съехала ей на нос и совершенно закрыла правый глаз. Добавьте к этому, что
яркие фраки успели насквозь промокнуть и потемнеть от дождя и что обладатели
их были забрызганы грязью, - и вы получите полное представление о новых, не
совсем обычных постояльцах трактира "Три Весельчака".
удивления при виде собак и только сказали, что это труппа Джерри, - стало
быть, его тоже надо ждать с минуты на минуту. Собачонки терпеливо стояли в
тех же позах, не сводя глаз с бурлящего котла и напряженно моргая, до тех
пор пока не появился сам Джерри, при виде которого они сразу же опустились
на все четыре лапы, как им и полагалось от природы, и стали расхаживать по
кухне. Впрочем, надо признаться, что мало кто из них выиграл от этого, так
как их собственные хвосты и хвосты фраков - вещи сами по себе великолепные -
плохо вязались друг с другом.
смоль бакенбардами, в плисовом пиджаке, был, по-видимому, хорошо известен
трактирчику и обоим кукольникам, так как они поздоровались с ним весьма
сердечно. Джерри освободился от шарманки, опустив ее на стул, оставил при
себе только коротенькую плетку для устрашения своей труппы комедиантов,
потом сел к очагу, чтобы немного подсохнуть, и вступил в разговор.
разодетых собак. - Ведь это накладно.
небольшое представление по дороге, а к скачкам у нас готов новый гардероб,
вот я и решил, что раздевать их не стоит, - зачем время тратить! Куш, Педро!
которая, не твердо зная, в чем состоят ее обязанности, тревожно поглядывала
на хозяина своим единственным глазом и то и дело пыталась стать на задние
лапы, когда в этом не было никакой надобности.
в бездонный карман пиджака, в самый его угол, и шаря там будто в поисках
маленького апельсина, яблока или какой-нибудь другой мелочи, - есть у меня
одна зверушка, которая должна быть Знакома тебе. Коротыш.
он ли у тебя Тоби играл?
фигурирует маленькая собачка, которая считается собственностью мистера Панча
и зовется неизменно Тоби. Этот Тоби в юности был украден у одного
джентльмена и мошеннически продан доверчивому герою драмы, а тот, в простоте
душевной, и не подозревает, что люди способны на такую подлость. Однако
Тоби, храня светлое воспоминание о прежнем хозяине и не желая обзаводиться
новыми покровителями, не только отказывается курить трубку, которую
предлагает ему Панч, но подтверждает свою верность еще более решительным
способом, а именно - хватает его за нос и с яростью треплет из стороны в
сторону, вызывая у зрителей умиление столь ярким примером собачьей
преданности. Такую роль и исполнял в кукольном театре вышеупомянутый
маленький терьер; и если на этот счет могли быть какие-нибудь сомнения, то
его образ действий разрешил их мгновенно, ибо он сразу признал Коротыша, а
кроме того, так злобно залаял на плоский ящик, в котором, как ему было
хорошо известно, скрывался картонный нос мистера Панча, что Джерри пришлось
схватить его на руки и снова спрятать в карман, к великому облегчению всех
присутствующих.
любезно помог ему справиться с этим делом, положив собственную вилку и
собственный нож на самое удобное место и усевшись за свой прибор. Когда все
было готово, трактирщик в последний раз приоткрыл крышку, и по кухне
распространились такие упоительные предвестия ужина, что, если бы он
предложив закрыть котел или заикнулся бы об отсрочке трапезы, его несомненно
предали бы закланию у принадлежащего ему очага.
дородной служанке переложить содержимое котла в большую миску, причем
собаки, не боясь горячих брызг, попадавших им на носы, следили за этой
процедурой с чрезвычайной серьезностью. Наконец миску поставили на стол,
принесли кружки с элем, маленькая Челл по собственному почину прочла
молитву, и все приступили к трапезе.
выносливость. Сжалившись над ними, девочка, хоть ей и очень хотелось есть,
решила бросить каждой по куску, прежде чем самой приниматься за ужин, но
Джерри остановил ее.
