всей пристани. - Будьте осторожны, друг мой. Не споткнитесь о доски - они
валяются гвоздями кверху, а гвозди-то все ржавые. В переулке собака. Вчера
ночью она искусала мужчину, третьего дня женщину, а в прошлый вторник
загрызла насмерть ребенка - правда, играючи. Держитесь от нее подальше.
Брасс.
подкарауливает прохожих и слева. 3а нее ручаться трудно. Берегитесь! Я
никогда вам не прощу, если с вами что случится. Эх, фонарь погас! Ну, да
ничего, вы же дорогу знаете. Идите все прямо, прямо!
хохота, с восторгом прислушиваясь к тому, как стряпчий спотыкается о доски и
чуть ли не через каждые два-три шага тяжело валится на землю. Наконец
несчастный Самсон выбрался в переулок, и во дворе все стихло.
ГЛАВА LXIII
пустяковое дело будет слушаться в Олд-Бейли* и не займет много времени,
оказалось совершенно право в своих предположениях. Ровно через восемь дней
сессия возобновилась. Через день после ее начала Большое Жюри* вынесло
вердикт о предании Кристофера Набблса уголовному суду за кражу, а еще через
два дня вышепоименованный Кристофер Набблс должен был или опровергнуть
предъявленное ему обвинение, или же признаться в том, что он, этот самый
Кристофер, мошенническим образом похитил и украл из дома и конторы некоего
Самсона Брасса, джентльмена, билет достоинством в пять фунтов стерлингов,
выпущенный Английским банком, - а следовательно, нарушил установленные на
сей предмет законы, а также посягнул на спокойствие его величества короля и
на достоинство королевской власти*.
"Нет, не виновен". И здесь напомним тем, кто любит высказывать суждения
скороспелые и поверхностные и кто вменил бы в обязанность Кристоферу
говорить громко, уверенно, - напомним им, что тюрьма и пережитые волнения
способны сокрушить самое мужественное сердце и что человек, просидевший под
замком хотя бы только одиннадцать дней, ничего не видя, кроме каменных стен
и двух-трех столь же каменных физиономий, робеет и теряется, когда его вдруг
вводят в шумный зал, где перед ним мелькает множество незнакомых лиц. Здесь
же следует отметить, что на свете есть немало людей, для которых
человеческое лицо, обрамленное париком, кажется гораздо внушительнее н
страшнее лиц с положенной им от природы шевелюрой, а если ко всему этому еще
добавить вполне естественное чувство, охватившее Кита при виде обоих
Гарлендов и маленького нотариуса, бледных, взволнованных, то вряд ли следует
удивляться, что он был несколько не в своей тарелке и не мог проявить
должное спокойствие.
ему было известно, что они пригласили адвоката для его защиты. И поэтому,
когда один из присутствующих в зале джентльменов в парике встал и сказал: "Я
со стороны обвиняемого, милорд", - Кит поклонился ему, а когда другой
джентльмен в парике тоже встал и сказал: "Я со стороны обвинения, милорд", -
Кит вздрогнул, но все же отвесил поклон и этому джентльмену. И как же он
надеялся в глубине души, что его джентльмен не ударит в грязь лицом перед
другим джентльменом и с первых же слов посрамит своего противника!
расположении духа (ибо всего лишь несколько минут назад ему удалось добиться
почти полного оправдания одного молодого человека, имевшего неосторожность
убить собственного папашу) и потому залился соловьем, стараясь внушить
присяжным, что, если они оправдают этого обвиняемого, им придется испытать
такие же муки и угрызения совести, какие он сулил их предшественникам, если
б те осудили того обвиняемого, Сообщив все подробности дела Кита - "самого
позорного из всех, разбиравшихся на его памяти!" - джентльмен умолк, словно
подготавливая слушателей к чему-то страшному, и после паузы сказал, что,
насколько ему известно, его почтенный коллега (косой взгляд в сторону
джентльмена Кита) намеревается опорочить показания тех безупречных
свидетелей, которые вскоре предстанут перед судом, хотя он лично ожидает от
своего почтенного коллеги большего доверия и уважения к истцу лучшему и
достойнейшему члену достойнейшей корпорации, включившей его в свои ряды.
Далее джентльмен осведомился, известна ли присяжным улица Бевис-Маркс? Если
же улица Бевис-Маркс им известна (да кто позволит себе в этом сомневаться!),
известны ли им также возвышающие душу исторические воспоминания, связанные с
этим знаменитым местом? Неужто же такой человек, как Брасс, может жить на
такой улице, как Бевис-Маркс, и не быть личностью в высшей степени
добродетельной и благонамеренной? Наговорив с три короба на эту тему,
джентльмен вдруг спохватился - вправе ли он оскорблять присяжных,
втолковывая им то, что они прекрасно знают сами, и тут же вызвал Самсона
Брасса.
человеку, с которым он имеет честь быть знакомым и которого он с
удовольствием расспросил бы о здоровье, и, сложив руки на животе, устремляет
взгляд на своего джентльмена, словно говоря ему: "А вот и я! Показания?
