милосердны ко мне, в чем у меня нет ни малейшего сомнения. Я рассчитываю на
ваше милосердие! Вы благородные люди, люди с чувствительной душой. Я
подчинился Квилпу в силу необходимости, а необходимость такая штука, что,
если под нее нельзя подвести закон, она сама подведет любого законника. Вам
я подчиняюсь тоже в силу необходимости и в силу того, что считаю такую
политику разумной. Учтите и чувства, которые уже давно накипели во мне.
Покарайте Квилпа, джентльмены! Воздайте ему по заслугам! Растопчите его!
Сотрите его в порошок! Ведь он измывался надо мной столько лет! Неужто это
пройдет ему даром!
ярость, снова поцеловал перчатку и улыбнулся такой улыбкой, на какую
способны лишь подхалимы и трусы.
голову руками, но теперь подняла на Самсона глаза и с ядовитой усмешкой
смерила его взглядом, - это мой брат! И на него я работала всю свою жизнь,
веря, что он все-таки мужчина, а не тряпка!
беспокоишь наших друзей. Кроме того, ты... ты раздосадована, Сара, и в
досаде выдаешь себя, говоря не совсем то, что следует.
понятно! Ты боялся, как бы я не предала тебя первая! Да неужто им удалось бы
вырвать у меня хоть одно слово? Нет, никогда! Хоть бы они двадцать лет надо
мной бились!
что, глядя на него, действительно можно было подумать, будто он поменялся
местами с сестрой и передал ей те крохи мужества, какие еще были в нем. -
Это тебе только кажется, Сара, только кажется, а поступила бы ты совсем
по-иному, друг мой любезный! Небось помнишь, чему учил Старый Лис? - это наш
покойный родитель, джентльмены. "Держи всех на подозрении", - вот правило,
которому надо следовать всю жизнь! Может, ты и не сразу надумала спастись
любой ценой, но, не прибеги я сюда, сделка состоялась бы. А посему я взял
это на себя и тем самым уберег сестру от лишних хлопот и позора. Если тут
есть позор, джентльмены, - добавил Брасс, позволив себе несколько
расчувствоваться, - пусть он падет на мою голову. Пощадим женщину!
авторитету его мудрого предка, мы решимся - разумеется, с подобающей нам
скромностью выразить сомнение в том, что высокий принцип, провозглашенный
покойным Старым Лисом и применяемый на практике его потомком, столь уж
разумен и приносит желательные результаты во всех случаях жизни. Мысль,
высказанная нами, бесспорно смела и даже дерзостна, ибо многие почтенные
личности, а именно так называемые практичные люди, стреляные воробьи,
пройдохи, ловкачи, выжиги и тому подобная публика, спокон веков полагались и
полагаются на этот принцип, точно на полярную звезду или компас. Но все же
намекнуть на одолевающие нас сомнения не мешает. А в доказательство их
обоснованности укажем на следующее: если бы мистер Брасс не страдал
чрезмерной подозрительностью и если бы он. не увлекаясь слежкой и
подслушиванием, предоставил сестре вести переговоры от лица их обоих или же,
выследив сестру и все подслушав, не поторопился бы перебежать ей дорогу
(чему причиной опять же его вечная подозрительность и завистливость), весьма
возможно, что в конце концов это лишь пошло бы ему на пользу. То же самое
относится и ко всем прочим так называемым практичным людям, ибо, шествуя по
жизни в латах, они охраняют себя не только от зла, но и от добра, да
вдобавок терпят множество неудобств, то и дело вооружаясь микроскопом или же
надевая доспехи по каждому самому невинному поводу.
Когда же это совещание, продолжавшееся не больше двух-трех минут,
закончилось, мистер Уизерден подвел стряпчего к столику с письменными
принадлежностями и сказал, что, поскольку он изъявил намерение изложить свой
рассказ на бумаге, такая возможность ему предоставляется.
вы там будете себя вести и что будете говорить, это уж ваше дело.
ради мистера Уизердена и его друзей. - Если вы проявите ко мне сострадание,
в чем избави меня бог усомниться, вам не придется об этом пожалеть. И будьте
уверены: теперь, когда все открыто, я рассчитываю только на вас и, чтобы не
проиграть по сравнению с моими сообщниками, чистосердечно во всем признаюсь.
Мистер Уизерден, сэр, я что-то ослабел духом... если вы будете любезны
позвонить и потребовать стаканчик чего-нибудь согревающего и ароматного, я
не откажу себе в удовольствии, хоть и горьком, выпить за ваше здоровье,
несмотря на то, что произошло между нами. Как я надеялся, джентльмены, -
воскликнул Брасс, с грустной улыбкой озираясь по сторонам, - что в один
прекрасный день мне выпадет честь угощать вас троих обедом в моей скромной
комнатке на улице Бевис-Маркс! Но надежды недолговечны! О боже, боже!
