негодованию. - Боффин. Мусорный Боффин. Эта старая лиса, этот ругатель и
мучитель, нынче утром присылает на свалку своего лакея, молодого человека по
имени Хлюп, распоряжаться нашей собственностью. Ей-богу, я его спрашиваю:
"Что вам здесь нужно, молодой человек? Это частное владение", а он
вытаскивает бумагу от другого подлеца, того самого, из-за которого меня
обошли. "Настоящим Хлюп уполномачивается присматривать за вывозкой мусора".
Это уж слишком, как по-вашему, мистер Венус?
набрался страху. А то дай только палец, он и всю руку заберет. Если спустить
на этот раз, мало ли что он вздумает проделать с нашей собственностью. Я вам
скажу, мистер Венус, вот до чего дошло: надо мне приструнить этого Боффина,
иначе я лопну. Никак не могу сдерживаться, когда гляжу на него. Каждый раз,
как он лезет к себе в карман, мне кажется, будто он ко мне в карман лезет.
Каждый раз, когда он бренчит своими деньгами, мне кажется, будто он
вольничает с моими деньгами. Живая плоть и кровь этого не стерпит. Нет, я
даже больше скажу, - в ожесточении прибавил мистер Вегг. - Деревяшка этого
не стерпит!
что надо отложить расправу с ним, пока весь мусор не вывезут.
если он явится вынюхивать и выслеживать насчет собственности, дать понять,
что он не имеет на нее никаких прав, сделать его нашим рабом. Разве это была
не моя мысль, мистер Венус?
смягченный такой готовностью соглашаться с ним. - Очень хорошо. Я считаю
выслеживаньем и вынюхиваньем то, что он прислал к нам во двор одного из
своих лакеев. И за это ему надо прищемить нос.
голландской флягой в тот вечер, мистер Вегг, - сказал Венус.
флягу у него выцарапал. Можно ли было стерпеть, что он, как тать в нощи,
явился копаться в мусоре, да и не в своем, а скорее в нашем (ведь мы можем
отобрать у него все до последней пылинки, если он не заплатит, сколько мы
потребуем), и унес клад из этих раскопок? Нет, этого нельзя стерпеть. И за
это тоже следует прищемить ему нос.
инвалид. - И если, глядя мне в глаза, он посмеет ответить хотя бы слово,
оборвать его, чтоб он дух не успел перевести: "Еще одно слово, старый
грязный пес, и ты нищий".
его обломаю и верхом на него сяду. Я его взнуздаю, затяну поводья, укрощу
его и верхом сяду. Чем туже его взнуздать, тем больше он заплатит. А я
намерен получить с него побольше, даю вам слово, мистер Венус!
вечером? Не для его ли удовольствия торчал дома, чтобы он сшибал меня как
кеглю, - шарами ли, книгами ли - какими ему вздумается? Да ведь я во сто раз
лучше его, сэр, в пятьсот раз лучше!
его на самую неприглядную откровенность.
червь и баловень фортуны, - продолжал Вегг, пользуясь для порицания самым
высоким стилем и стуча кулаком по прилавку, - я, Сайлас Вегг, человек в
пятьсот раз более достойный, сидел во всякую погоду, дожидаясь поручения или
покупателя? Не перед этим ли самым домом я впервые увидел его купающимся в
роскоши, в то время как я торговал там грошовыми песенками пропитания ради?
Так неужели мне пресмыкаться перед ним во прахе, чтоб он топтал меня ногами?
Нет!
промелькнула усмешка, словно он подсчитывал, сколько тысяч клеветников и
предателей ополчаются против баловней фортуны совершенно на тех же
основаниях, что и мистер Вегг. Легко было вообразить, что головастые
младенцы опрокинулись вверх ногами, пытаясь решить своим водяночным мозгом,
сколько детей человеческих точно таким же образом превращают своих
благодетелей в злейших врагов. Двухярдовую улыбку аллигатора можно было
истолковать в таком смысле: "Все это было известно давным-давно, еще в
глубинах первобытного ила".
выразительная физиономия, мистер Венус, говорит мне, что сегодня я гораздо
скучнее и сердитее обыкновенного. Быть может, я чересчур много думал. Прочь,
унылая Забота! Теперь все прошло, сэр. Только взглянул на вас, и "империя
вновь обрела свою власть". Ибо, как говорится в песне, хотя и подлежит
изменению, сэр:
заметил Венус, - насчет моего участия в деле, о котором мы говорили.
обещаю: ничто мне не помешает прищемить ему нос, этому мусорному Боффину. А
уж если я его прищемлю, так не выпущу вот из этих самых рук, мистер Венус,
так и буду держать, пока искры не посыплются.
за собой дверь.
удобнее выйти.
Боффин не выбрался из-за улыбки аллигатора с таким мрачным выражением лица,
что могло показаться, будто аллигатор зло подшутил над мистером Боффином и
теперь веселился, прохаживаясь на его счет.
плечей и колен, поскольку в обществе аллигатора нельзя было набраться ничего
другого. - Вот гадина!
ничего не сказал ему насчет того, что совсем выхожу из дела - мне никоим
образом не хотелось бы выходить, не предупредив вас. Но ради собственного
моего спокойствия, мистер Боффин, хочется развязаться поскорей, и потому я
позволю себя спросить, когда для вас будет удобнее, чтобы я вышел из дела?
сказать, - отвечал мистер Боффин. - Я и сам не знаю, что делать. Все равно
он на меня набросится. Он, кажется, твердо решил на меня наброситься, не
правда ли?
- сказал мистер Боффин, - вы могли бы становиться между Веггом и мною и
смягчать его. Как вы думаете, Венус, не могли бы вы прикинуться, будто
остаетесь в деле, пока я сам не соберусь с мыслями?
времени, чтобы собраться с мыслями.
Все пошло шиворот-навыворот. Если бы меня не ввели во владение, я бы ничего
не имел против. Но раз уж ввели, не очень-то будет приятно, если выведут,
согласитесь сами, мистер Венус.
разрешил этот деликатный вопрос.
посоветуюсь с кем-нибудь другим, это значит только, что придется посвящать в
тайну и подкупать еще одного человека; тогда я совсем разорюсь, лучше уж
было бы все бросить и прямо отправиться в работный дом. Если мне
посоветоваться с моим молодым человеком, Роксмитом, так придется и его
подкупать. Рано или поздно он тоже накинется на меня, не хуже Вегга. Для
того я, должно быть, и родился на свет, чтобы на меня нападали.
взад и вперед по лавчонке, держась за карманы, словно за больные зубы.
поступить? Когда вы выйдете из дела и как вы это устроите?
намерен отдать его обратно Веггу, заявив, что ему нечего на это сказать и
нечего с этим делать, и пускай Вегг поступает как ему вздумается и сам
отвечает за последствия.
мистер Боффин. - Пускай уж лучше это были бы вы или вы с ним вдвоем, но
только не он один!
стезю науки и не сходить с нее до самой своей смерти; а на своих ближних
отнюдь не покушаться, разве только после их смерти, и то единственно для
того, чтобы отпрепарировать их как можно лучше, но мере сил и умения.
остаетесь в деле? - спросил мистер Боффин, возвращаясь к прежней мысли. -
Могли бы вы потерпеть, пока не вывезут весь мусор?
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Куликов Роман
Шилова Юлия
Пехов Алексей