Пожалуйста! Только отверните кран - и они потекут сами собой". И джентльмен
отвертывает кран и с большим умением выцеживает из своего доверителя нужные
показания так, что они прозрачной тоненькой струйкой бегут на виду у всех
присутствующих. Потом за мистера Брасса принимается джентльмен Кита, но без
особого успеха, и после множества пространных вопросов с одной стороны и
кратких ответов - с другой, мистер Самсон Брасс с торжествующим видом
садится на место.
мистера Брасса и весьма неподатлива в руках джентльмена Кита. Короче говоря,
джентльмену Кита ничего не удается вытянуть из этой свидетельницы, кроме
того, что было сказано раньше (разве только в более сильных выражениях по
адресу его клиента), и он отпускает ее, испытывая явное замешательство.
Вслед за тем джентльмен мистера Брасса вызывает Ричарда Свивеллера, и Ричард
Свивеллер появляется на месте Сары.
свидетель расположен к обвиняемому, что весьма радует джентльмена мистера
Брасса великого доку по части разных, как говорится, "подковырок". И поэтому
он прежде всего требует, чтобы судебный пристав убедился собственными
глазами, действительно ли свидетель целовал библию, и потом принимается за
него, засучив рукава.
Дик изложил все обстоятельства дела весьма неохотно и с явным желанием
повернуть их в пользу подсудимого. - Скажите мне, пожалуйста, сэр, где вы
вчера обедали? - Где я вчера обедал? - Вот именно, сэр, где вы вчера
обедали? Где-то здесь поблизости? - Да, действительно... напротив, через
улицу. Да. Действительно. Напротив, через улицу, - повторяет джентльмен
мистера Брасса, поглядывая в сторону присяжных. - Вы были один, сэр? -
Виноват? - мистер Свивеллер не расслышал вопроса. - Вы были один, СЭР?
громовым голосом повторяет джентльмен мистера Брасса. - Обедали один или
кого-нибудь угощали, сэр? Ну-с? - Да, действительно... угощал, - с улыбкой
отвечает мистер Свивеллер. - Будьте любезны оставить этот легкомысленный
тон, сэр, совершенно не соответствующий тому месту, где вы находитесь.
Впрочем, у вас, вероятно, есть основания радоваться, что вы занимаете сейчас
именно это место, а не другое! - говорит джентльмен мистера Брасса, мотнув
головой направо и тем самым намекая, что скамья подсудимых - вот сфера
действий, наиболее подходящая мистеру Свивеллеру. - Итак, слушайте меня
внимательно. Вчера вы прохаживались около суда, ожидая разбора этого дела.
Обедали напротив, через улицу. Угощали кого-то. Не брат ли обвиняемого был
этот ваш сотрапезник? - Мистер Свивеллер пытается объяснить... - Да или нет,
сэр? - рявкает джентльмен мистера Брасса. - Но позвольте мне... - Да или
нет, сэр? - Да, но... - Да! - обрывает его джентльмен на полуслове. - Так
какой же вы после этого свидетель!
как все обстояло в действительности, предпочитает не касаться этого вопроса.
Ричард Свивеллер удаляется сконфуженный. Судья, присяжные и публика
представляют себе мысленно, что он слонялся около суда в обществе какого-то
забулдыги шести футов росту, с разбойничьей физиономией, украшенной пышными
бакенбардами. На самом же деде это был маленький Джейкоб, закутанный в шаль,
из-под которой виднелись его голые икры. Правды никто не знает; каждый
уверен, что тут дело нечисто; и все это - результат ловкости джентльмена
мистера Брасса.
Брасса снова пользуется возможностью показать себя во всем блеске.
Выясняется, что, беря Кита на службу, мистер Гарленд почти ничего о нем не
знал, никаких рекомендаций, кроме тех, которые дала Киту его же собственная
мать, не получал и что прежний хозяин вдруг расстался со своим слугой,
неизвестно почему. - Право, мистер Гарленд, - говорит джентльмен мистера
Брасса, - для человека ваших лет вы поступили, мне кажется, по меньшей мере
опрометчиво. - То же самое кажется и присяжным, и они выносят Киту
обвинительный приговор. Кита уводят, не внимая его робким протестам. Публика
усаживается на места, с удвоенным интересом готовясь к следующему делу, ибо,
по слухам, на нем будут выступать в качестве свидетельниц несколько женщин,
и джентльмен мистера Брасса, выступающий на сей раз на стороне ответчика,
учинит им такой перекрестный допрос, что со смеху лопнешь.
Барбары, а та - добрая душа! - только и знает, что плакать в три ручья да
нянчиться с малышом. Происходит печальная встреча. Тюремный сторож большой
охотник до газет - успел рассказать им все. Он не думает, чтобы Кита
присудили к пожизненной каторге, так как время еще есть - успеет достать
где-нибудь хорошие отзывы о себе, а тогда меру наказания снизят. И зачем
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей