ограбил при самых подозрительных обстоятельствах, и полиция гонится за мной
по пятам.
несколько эволюций, во время которых его взлохмаченная голова неизменно
оказывалась самой нижней частью тела. - Я уже давно не нахожу себе покоя.
Все время, пока тебя здесь не было, я чувствовал себя как Гулливер, в
которого стреляют лилипуты.
любезного друга и брата, мистера Райдергуда. И давай успокоимся на том, что
заключим договор. В следующий раз, душевного спокойствия ради, мы сами
совершим преступление, вместо того чтобы ловить преступника. Даешь слово?
Юджин, со свойственным ему небрежным сумасбродством, вдруг спросил его, не
хочет ли он получить место у торговца известью?
хорошее, сэр.
мне на разработки, для вас всегда найдется что-нибудь подходящее.
платит рабочим. Хорошая плата за хорошую работу - вот какой у него девиз.
правой рукой извлекая поклон из своей головы точно таким же образом, как
накачивал пиво насосом.
остались вдвоем, - как ты можешь говорить такие нелепости?
вообще нелепо. Идем отсюда!
все, что было в Юджине своевольного, безрассудного и беззаконного, произошла
с его другом за последние полчаса. Зная наизусть все его причуды, Мортимер
заметил в нем что-то новое, какую-то натянутость, которая в то время вызвала
в нем недоумение. Эта мысль мелькнула у него в уме и забылась; но много
спустя ему пришлось вспомнить о ней.
берегу под откосом, где свистал и рвал ветер. - Это у нее светится огонь.
Пойдем к нашему почтенному другу.
заползли под лодку; после воющего ветра и неприютной тьмы там оказалось
гораздо уютнее, чем они думали.
вас было?
может, это был просто знак, чтобы он держался подальше. Может быть и так.
Юджин. - Мортимер!
ближе, шумы на реке стали чаще, и все трое стали прислушиваться
внимательнее. К хлопанью пароходных колес, к звяканью железной цепи, к визгу
блоков, к мерной работе весел, а иногда к лаю собаки на борту парохода,
словно почуявшей людей в их засаде. Ночь была не так темна, и, кроме
скользящих взад и вперед фонарей на корме и мачтах, они могли различить и
неясные очертания корпуса; а время от времени близко от них возникал
призрачный лихтер с большим темным парусом, подъятым, словно грозящая рука,
проносился мимо и пропадал во тьме. Во время их вахты вода не раз подходила
совсем близко, взволнованная каким-то толчком издалека. Часто им казалось,
что эти всплески и толчки идут от лодки, которую они подстерегают, и что эта
лодка подходит к берегу; не раз они были готовы уже вскочить на ноги, если
бы не доносчик, который знал реку наизусть и по-прежнему стоял спокойно,
даже не пошевельнувшись, на своем месте.
подветренной стороны; зато с наветренной стороны до них донесся звон других
колоколов, которые пробили один, два, три часа. И без этого звона они узнали
бы, что ночь проходит, по спаду воды в реке, по тому, как все больше
расширялась мокрая черная полоса берега и камни мостовой выходили из реки
один за другим.
человек откуда-то узнал, что затевается против него, а может быть, и
струсил. Быть может, он так обдумал свои маневры, чтобы выгадать против
своих преследователей часов двенадцать и оказаться вне пределов
досягаемости. Честный человек, напрасно трудившийся в поте лица,
встревожился и начал горько жаловаться на людей, норовящих его обставить, -
его, возведенного трудом в высокое достоинство!
рекой и за домом. Никто не входил в дом и не выходил из него, с тех пор как
дочери послышался голос отца. Никто не мог ни войти, ни выйти, не будучи
замеченным.
может, не один час прячется от нас, снует между двумя-тремя мостами.
соглашаясь с ним.
уголки, какие он облюбовал. Знаю, где он будет во время прилива и во всякое
другое время. Разве я с ним не работал? А вам всем незачем показываться. И с
места трогаться не надо. Я и без вашей помощи сдвину лодку; а если меня
кто-нибудь увидит, так я на реке бываю в любое время.
- Попробуй.
я подъеду к "Грузчикам" и свистну.
доблестному другу, глубокие познания коего в навигации я отнюдь не намерен
оспаривать, - неторопливо вмешался Юджин, - то оно вот какого рода:
свистнуть - это значит разоблачить тайну и привлечь подозрения. Надеюсь, мой
почтенный и доблестный друг извинит меня как человека постороннего за такое
замечание, но я был обязан его сделать для блага всей страны и этого дома.
разговаривали, не видя в лицо друг друга, лежа или скорчившись в три
погибели.
Юджин, лежавший на спине с надвинутой на лицо шляпой, - словно эта поза как
нельзя более подходила для наблюдателя, - я отвечу без всякого колебания
(если это дозволяется законом), что голос, который он слышит, принадлежит
другому хозяину.
доносчик.
свистеть. Вы увидите темное пятно или что-нибудь в этом роде, поймете, что
это я, и подойдете ко мне по дамбе. Все поняли? Тогда я поехал!
лодке; еще минута - и он отчалил и уже крался вверх по течению, держась под
самым берегом.
прониклась человеколюбием настолько, чтобы перевернуться кверху дном и
потопить его, - пробормотал он себе в шляпу, снова ложась. - Мортимер!
оживился благодаря небольшой перемене в положении дел. Оба его спутника
тоже. Положение изменилось - это главное. Ожидание, казалось, вступило в
другую фазу и с недавних пор словно началось заново. Появилось еще что-то,
за чем нужно было следить. Все трое подтянулись и насторожились еще больше и
уже не так поддавались тягостному влиянию обстановки.
каждый говорил, что это он первый заметил, что он и не думал дремать, -
увидел Райдергуда на условленном месте. Они вскочили и, выбравшись из-под
лодки, подошли к нему. Завидев их, он подъехал ближе к дамбе, так что они
могли переговариваться с ним шепотом, стоя в тени "Шести Веселых Грузчиков",
погруженных в глубокий сон.
инспектора.
Панов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Трубников Александр
Мацумото Сэйте