благотворно. Почти всегда - однако бывали случаи, когда и она оказывалась
бессильной; но это случалось редко, никаких последствий не имело, и она
надеялась, что это больше не повторится.
повернувшись к мистеру Страйверу, стал горячо благодарить его. Мистер
Страйвер, человек лет тридцати с небольшим, но выглядевший лет на двадцать
старше, грузный, красный, громогласный, развязный, отнюдь не отличался
излишней щепетильностью, которая иной раз делает человека стеснительным -
наоборот, он умел очень ловко втираться (как морально, так и физически) в
любую компанию и в любой разговор, и это, несомненно, помогало ему пробивать
себе дорогу в жизни.
группе; но, заговорив со своим бывшим подзащитным, он так выпятил грудь, что
совсем оттеснил бедного мистера Лорри.
Дарней, - сказал он. - Гнуснейшее дело, вопиющее по своему бесстыдству, но
именно по Этому самому и можно было опасаться, что они его выиграют.
руку, сказал мистер Дарней.
когда я стараюсь, у меня выходит не хуже, чем у всякого другого.
куда лучше!" - и мистер Лорри не замедлил это воскликнуть, может быть и не
совсем бескорыстно, а с некоторым расчетом - вернуться на то место, с
которого его только что вытеснили.
лучше судить, вы просидели в суде весь день. К тому же вы человек дела!
судейский снова впихнул в кружок, откуда он только что его выпихнул, - я
позволю себе предложить доктору Манетту распустить собрание и приказать всем
разойтись по домам. Мисс Люси плохо выглядит, а уж мистер Дарней за
сегодняшний день чего только не натерпелся! Да и все порядком измаялись!
за себя! А у меня еще впереди работа - мне еще целую ночь маяться!
мисс Люси, и - как по-вашему, мисс Люси, прав я буду, если скажу: - и за,
всех нас? - И, многозначительно подчеркнув последние слова, он указал ей
глазами на отца.
Дарнею, этот хмурый, остановившийся взгляд выражал неприязнь, недоверие,
даже страх, и по этому странному выражению видно было, что мысли его где-то
блуждают.
со своего лица мрачную тень и повернулся к дочери.
отпустят домой сегодня вечером. В коридоре суда погасили почти все огни. С
грохотом и лязгом Закрылись чугунные ворота, и мрачное узилище опустело до
утра, когда жажда страшных зрелищ - виселицы, позорного столба, публичного
бичевания и клеймения - снова погонит сюда несметные толпы. Мисс Манетт под
руку с отцом и в сопровождении мистера Дарнея вышла на свежий воздух.
Кликнули извозчичью карету, и отец с дочерью поехали домой.
протискиваться в гардеробную, чтобы переодеться. А еще один человек, который
до сих пор не делал попыток присоединиться к этой компании, не обменялся ни
с кем из них ни одним словом, и все время, пока они разговаривали, стоял
прислонившись к стене в темном конце коридора, теперь тихонько побрел за
ними следом, и остановившись поодаль, смотрел, как они садились в карету.
Карета скрылась из глаз, и он подошел к мистеру Лорри и мистеру Дарнею,
которые стояли на мостовой.
потолковать с мистером Дарнеем?
разбирательстве дела; никто, впрочем, и не подозревал этого. Он уже снял с
себя судейское облачение, однако ничуть от этого не выиграл.
происходит в душе делового человека, когда добрые побуждения деловой души
сталкиваются с деловой осторожностью! Право, стоило бы вам посмотреть на
это, мистер Дарней, вас бы это позабавило.
люди дела, служащие фирмы, не принадлежим себе. Прежде всего мы должны
думать о фирме, а потом уже о себе.
Лорри. Что там говорить, вы не хуже других, а пожалуй, можно сказать - много
лучше!
право, не понимаю, почему это вас так занимает? Вы меня извините, но я
все-таки постарше вас, а потому позволю себе спросить, - а вам-то какое,
собственно, до этого дело?
мистер Картон.
занимались.
выведенный из себя, - дело - отличная вещь, сэр, заслуживающая всяческого
уважения вещь, и если ради дела приходится иногда кой-чем поступиться, сэр,
смолчать или сдержаться, то мистер Дарней, благородный молодой человек,
безусловно поймет, что обстоятельства бывают разные, всякие, и не поставит
мне этого в вину. Покойной ночи, мистер Дарней! Всего доброго. Я надеюсь,
что господь бог сохранил вас сегодня для долгой, счастливой жизни. Эй,
портшез!
Лорри поспешно забрался в портшез и велел доставить себя в банк Теллсона.
Картон засмеялся и повернулся к мистеру Дарнею. Он, по-видимому, был не
совсем трезв, от него сильно несло портвейном.
Верно, вам и самому странно: стоите один на улице, а рядом с вами - ваш
двойник.
него рукой было подать. И говорите-то вы с трудом, точно еле живы.
надо. Я-то сам пообедал, пока эти дуботолки решали, отправить вас на тот
свет или обождать с этим. Идемте-ка, я вас провожу. Тут рядом есть трактир,
где можно недурно закусить.
Флит-стрит, свернули в какой-то проход под арку и сразу попали в трактир.
Услужающий проводил их к столику в отдельном маленьком закутке; Чарльз
Дарней принялся усердно подкрепляться сытной едой и довольно приятным
винцом; а мистер Картон, все с тем же развязно-вызывающим видом, расселся
напротив него и заказал себе отдельно бутылку портвейна.
бренном мире?
как-то смутно в голове, но уж и то хорошо, что я сознаю это.
тоном и опять налил себе полный стакан, а стакан был не маленький.
живу на этом свете. Ничего хорошего я в нем не вижу, разве только вино! Да и
от меня никому никакого проку нет. Так что в этом отношении мы с вами не
очень похожи, да, признаться, я думаю, что и во всем другом мы совсем не
похожи.
неожиданно очутившись с глазу на глаз со своим бесцеремонным двойником,
Чарльз Дарней слушал его, точно во сне, и не знал, что ответить, и в конце
концов так ничего и не ответил.
здоровье... кого бы? А, мистер Дарней? Не угодно ли вам произнести тост?
может, чтобы я ошибался! Голову даю на отсечение!
пока тот не выпил до дна, Картон одним духом осушил свой стакан и швырнул
его через плечо; стакан ударился о стену и разлетелся вдребезги. Картон
позвонил и велел принести другой.
привлекательную юную леди, а, мистер Дарней? - сказал Картон, наливая себе
еще стакан.
это уж должно быть совсем особенное ощущение! Может, стоит даже головой
рискнуть, чтобы тебе вот так посочувствовали, пожалели тебя... Как вы
полагаете, мистер Дарней?
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий