младенца, именуемого "номер один",
отнесли в каюту миссис Хэвисайдз, тогда как волосатый, именуемый "номер
два", достался миссис Смолчайлд. Причем и в том и в другом случае Голос
Природы не выразил ни малейшего несогласия с принципом распределения детей,
осуществленным капитаном. К семи часам доктор Джолли доложил, что обе матери
и их сыновья - как правый борт, так и левый - чувствуют себя настолько
хорошо, что дай бог любым четырем пассажирам на этом корабле так себя
чувствовать. После этого капитан распустил Совет со следующим напутствием:
прибыть в порт. Сондерс, через полчаса подать завтрак, да побольше и
посытнее! Вряд ли злополучная миссис Дрэбл слышала, чем закончилось это
дело, и мы все должны по возможности помочь ей прийти в себя. Что касается
нас, то мы свое дело сделали. Теперь пусть им занимаются на берегу пасторы и
юристы.
что заниматься было нечем. Через десять дней, когда судно прибыло в порт,
обеим матерям открыли всю правду. Каждая из них после десятидневного
пребывания с выбранным для нее ребенком уже души в нем не чаяла, и каждая
оказалась в положении миссис Дрэбл, не зная, кто же ее настоящий сын. Для
установления истины испробовали всевозможные способы проверки. Во-первых,
допросили доктора, который повторил лишь то, что ранее рассказал капитану.
Во-вторых, попытались установить фамильное сходство, каковая попытка
провалилась потому, что оба родителя имели светлые волосы, светлые глаза и
римский нос, - и такой же цвет волос, глаз и полное отсутствие стоящих
упоминания носов объединяло их отпрысков. В-третьих, снова допросили миссис
Дрэбл, но эта проверка началась и завершилась сердитыми возгласами, с одной
стороны, и потоками слез - с другой. В-четвертых, попробовали вынести
официальное судебное решение, но и это не увенчалось успехом из-за полного
отсутствия прецедентов, которыми мог бы руководствоваться закон в подобного
рода случаях. И наконец, в-пятых, попробовали обратиться к обоим мужьям, но
и эта попытка установить истину потерпела фиаско, ибо они оказались
совершенно несведущими в этом вопросе. Таким образом, варварский способ,
примененный капитаном, остался в силе. И вот перед вами я - человек низкого
происхождения, без гроша за душой.
Родители, не зная иного выхода, оставили у себя того ребенка, которого
назначил им капитан. Мистер Смолчайлд, человек весьма оборотистый, когда его
не мучила морская болезнь, нажил большое состояние. А Саймон Хэвисайдз
продолжал увеличивать свое семейство и умер в работном доме. Судите сами,
сказал бы мистер Джолли, как сложилась дальнейшая судьба младенцев,
рожденных в море. Я, лысый младенец, ни разу больше не встречался с
волосатым младенцем. Возможно, что он небольшого роста, как мистер
Смолчайлд, но я слышал, что лицом он удивительно похож на покойного
Хэвисайдза. Я же высок ростом, как плотник Хэвисайдз, но у меня глаза,
волосы и выражение лица мистера Смолчайлда. Вот и разберись! В конце концов
все сводится к одному: Смолчайлд-младший преуспевает, потому что он весил
шесть фунтов и четырнадцать унций с тремя четвертями. Хэвисайдз-младший
прозябает, потому что весил семь фунтов и одну унцию с четвертью. Вот к чему
все это привело. И если только короста грязи даст мистеру Отшельнику такую
возможность, я советую ему покраснеть от стыда за свое горе, каково бы оно
ни было. А что касается мистера Путника, то если у него найдется лишняя
монета, то я не сочту для себя унижением принять ее... На этом я покидаю
вас, джентльмены, предоставив вам возможность самим решить ваш спор.
ГЛАВА ПЯТАЯ,
течение дня заглянуло еще несколько человек, однако, несмотря на всю
изобретательность Путника, кроме сведений о профессии (если таковая вообще
имелась), откуда они явились и куда следуют, от них ничего нельзя было
добиться. Но даже если они ничего не могли рассказать о себе, то и не могли
ничего сказать в пользу мистера Сплина-Отшельника, поэтому даже их появлению
Путник был рад. Некоторые из многочисленных посетителей приходили с
определенной целью, побуждаемые любопытством; некоторые - случайно, желая
Лондон Джек
Каменистый Артем
Пехов Алексей
Зыков Виталий
Прозоров Александр