сказал он и добавил страшным голосом, показывая на старого вожака: - Вот
этот пес потерял сегодня полпенса. Он останется без ужина.
хвостом и устремил умоляющий взор на своего хозяина.
подходя к стулу, на котором лежала шарманка, и опуская на ней рычажок. -
Поди сюда! Ну-ка, изволь играть, пока мы ужинаем. И посмей только бросить!
степени унылые звуки. Пригрозив ему плеткой, Джерри вернулся к столу,
подозвал к себе остальных собак, и по его команде они вытянулись перед ним,
точно солдаты.
команду. Кого кликну, тот хватай. Другим вперед не соваться. Карло!
кусок, но остальные не дрогнули ни одним мускулом. Кормежка продолжалась тем
же порядком, по усмотрению хозяина. А опальный пес старательно крутил
шарманку, то убыстряя, то замедляя темп, но не бросая ручки ни на секунду.
Когда стук ножей и вилок усиливался или же кто-нибудь из его собратьев
получал особенно большой и жирный кусок, шарманщик начинал подвывать в такт
музыке. Однако, как только Джерри оглядывался, вой стихал, и пес с удвоенным
усердием принимался играть все тот же сотый псалом Давида.
ГЛАВА XIX
новых путников, которые прошагали под дождем не один час, стремясь к той же
пристани, что и все, и теперь вошли на кухню вымокшие до нитки. Один из них
оказался владельцем великана и безрукой, безногой карлицы, отправленных
вперед в фургоне; другой весьма молчаливый джентльмен - снискивал себе
пропитание карточными и всякими другими фокусами, вследствие чего несколько
подпортил себе физиономию, так как наряду с прочими своими талантами он
потешал публику тем, что всовывал в глаза небольшие свинцовые бляшки и
вынимал их потом изо рта. Первого из новоприбывших звали Ваффин; второго
(должно быть, в виде дружеской шутки, из-за его уродства) - Турецкий Боб.
Трактирщик засуетился, стараясь услужить им, и вскоре оба джентльмена
почувствовали себя здесь совсем как дома.
всей компанией уселись с трубками у очага.
побаиваться, не осел бы он в коленях.
Великаны - это такая штука... ослабеют ногами, и публику на них не заманишь.
- все равно что гнилую кочерыжку показывать.
некоторого раздумья.
Ваффин.
работают! - воскликнул Коротыш, вопросительно глядя на своего собеседника.
нищенствовать? - возразил ему мистер Ваффин. - Великаны - это такая штука...
приглядится к ним народ, и кончено дело, публику на них уже не заманишь. Вот
взять хотя бы деревянные ноги. Если бы с деревяшкой был только один человек
на свете, какой бы из него помер получился!
верно!
тебя будут представлять Шекспира на деревянных ногах. И шести пенсов не
соберешь, помяни мое слово!
- значит, правильно мы делаем, что держим отставных великанов в труппе, где
у них и жилье и харчи - все даровое до самой смерти. Да они большей частью
охотно на это идут. Несколько лет назад был один великан-негр. Ушел он из
своей труппы и нанялся ходить по Лондону с расписанием дилижансов, намозолил
всем глаза хуже метельщика. Ну и умер. Я ни на кого тени не набрасываю. -
Мистер Ваффин обвел всех присутствующих весьма выразительным взглядом. - Но
он подрывал нам коммерцию... вот и умер.
хмуро пробормотал, что он тоже помнит этот случай.
мистер Ваффин. - Знаю, что ты помнишь, Джерри, и вообще мнение тогда было
таково, что поделом ему. Да взять хотя бы старика Мондерса, он двадцать три
труппы держал. Я помню, как у него дома на Спа-Филдс, в зимнее время, после
конца сезона, каждый день садились за стол восемь лилипутов и лилипуток, а
прислуживали им восемь старых великанов в зеленых камзолах, красных штанах,
синих нитяных чулках и полусапожках. Один лилипут стал злобный на старости
лет, и чуть только великан не угодит ему чем-нибудь, он раз его булавкой! Да
все в икры метил, потому что выше дотянуться не мог. Честное слово! Мондерс
Зыков Виталий
Смоленский Вадим
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей