предложу это, - откажитесь наотрез. Вот там на столе я вижу перо, чернила и
бумагу. Рука у вас не дрожит? Способны вы написать несколько слов?
друг, скорей!
Картон стал за его спиной, засунув правую руку за борт сюртука.
жилета.
Картон, нагнувшись над ним и все так же не вынимая руки из кармана, отвечал
ему спокойным взглядом.
поймете все. Вы не забыли его, я в этом уверен. Вы не способны забыть то, о
чем мы говорили".
слово, поднял на него вопросительный взгляд, и рука Картона, пряча что-то,
скользнула обратно в карман.
благодарю судьбу, что настал час, когда я могу подтвердить свои слова делом.
И вы не должны ни огорчаться, ни сожалеть об этом". - Он не сводил глаз с
Дарнея и, произнося эти слова, медленно и осторожно провел рукой перед самым
его лицом.
скорей, скорей!
способность соображать и с невероятным усилием старался овладеть собой;
тяжело дыша, он тупо смотрел на Картона помутившимся взглядом, а Картон,
спрятав руку за борт сюртука, пристально смотрел на него.
сложилось, - рука Картона мягко и осторожно скользнула вниз, - так бы от
меня и не было никому никакой пользы. Если бы все так не сложилось... - рука
быстро приблизилась к лицу Дарнея, - за сколько еще лет дурной жизни
пришлось бы мне отвечать на том свете... Если бы все так не сложилось..."
Картон нагнулся и увидел, что перо еле движется по бумаге, оставляя какие-то
каракули. Он уже больше не прятал руку. Дарней вскочил со стула, уставившись
на него укоризненным взглядом, но Картон крепко прижал правую руку к его
губам и ноздрям, а левой обхватил его за талию. Еще несколько секунд узник
отбивался, пытаясь бороться с человеком, который пришел отдать за него
жизнь, но через минуту он уже лежал без чувств на полу.
сердца, Картон переоделся в платье, сброшенное узником, зачесал назад волосы
и перевязал их лентой, которую носил Дарней. Потом подошел к двери и
тихонько окликнул:
фигуры и засовывая записку к нему в карман. - Так ли уж вы рискуете?
руки, - мой риск не в этом, а в том, выполните ли вы наш уговор до конца?
выводить будут - пятьдесят два! Ну, а так, в его платье, вас и не узнать,
только бы вы не подвели!
бог даст, скоро будут далеко отсюда. Ну, ступайте, позовите себе кого-нибудь
на помощь да несите меня в карету!
которые вы меня провели?
меня сюда вели, а когда вы за мной пришли, - застали меня в обмороке. Я,
прощаясь с другом, лишился чувств. Здесь это не в диковинку, такие вещи
часто случаются. Все теперь зависит от вас. Ну, живо, ступайте, зовите
кого-нибудь на помощь.
решаясь двинуться с места, спросил фискал.
поклялся вам довести дело до конца, что же вы теперь мнетесь, когда нельзя
терять ни минуты! Вы сами доставите его на тот двор, где мы с вами были,
сами внесете его в карету, вызовете мистера Лорри и скажете, что давать ему
ничего не надо, он сам придет в себя на свежем воздухе, и еще скажете, что я
прошу мистера Лорри помнить наш вчерашний уговор, сдержать свое обещание и
не медлить с отъездом.
Фискал тотчас же вернулся с двумя стражниками.
фигуру. - Неужто так огорчился, что приятель его вытащил билетик с выигрышем
в лотерею святой Гильотины!
аристократу повезло вытянуть пустышку!
носилки.
оставьте меня одного.
Напрягая слух, настороженно прислушался, не доносится ли какой-нибудь
подозрительный шум, не поднялась ли тревога. Все было спокойно. В коридоре у
камер звякали ключами, щелкали замки, со скрипом открывались двери, иногда
слышались чьи-то шаги, но ни крика, ни суматохи, ни беготни - ничего этого
не было. Он с облегчением вздохнул, вернулся к столу, сел, но продолжал
прислушиваться.
спокойно, без страха, понимая, что это значит. Одну за другой отпирали
двери, наконец щелкнул замок и распахнулась его дверь. Вошел тюремщик со
списком в руке и, не глядя, сказал: "Следуйте за мной, Эвремонд", - и он
пошел за ним по длинному коридору и очутился в большой темной комнате. Был
хмурый зимний день; в комнате стоял полумрак, за решетчатым окном высилась
мрачная стена, и трудно было различить кого-нибудь в этой толпе осужденных,
которых привели сюда, чтобы связать им руки. Кто стоял, кто сидел; иные
плакали и метались, но таких было немного. Большинство стояло молча, опустив
голову и глядя себе под ноги.
после него привели еще несколько человек из этих же пятидесяти двух, и один
из них, проходя мимо него, остановился и, по-видимому узнав, бросился его
обнимать. Картон не на шутку перепугался, что вот тут-то все и обнаружится.
Но тот, расцеловавшись с ним, отошел. И сейчас же вслед за этим молоденькая
женщина, сидевшая у стены, - Картон невольно обратил внимание на ее хрупкую
девичью фигурку и кроткое личико, в котором не было ни кровинки, - внезапно
поднялась с места и подошла к нему.
рукой. - Я бедная швейка, я сидела вместе с вами в Лафорсе.
причастна. Да и как это может быть? Придет ли кому в голову ввязывать в эти
дела такое беспомощное, убогое существо, как я!
невольно навернулись у него на глаза.
делала. Я готова умереть, если это нужно для блага Республики, которая так
много доброго старается сделать для нас, бедняков; но только как это может
быть, какая ей от этого польза, вот что мне невдомек, гражданин Эвремонд!
Такое убогое, ничтожное существо, как я!
жгучей жалостью к этой несчастной девушке.
думала, правда!
руку, гражданин Эвремонд? Я не боюсь, только я такая слабая, хилая, если я
буду за вас держаться, это меня подбодрит.
мелькнуло сомнение, изумление. Он крепко сжал ее худенькие, огрубевшие от
работы пальчики и быстро приложил руку к губам.
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Зыков Виталий