замешан во все эти опасные дела и даже пользовался среди своих большим
влиянием.
промедления угрожала репутации фирмы, и мистер Лорри решил поговорить об
этом с Люси. Она сказала ему, что отец собирался подыскать квартиру в этом
же квартале, где-нибудь поближе к банку. И так как никаких деловых
возражений против этого у мистера Лорри не было и он предвидел, что, даже
если с Чарльзом все разрешится благополучно и его выпустят, ему все равно не
позволят выехать из Парижа, - он тут же отправился искать квартиру и очень
скоро нашел вполне подходящее помещение в уединенном переулке, где притихшие
дома с закрытыми ставнями грустно свидетельствовали о том, что их покинули.
устроить их как можно удобнее, во всяком случае куда удобнее, чем ему самому
жилось в конторе банка. Он приставил к ним Джерри, который в качестве
привратника являл достаточно внушительную фигуру и в случае чего мог
выдержать любую потасовку; после этого мистер Лорри вернулся к своим
банковским делам. Но на душе у него было неспокойно, тяжелые мысли не
покидали его и за работой, и время тянулось томительно долго.
совсем пал духом. Он сидел, затворившись у себя в комнате, и раздумывал, как
же им теперь быть дальше, как вдруг на лестнице послышались шаги и через
несколько секунд в дверях появился человек, который окинул мистера Лорри
быстрым внимательным взглядом и обратился к нему по имени.
головой. Он ответил мистеру Лорри его же вопросом, даже не изменив
интонации:
бумаги. На нем было написано рукою доктора:
посланца передать от Чарльза маленькую записку жене. Пусть он повидается с
женой Чарльза".
деревянного тона, каким говорил с ним Дефарж, надел шляпу, и они вместе
спустились во двор.
видел ее тому назад семнадцать лет, и за этим же самым занятием.
следует за ними.
Дефаржа, он с сомнением покосился на него и прибавил шагу. Обе женщины шли
за ними следом; вторая была не кто иная, как Месть.
встретил их в дверях и проводил в комнаты, где они застали плачущую Люси.
Боже, как она обрадовалась, когда мистер Лорри сообщил ей известия о ее
муже, и с каким жаром, от всего сердца бросилась она пожимать руку,
вручившую ей записку! Разве могла она подозревать, что творила эта рука
нынешней ночью совсем неподалеку от ее мужа и что грозило ему от этой руки,
если бы его не спас случай.
влиянием у тех, от кого я завишу. Ты не можешь ответить на мое письмо.
Поцелуй за меня нашу малютку".
сейчас словно воскресла, читая ее, что она бросилась к жене Дефаржа и
поцеловала ее руку, шевелившую спицами. Это было пылкое движение любящего
женского сердца, преисполненного благодарности, - но рука не ответила на
него - холодная, грузная, она отдернулась и продолжала вязать.
только что собиралась спрятать записку у себя на груди, но так и
остановилась, судорожно сжав руки, устремив на мадам Дефарж испуганный,
недоумевающий взгляд. Мадам Дефарж спокойно, невозмутимо смотрела на эти
приподнятые брови и страдальческую морщинку на лбу.
мистер Лорри, - уличные бои, стычки, и хоть вас это не должно касаться и вам
ничто не грозит, мадам Дефарж пожелала познакомиться с вами, чтобы в случае
чего защитить, оградить вас, а ей для этого нужно знать вас в лицо. Мне
кажется, я вас правильно понял, - не совсем уверенно добавил мистер Лорри,
которому тоже становилось не по себе от каменного молчания этих троих. - Не
правда ли, гражданин Дефарж?
стараясь разрядить атмосферу, - позвать сюда нашу малютку и мисс Просс. Наша
добрейшая Просс - англичанка, Дефарж, она совсем не знает французского
языка.
уж ничто не могло испугать и ничто не могло поколебать ее убеждение, что ни
одна чужестранка ей и в подметки не годится. Сложив руки на животе, она
смерила взглядом Месть, которая первая попалась ей на глаза, и произнесла
по-английски: "Ну, грубиянка? Уж ты-то, наверно, превосходно себя
чувствуешь!" Потом хмыкнула что-то тоже по-английски в сторону мадам Дефарж;
но ни та, ни другая почти не обратили на нее внимания.
вязанья и указывая спицей на маленькую Люси, словно перстом судьбы.
бедного узника, его единственное дитя.
спутниками, двинулась и легла на девочку такой страшной темной полосой, что
мать невольно бросилась к ребенку и, опустившись на колени, прижала его к
своей груди. Страшная черная тень накрыла и мать и ребенка.
Можно идти.
невысказанная, непонятная, скрытая, притаившаяся, - что Люси, не в силах
совладать с собой, умоляюще протянула руку и чуть коснулась платья мадам
Дефарж:
поможете мне увидеться с ним, если это в вашей власти?
невозмутимо глядя на нее сверху вниз. - Я пришла сюда ради дочери вашего
отца.
посмотрите, как она сложила ручки и молит вас, чтобы вы сжалились над ним!
Мы боимся вас больше, чем тех, других!
на мужа. Дефарж, который, не сводя с нее глаз, досадливо покусывал ноготь,
сразу изменился в лице - оно стало холодным и суровым.
улыбкой. - Что-то насчет влияния? Что он там говорит? О каком влиянии?
выреза платья, но не отрывая испуганных глаз от лица мадам Дефарж, - что он
пользуется там большим влиянием.
Пусть-ка он это сделает!
сжальтесь надо мной, если у вас есть какая-то власть, не употребляйте ее во
зло против моего ни в чем не повинного мужа, умоляю вас, заступитесь за
него. Вы женщина, сестра моя, пожалейте меня, умоляю вас, как жена и мать!
холодным, невозмутимым взглядом, потом повернулась к своей подруге Мести.
спросила она, - мы с тобой всю жизнь, с тех пор, как были вот такими, как
эта девчонка, или, может, еще меньше? Нам ли не помнить, как часто их мужей
и отцов сажали в тюрьму, отрывали от семьи? Всю жизнь на наших глазах наши
сестры-женщины мучились, выбивались из сил, смотрели, как мучаются их дети,
голодные, раздетые, нищие, и все терпели и голод, и нищету, и болезни, и
обиды, и притеснения, и гнет.
поворачиваясь к Люси. - Так посудите же сами, может ли для нас что-нибудь
значить горе одной жены и матери!
Месть. Дефарж вышел последним и закрыл дверь.
Мужайтесь! Пока что для нас все обошлось благополучно, много, много
благополучнее, чем для стольких других. Ну, приободритесь же, вы должны быть
благодарны судьбе...
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий
Перумов Ник
Зыков Виталий
Афанасьев Роман