Точно так же Плезент стала обладательницей того, что в просторечии именуется
"глаз с косинкой" (отцовское наследие), от чего она, по всей вероятности,
отказалась бы, если бы ее вкусы и желания приняли в расчет. Вообще же, мисс
Райдергуд была не такая уж дурнушка, хотя она и отличалась землистым цветом
лица, худобой, суетливостью и выглядела вдвое старше своих лет.
некоторые живые существа - разумеется, до известных пределов, - и подобно им
Плезент Райдергуд (да не сочтут такое сравнение обидным для нее), повинуясь
инстинкту пли натаске, считала моряков - разумеется, тоже до известных
пределов - своей добычей. Стоило показать ей человека в матросском бушлате,
и она - выражаясь образно - запускала в него зубы. И все же, принимая во
внимание обстоятельства жизни Плезент, ее нельзя было назвать ни коварной,
ни злой. А посудите сами, сколько всего приходилось учитывать в таком
нелегком жизненном опыте. Стоило показать Плезент Райдергуд свадебный кортеж
на улице, и она видела в нем только двух человек, получивших законное
дозволение на ссоры и потасовки. Стоило показать ей крестины, и она видела в
них только крошечного язычника, которому дадут имя, по существу совершенно
излишнее, так как укрепится за ним какое-нибудь бранное прозвище, и этот
крошка, не желанный ни отцу, ни матери, будет всем мешать и получать справа
и слева одни пинки и колотушки до тех пор, пока не вырастет настолько, чтобы
раздавать пинки и колотушки собственноручно. Стоило показать ей похороны,
она и тут видела только не окупающую себя церемонию, похожую на маскарад,
где все в черном, - единственный парадный прием, устроенный покойником за
всю его жизнь, который хоть и придает временное благообразие участникам, но
требует огромных издержек. Стоило показать ей какого-нибудь отца семейства,
и она видела в нем только копию собственного отца, который с самого ее
младенчества лишь урывками, от случая к случаю вспоминал о своем отцовском
долге, а долг этот заключался, по его понятиям, в применении кулака или
ремня и, будучи выполненным, не приносил Плезент ничего кроме боли. Итак,
принимая во внимание все эти обстоятельства, следует сказать, что Плезент
Райдергуд выросла совсем не такой дурной девушкой. В ее натуре была даже
романтическая жилка - если допустить, что романтика ухитряется проползать в
гавань Лаймхауз, - и может статься, когда мисс Райдергуд стояла летними
вечерами в дверях своей лавки, сложив руки на груди и подняв глаза от
зловонной улицы к закатному небу, перед ее мысленным взором появлялись
туманные видения далеких островов в южных и других морях (в подробности
географического характера она не вдавалась), где было бы так приятно бродить
среди хлебных деревьев рука об руку с другом сердца, поджидая, не занесет ли
туда попутный ветер какой-нибудь корабль из суетных портов цивилизованного
мира, - потому что без моряков, за счет которых можно поживиться, для мисс
Плезент и рай был бы не в рай.
низенькой двери своей лавки и сразу привлекла к себе внимание человека,
стоявшего на противоположной стороне улицы. Вечер выдался пронизывающе
холодный, темный, ветреный. Подобно большинству обитательниц гавани
Лаймхауз, Плезент Райдергуд была присуща одна особенность, а именно: волосы
ее, собранные сзади в неряшливый пучок, то и дело рассыпались, и прежде чем
предпринять что-нибудь, ей приходилось сначала приводить их в порядок. Так и
сейчас - выйдя из лавки поглазеть на улицу, она, по существующему в гавани
обычаю, обеими руками заводила себя на затылке, словно часы. И так сильна
была власть этого обычая, что в случае драки или тому подобных уличных
волнений гаванские дамы со всех сторон мчались к месту происшествия, приводя
в порядок прическу, а многие из них к тому же держали гребенки в зубах.
которого можно было достать рукой, выглядела немногим лучше какого-нибудь
подвала или погреба, куда спускаешься по ступенькам. И все же, в ее чуть
освещенном окне, среди двух-трех ярких шейных платков, поношенного
матросского платья, нескольких грошовых хронометров и компасов, двух
скрещенных трубок, банки табаку, бутылки орехового соуса, ужасающих
карамелек и тому подобных сомнительных благ, служивших для сокрытия основных
операций ссудной лавки, виднелась надпись: "Квартира и стол для моряков".
ей времени завести себя на затылке.
моряка. Ее отца дома не было, и она знала это.
вошел в лавку. - Такие, как вы, всегда у нас желанные гости.
матроса, хоть и не заскорузлые. Плезент безошибочно распознавала моряков по
виду, и ей сразу бросилась в глаза не только необычная гладкость кожи этих
рук, правда, загорелых, но и чисто матросская их мускулистость и гибкость,
когда, сев в кресло, ее гость положил левую руку на левую ногу, чуть повыше
колена, а правую - на деревянный подлокотник, так что кисть свободно
свесилась вниз с чуть подобранными к ладони пальцами, словно только что
державшими канат.
наблюдательный пункт у камина.
Но если вам понадобится квартира или ссудная лавка, у нас здесь и то и
другое.
тут не впервые.
мог быть заклад и проценты на него.
припоминаю.
ступеньке, ждал одного товарища по плаванью, а он заходил сюда поговорить с
вашим отцом... Но мне эта лавка хорошо запомнилась, - добавил он, продолжая
с любопытством оглядываться по сторонам.
замолчать.
этой перемене позы, хоть и внезапной, не было ни следа растерянности, и
больше того - как только он снова свободно откинулся на спинку кресла, в нем
почувствовалась скрытая уверенность в себе и сила, почти грозная.
он вышел, то недавно?
так?
от нас хотите?
повредить, тоже не хочу. Мне надо поговорить с ним. Скромное желание,
правда? Секретов тут никаких нет, и вы можете присутствовать при нашей
беседе. И говорю вам прямо, мисс Райдергуд, выжать что-нибудь из меня,
поживиться на мой счет вам не удастся. Ваша ссудная лавка и ваши квартиры со
столом обойдутся без такого клиента, как я. И вообще по вашей части на мне и
шести пенсов не заработаешь. Оставьте это попечение, и у нас с вами дела
пойдут на лад.
достаточно, чтобы иметь на него какие-то виды на предмет поживы.
вашей части. Уж поверьте мне на слово.
вполне могли рассыпаться по плечам. Так и случилось: они рассыпались у нее
по плечам, и она стала закручивать их, исподлобья глядя на незнакомца.
Пристально рассматривая ладно сидевшую на нем матросскую одежду, мисс
Плезент углядела большой нож в ножнах, висевший у него наготове у пояса, и
свисток на шнурке, надетом на шею, и короткую, свинцовую дубинку с шипами,
выглядывающую из кармана широкой верхней куртки или бушлата. Он сидел,
спокойно глядя на нее, но эти видимые глазу дополнения к его костюму, эта
густая шапка волос и бакенбарды цвета пакли придавали ему грозный вид.
Следом за ней и он молча кивнул головой. Потом поднялся и стал ближе к
камину, сложив руки на груди и поглядывая то в огонь, то на Плезент,
которая, тоже со сложенными на груди руками, стояла, прислонившись к
каминной доске.
расскажите-ка мне, как у вас тут теперь - частенько моряков грабят, убивают?
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Березин Федор
Шилова Юлия
Шилова Юлия