справляете!
святок! Много проку тебе от них будет!
отвечал племянник. - Вот хотя бы и рождественские праздники. Но все равно,
помимо благоговения, которое испытываешь перед этим священным словом, и
благочестивых воспоминаний, которые неотделимы от него, я всегда ждал этих
дней как самых хороших в году. Это радостные дни - дни милосердия, доброты,
всепрощения. Это единственные дни во всем календаре, когда люди, словно по
молчаливому согласию, свободно раскрывают друг другу сердца и видят в своих
ближних, - даже в неимущих и обездоленных, - таких же людей, как они сами,
бредущих одной с ними дорогой к могиле, а не каких-то существ иной породы,
которым подобает идти другим путем. А посему, дядюшка, хотя это верно, что
на святках у меня еще ни разу не прибавилось ни одной монетки в кармане, я
верю, что рождество приносит мне добро и будет приносить добро, и да
здравствует рождество!
все неприличие такого поведения, бросился мешать кочергой угли и погасил
последнюю худосочную искру...
святки где-нибудь в другом месте. А вы, сэр, - обратился он к племяннику, -
вы, я вижу, краснобай. Удивляюсь, почему вы не в парламенте.
нас.
всякого стеснения, и в заключение добавил еще несколько крепких словечек.
отчаянную нелепость вроде "веселых святок". - Ну, честь имею!
посещениями, зачем же теперь сваливать все на мою женитьбу?
нам не быть друзьями?
вами, и никак не пойму, за что вы на меня сердитесь. И все-таки я сделал эту
попытку к сближению ради праздника. Ну что ж, я своему праздничному
настроению не изменю. Итак, желаю вам веселого рождества, дядюшка.
ничем не выразил своей досады. В дверях он задержался, чтобы принести свои
поздравления клерку, который хотя и окоченел от холода, тем не менее
оказался теплее Скруджа и сердечно отвечал на приветствие.
клерка. - Какой-то жалкий писец, с жалованием в пятнадцать шиллингов,
обремененный женой и детьми, а туда же - толкует о веселых святках! От таких
впору хоть в Бедлам сбежать!
новых посетителей. Это были два дородных джентльмена приятной наружности, в
руках они держали какие-то папки и бумаги. Сняв шляпы, они вступили в
контору и поклонились Скруджу.
каким-то списком. - Имею я удовольствие разговаривать с мистером Скруджем
или мистером Марли?
- Он умер в сочельник, ровно семь лет назад.
покойного в равной мере свойственна и пережившему его компаньону, - произнес
один из джентльменов, предъявляя свои документы.
эти родственные души. Услыхав зловещее слово "щедрость", Скрудж нахмурился,
покачал головой и возвратил посетителю его бумаги.
конторки перо, - более чем когда-либо подобает нам по мере сил проявлять
заботу о сирых и обездоленных, кои особенно страждут в такую суровую пору
года. Тысячи бедняков терпят нужду в самом необходимом. Сотни тысяч не имеют
крыши над головой.
сообщить, что их прикрыли.
в силе?
заключить, что вся эта благая деятельность по каким-то причинам свелась на
нет. Рад слышать, что я ошибся.
ни душе, ни телу, - возразил посетитель, - мы решили провести сбор
пожертвований в пользу бедняков, чтобы купить им некую толику еды, питья и
теплой одежды. Мы избрали для этой цели сочельник именно потому, что в эти
дни нужда ощущается особенно остро, а изобилие дает особенно много радости.
Какую сумму позволите записать от вашего имени?
вы, джентльмены, пожелали узнать, чего я хочу, - вот вам мой ответ. Я не
балую себя на праздниках и не имею средств баловать бездельников. Я
поддерживаю упомянутые учреждения, и это обходится мне недешево. Нуждающиеся
могут обращаться туда.
сократит излишек населения. А кроме того, извините, меня это не интересует.
занимается своим делом. У меня, во всяком случае, своих дел по горло. До
свидания, джентльмены!
довольный собой, вернулся к своим прерванным занятиям в необычно веселом для
него настроении.
появились факельщики, предлагавшие свои услуги - бежать впереди экипажей и
освещать дорогу. Старинная церковная колокольня, чей древний осипший колокол
целыми днями иронически косился на Скруджа из стрельчатого оконца, совсем
скрылась из глаз, и колокол отзванивал часы и четверти где-то в облаках,
сопровождая каждый удар таким жалобным дребезжащим тремоло, словно у него
зуб на зуб не попадал от холода. А мороз все крепчал. В углу двора,
примыкавшем к главной улице, рабочие чинили газовые трубы и развели большой
огонь в жаровне, вокруг которой собралась толпа оборванцев и мальчишек. Они
грели руки над жаровней и не сводили с пылающих углей зачарованного взора.
Из водопроводного крана на улице сочилась вода, и он, позабытый всеми,
понемногу обрастал льдом в тоскливом одиночестве, пока не превратился в
унылую скользкую глыбу. Газовые лампы ярко горели в витринах магазинов,
бросая красноватый отблеск на бледные лица прохожих, а веточки и ягоды
остролиста, украшавшие витрины, потрескивали от жары. Зеленные и курятные
лавки были украшены так нарядно и пышно, что превратились в нечто
диковинное, сказочное, и невозможно было поверить, будто они имеют какое-то
касательство к таким обыденным вещам, как купля-продажа. Лорд-мэр в своей
величественной резиденции уже наказывал пяти десяткам поваров и дворецких не
ударить в грязь лицом, дабы он мог встретить праздник как подобает, и даже
маленький портняжка, которого он обложил накануне штрафом за появление на
улице в нетрезвом виде и кровожадные намерения, уже размешивал у себя на
чердаке свой праздничный пудинг, в то время как его тощая жена с тощим
сынишкой побежала покупать говядину.
святой Дунстан * вместо раскаленных щипцов хватил сатану за нос этаким
морозцем, вот бы тот взвыл от столь основательного щипка!
искусанного прожорливым морозом, который вцепился в него, как голодная
собака в кость, прильнул к замочной скважине конторы Скруджа, желая
прославить рождество, но при первых же звуках святочного гимна:
оставив замочную скважину во власти любезного Скруджу тумана и еще более
близкого ему по духу мороза.
своего высокого табурета, подавая этим безмолвный знак изнывавшему в чулане
клерку, и тот мгновенно задул свечу и надел шляпу.
Скрудж.
Круз Андрей
Суворов Виктор
Майер Стефани
Березин Федор
Бажанов Олег