Видя, как Фледжби смелеет все больше и больше, он понял, что заискиванием
тут ничего не добьешься, и грозно уставился в маленькие глазки своего
хозяина, пробуя, не подействует ли на него иное обращение. Удовлетворенный
ответом, полученным от этих маленьких глазок, он пришел в бешенство и с
такой силой ударил кулаком по столу, что посуда на нем задребезжала и
пустилась в пляс.
поднимаясь со стула. - Вы дерзкий негодяй! Как прикажете понимать ваше
поведение?
дерзкий негодяй!
сторонам. - Вы бы у меня получили хорошего пинка в зад, если бы ваш лакей
дал мне шесть пенсов из хозяйских денег, чтобы я почистил потом сапоги, -
потому что на вас и тратиться-то жалко!
Поскольку вы осмеливаетесь перечить мне, я вам сейчас покажу, с кем вы
имеете дело. Позвольте мне ваш нос!
Фледжби твердил (по-видимому, схватив сильный насморк):
внушительным образом выпячивая грудь, - этот молокосос позволяет себе
кривляться передо мной, тогда как я, из всех известных мне молокососов,
одному ему предложил воспользоваться такой блестящей возможностью! Этот
молокосос позволяет себе зазнаваться только потому, что у меня, в ящике
письменного стола, лежит документ, написанный его грязной рукой, - его
обязательство выдать мне мизерную сумму в уплату за одно событие, которое
может свершиться только с моей помощью и с помощью моей жены. Этот
молокосос, этот Фледжби, осмеливается дерзить мне, Лэмлу! Позвольте ваш нос,
сударь!
ярость затуманила ему рассудок.
негодования. Я вас не слышу.
прощения. Мистер Лэмл выдержал паузу.
кресло, - я складываю оружие.
медленно, постепенно отнял руку от носа.
часть его лица удостоилась чуть ли не всенародного внимания. Впрочем,
мало-помалу он преодолел свою нерешительность и позволил себе такую
вольность.
снова друзья?
намеренно.
Лэмл. - Позвольте... - Фледжби вздрогнул. - Позвольте вашу руку.
со стороны мистера Лрмла, который был таким же трусом, как и Фледжби, и
наравне с ним подвергался опасности навсегда проиграть борьбу за первенство
в их отношениях. Впрочем, он вовремя собрался с духом и сумел использовать
сведения, прочтенные в глазах своего собеседника.
условлено, что мистер и миссис Лэмл продолжат свои махинации, будут
ухаживать вместо Фледжби и обеспечат ему победу. Он же, со своей стороны,
смиренно признавшись в нехватке светской любезности, умолял, чтобы его
искусные помощники оказали ему всяческую поддержку.
Молодой особы, какие капканы расставлены на ее пути! Он полагал, что его
Молодая особа живет в покое и безопасности в храме подснепизма, выжидая того
часа, когда она, Джорджиана, сочетается браком с избранником Подснепа,
который предоставит ей пользоваться и владеть его достоянием нераздельно с
ним. Молодую особу мистера Подснепа бросило бы в краску при одной только
мысли, что можно иметь другие соображения по этому поводу, а не идти замуж
за того, кого ей укажут, и, согласно брачному контракту, нераздельно с ним
пользоваться и владеть его достоянием. Кто отдает эту женщину в жены этому
мужчине? Я, Подснеп. И да зачахнет в корне дерзновенное помышление, будто
какое-либо иное, низшее существо может стать между нами!
бодрость духа и обычную температуру носа, только после полудня. Шагая по
направлению к Сити, он двигался навстречу людскому потоку, выливавшемуся
оттуда, и на Сент-Мэри-Экс попал лишь тогда, когда эта улица совсем
обезлюдела и притихла. В нависшем над мостовой светло-желтом доме, около
которого Фледжби задержал шаги, тоже стояла полная тишина. Шторы наверху
были спущены, и дощечка с надписью "Пабси и Кo" словно дремала за стеклом
конторы в нижнем этаже, смотревшей своим единственным оком на сонную улицу.
открывали.
оттуда никто не посмотрел на Фледжби. Он рассердился, снова пересек узкую
улочку и, видимо вспомнив о своих недавних испытаниях, дернул за ручку
звонка, будто это был нос у дома. Ухо, прижатое к замочной скважине, уверило
его наконец, что внутри кто-то есть. Взгляд, устремленный в замочную
скважину, вероятно, подтвердил показания уха, так как Фледжби сердито дернул
дом за нос и дергал и дергал его до тех пор, пока в темном дверном проеме не
появился нос, но уже человеческий.
глубокими карманами - к почтенному старцу с большой блестящей лысиной,
окаймленной длинными седыми волосами, переплетающимися с бородой; к старцу,
который приветствовал его по-восточному учтиво, склонив голову и протянув
руки ладонями вниз, словно стараясь этим исполненным благородства движением
умилостивить своего разгневанного властелина.
ждал.
дело до наших праздников! Запри дверь.
его ветхая широкополая шляпа с низкой тульей, такая же старомодная, как и
лапсердак; в углу стоял его посох - не палка, а настоящий посох. Фледжби
вошел в контору, взобрался на высокую табуретку и сдвинул шляпу набекрень.
По стенам конторы были развешаны нитки стекляруса, на полках стояли
небольшие ящики, дешевые часы, дешевые цветочные вазы - все иноземный товар.
и молодость его явно проигрывала по сравнению со старостью еврея, который
стоял, склонив непокрытую голову, и поднимал глаза на хозяина лишь тогда,
когда тот спрашивал его о чем-нибудь. Одежда на старике была такая же
ветхая, как и шляпа, висевшая в передней, но, несмотря на свой убогий вид,
он не вызывал к себе неприязненного чувства. А в молодом Фледжби, хоть и
щеголевато одетом, было что-то мерзкое.
сказал Фледжби, почесывая голову полями шляпы.
требуется по крайней мере два человека, а сегодня праздник, и я остался
один.
кажется, говорят у вас, у евреев?
заметил Очаровательный Фледжби.
повсюду, у людей всех вероисповеданий.
почесал полями шляпы свою умную голову, чтобы выиграть время и собраться с
мыслями.
ему и принадлежала. - Кому, кроме нас с тобой, приходилось слышать, что
еврей может быть бедняком?
Им часто приходится слышать о бедных евреях и помогать бедным евреям.
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Свержин Владимир
Шилова Юлия