до умопомрачения! И вы и Лавви!
всегда достается. Бедное мое дитя! - Но Лавви так же неожиданно, как и в
первый раз, переметнулась на сторону другого противника, весьма резко
заметив при этом:
замечания старшей дочери, как, в общем, более надежной, чем совершенно
необузданная Лавви. - Я изумляюсь, Белла, что ты нашла время и желание
оторваться от мистера и миссис Боффин и посетить нас. Я изумляюсь, что наши
права на тебя, столкнувшись с недосягаемыми по высоте правами мистера и
миссис Боффин имеют какое-то значение. Мне, разумеется, следует быть
благодарной за такой успех в соперничестве с мистером и миссис Боффин.
(Почтенная женщина с особым ожесточением напирала на первую букву в слове
"Боффин", точно в букве "Б" и таился корень ее недовольства носителями этой
фамилии и точно Доффин, Моффин или Поффин было бы гораздо легче снести.)
сказать, что мне не следовало приезжать домой и что больше я домой не
приеду, во всяком случае в папино отсутствие, потому что мой бедный дорогой
папочка человек благородный и никогда не станет завидовать моим великодушным
друзьям, никогда не станет злобствовать на них. Папа слишком деликатен и
мягок, чтобы попрекать меня теми скромными требованиями, которые они ко мне
предъявляют, и тем очень нелегким положением, в котором я очутилась совеем
не по своей вине. Я всегда любила бедного дорогого папочку больше, чем вас
обеих, вместе взятых, и я его люблю и всегда буду любить.
очаровательной шляпке и в нарядном платье, залилась слезами.
обращаясь куда-то в пространство, - я уверена, что, если бы вы
присутствовали здесь и слышали, как вашу жену и мать вашего семейства
принижают по сравнению с вами, вы испытали бы потрясение всех чувств! Но
судьба уберегла вас, Р. У., и обрушилась на меня.
позволяют называть их Боффи-нами! Я все равно буду называть их Боффинами!
Боф-фины, Боффины, Боффины! Они зловредные, эти Боф-фины! Эти Боффины
восстановили против меня Беллу, и я заявляю Боффинам прямо в лицо... - Это
не совсем соответствовало положению вещей, но следует учесть, в каком
волнении находилась юная мисс Лавиния. - Я заявляю, что они противные
Боффины, вульгарные Боффины, гнусные Боффины, отвратительные Боффины! Вот!
поднимавшегося по ступенькам.
Тряхнув головой, миссис Уилфер утерла слезы и с жертвенным видом поднялась
со стула. - Нам нечего скрывать. Если он обнаружит следы волнения у нас на
лицах, пусть делает из этого любые выводы. - Она выплыла за дверь и через
минуту снова вплыла в комнату, провозгласив, точно герольд: - Мистер Роксмит
имеет передать сверток мисс Белле Уилфер.
происходило. Однако он, со свойственной ему деликатностью, сделал вид, будто
ничего не заметил, и обратился к мисс Белле:
хотелось сделать вам маленький подарок на память - тут кошелек, мисс Уилфер.
Но так как он не успел выполнить свое намерение, я решил поехать за вами
вдогонку.
это водится, как вам известно. Я уезжаю. До свиданья, мама. До свиданья,
Лавви. - И, поцеловав их обеих, мисс Белла шагнула к двери. Секретарь хотел
было проводить ее, но так как миссис Уилфер, выступив вперед, проговорила с
достоинством: "Прошу прощенья! Разрешите мне воспользоваться своими
материнскими правами и проводить дочь до кареты, которая ее ожидает", - он
извинился и отступил в сторону. Какое это было великолепное зрелище, когда
миссис Уилфер распахнула настежь дверь и, простерев перчатки, громко
провозгласила: "Служитель миссис Боффин! - А потом, когда он предстал пред
ней, добавила кратко, но величаво: - Мисс Уилфер выходит!" - и сдала дочь на
его попечение, точно страж в юбке, выпускающий государственного преступника
из Тауэра. Этот церемониал произвел совершенно парализующее действие на
соседей, и те не могли оправиться от оцепенения минут двадцать, тем более
что достойнейшая миссис Уилфер, охваченная поистине серафическим экстазом,
все это время возвышалась на верхней ступеньке лестницы.
кошелек, а в кошельке - бумажка в пятьдесят фунтов. "Вот папа удивится! -
подумала она. - Поеду в Сити и сама преподнесу ему этот приятный сюрприз!"
только, что контора где-то недалеко от Минсинглейн, она велела кучеру
остановиться на углу этой мрачной улицы и отправила "служителя миссис
Боффин" на поиски "Чикси, Вениринг и Стоблс", приказав ему передать на
словах, что если Р. Уилфер сможет выйти, его будет ждать дама, желающая
поговорить с ним. Это таинственное известие, услышанное из уст ливрейного
лакея, произвело такой переполох в конторе, что вдогонку за Рамти-Растяпой
немедленно выслали соглядатая юного возраста с наказом рассмотреть как
следует, что это за дама, и явиться с докладом обратно. Волнение нисколько
не улеглось, когда соглядатай ворвался в контору со словами:
совершенно запыхавшись, и только тогда узнал свою дочь, когда его втащили в
карету за галстук и чуть ли не задушили в объятиях.
Какая ты стала! Просто обворожительная женщина! А я думал, что наша дочка
теперь загордилась и позабыла свою мать и сестру!
снисходительна, друг мой?
Я хочу, чтобы ты поехал со мной пообедать куда-нибудь.
в этом в такой роскошной карете... простой колбасой. - Р. Уилфер смиренно
понизил голос, глядя на канареечного цвета обивку экипажа.
проводя рукой по губам. - Но когда обстоятельства, в которых ты не волен,
нагромождают препятствия между тобой и ростбифом, ничего другого не
остается, как смирить свой дух и удовольствоваться, - тут он снова понизил
голос из уважения к карете, - простой колбасой.
проведем его вместе!
отпустили.
стащила с него шляпу и, верная своей старой привычке, начала ерошить ему
волосы. - Пока ты не умчался, скажи мне, что я хоть и взбалмошная и
нехорошая, но тебя, папа, никогда не обижала.
заметить, - добавил он, покосившись на окно, - что, когда обворожительная
женщина, разряженная в пух и прах, треплет человека за волосы посреди
Фенчерч-стрит, это может привлечь внимание прохожих.
прочь, что-то трогательное в его ребячески пухлой фигурке, в его потрепанной
одежде вызвало у нее слезы на глазах. "Ненавижу этого секретаря! Он не смеет
так думать обо мне! - проговорила она мысленно. - И все же в этом есть доля
правды!"
беспрекословно.
отпустить карету и подождать тебя, пока ты пойдешь по одному моему
поручению.
местечко следует отыскать самое укромное. - Наконец ему пришло на ум: -
Возле парка, что у Тринити-Хаус, на Тауэр-Хилле. - И они поехали туда, а там
Белла отпустила кучера, послав с ним записку миссис Боффин, что она осталась
с отцом.
повиноваться.
ближайшую лавку, где торгуют всем самым, самым хорошим, покупаешь и
надеваешь там самое красивое готовое платье, самую красивую шляпу и самые
красивые ботинки (обязательно лакированные!) и возвращаешься сюда.
клятвопреступником?
поцелуями (хотя и сама тут же прослезилась) и отпустила его. Примерно через
полчаса он появился столь блистательно преобразившийся, что восхищенная
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Херберт Фрэнк
Браун Дэн