выговорить ни слова до тех пор, пока ему не подали подкрепляющего напитка.
Выпив целый стакан, что не совсем вязалось с его взволнованностью, он сел к
столу и взялся за перо.
руки на груди, то заложив их за спину; изредка она останавливалась, вынимала
из кармана табакерку и прикусывала крышку зубами. Это хождение из угла в
угол продолжалось довольно долго, но, наконец, очаровательная Сара совсем
выбилась из сил и, сев на стул около двери, заснула.
признать, вполне обоснованное), что сон этот был не настоящий, а притворный,
ибо в сумерках мисс Салли ухитрилась незаметно выскользнуть из кофейни. Был.
ли ее уход намеренным, удалилась ли она в бодрствующем состоянии, или же,
как лунатик, двигалась во сне, об этом можно спорить и спорить. Так или
иначе, но спорщики сходились между собой в одном пункте (по сути дела самом
главном), а именно: в каком бы состоянии мисс Брасс ни покинула кофейню,
обратно она во всяком случае не вернулась.
понадобилось мистеру Брассу, чтобы справиться со своей задачей. Она была
выполнена лишь к вечеру, и тогда эта достойнейшая личность и трое друзей
отправились в кэбе к судье. Судья оказал теплый прием стряпчему и упрятал
его в надежное место, чтобы не лишить себя удовольствия встретиться с ним на
следующее утро, а остальных джентльменов отпустил, заверив их, что приказ об
аресте мистера Квилпа будет дан завтра же и что петиция на имя министра (он,
к счастью, был в городе) с изложением всех обстоятельств дела обеспечит Киту
немедленное оправдание и свободу.
Возмездие, которое подчас ступает медленно, - и обычно тем медленнее, чем
оно тяжелее, - наконец-то учуяло его и по верному следу пустилось за ним в
погоню. Не слыша у себя за спиной осторожных шагов, его жертва как ни в чем
не бывало идет все той же дорожкой и радуется своему мнимому торжеству. А
возмездие крадется за ней по пятам и, раз став на этот путь, уже не свернет
с него.
мистеру Свивеллеру, у которого дела так быстро пошли на поправку, что он мог
целых полчаса просидеть в постели и притом вести оживленный разговор со
своими гостями. Миссис Гарленд уже успела уехать домой, но мистер Авель был
все еще здесь. Рассказав мистеру Свивеллеру о своих успехах, оба Гарленда
удалились вместе с одиноким джентльменом - как это, видимо, было между ними
условлено - и оставили больного в обществе нотариуса и маленькой служанки.
его кровати, - что я рискну передать вам одно известие, которое дошло до
моего сведения официальным путем.
по роду своей деятельности к юридическому сословию, показалась Ричарду не
столь заманчивой. Весьма возможно, что в голове у него пронеслась мысль о
двух-трех очень уж просроченных долгах, относительно которых ему не раз
напоминали в угрожающих письмах.
сэр. Надеюсь, впрочем, что это будет не так уж огорчительно.
огорчительные известия! возразил ему нотариус. - Но прежде всего запомните:
мои друзья, которые только что вышли отсюда, ни о чем таком даже не
подозревают и, следовательно, заботятся о нас совершенно бескорыстно, не
рассчитывая, что вы вернете им истраченные деньги. Легкомысленному,
беспечному человеку полезно это знать.
думая, что мы с вами встретимся при таких обстоятельствах. Вы приходитесь
племянником покойной девице Ребекке Свивеллер из Чизелборна, в графстве
Дорсетшир?
тетушки двадцать пять тысяч фунтов стерлингов (так сказано в завещании, и я
не вижу причин сомневаться в этом), но поскольку вы такой, какой есть, вам
придется удовольствоваться ежегодной рентой в сто пятьдесят фунтов. Впрочем,
я считаю, что с этим вас тоже можно поздравить.
Потому что, видит бог, мы отдадим бедную маркизу в школу, и она у нас будет
ученая! Ей суждено ходить в шелках и серебром сорить*, или не подняться мне
никогда с одра болезни!
ГЛАВА LXVII
подозревая о пропасти, разверзшейся у него под ногами (ибо наши друзья,
опасаясь, как бы он не пронюхал, что ему грозит, окружали каждый свой шаг
Лукин Евгений
Курылев Олег
Майер Стефани
Семенова Мария
Шилова Юлия
Ильин Андрей