стал бы прибегать слишком часто.
его за восемь фунтов и два шиллинга. Недурно, а?
и, пожалуй, это все, а значит, кончаю письмо и остаюсь известная вам К.
Бритен... Ха-ха-ха! Вот! Забери все бумаги и спрячь их под замок. Ах!
Подожди минутку! Надо наклеить на стену вот это печатное объявление. Оно еще
совсем сырое, только что из типографии. Как приятно пахнет!
...если окажется непроданным до назначенного срока..."
дом" и проч., "службы" и проч., "ягодники" и проч., "ограда" и проч.,
"господа Сничи и Крегс" и проч., "красивейшая часть незаложенного
собственного имения Майкла Уордна, эсквайра, намеревающегося продлить свое
пребывание за границей".
Клеменси.
вскоре от нее должны прийти вести - и более радостные и более подробные, чем
раньше! - сказала Клеменси, горестно качая головой и похлопывая себя по
локтям, должно быть потому, что воспоминания о прежней жизни пробудили в ней
старые привычки. - Ай-ай-ай! Тяжело у них будет на сердце, Бен!
этом не понимает и давным-давно уже не пытается понять. Сделав это
замечание, он принялся наклеивать объявление на окно с внутренней стороны.
Клеменси после недолгих безмолвных размышлений поднялась, разгладила морщины
на своем озабоченном челе и убежала взглянуть на детей.
своей супруге, но он по-прежнему относился к ней снисходительно, и Клеменси
чрезвычайно забавляла своего мужа. Он очень удивился бы, скажи ему
кто-нибудь, что ведь это она ведет все хозяйство и своей неуклонной
бережливостью, прямотой, добродушием, честностью и трудолюбием сделала его
зажиточным человеком. Такие деятельные натуры никогда не говорят о своих
заслугах, и очень часто видишь (на всех ступенях общественной лестницы), как
их оценивают по их же собственной скромной мерке, в то же время неразумно
восхищаясь поверхностным своеобразием и оригинальностью тех людей, чья
внутренняя ценность так невысока, что если бы мы поглубже заглянули к ним в
душу, то покраснели бы за то, что приравняли их к первым!
женившись на ней. Она служила ему вечным доказательством доброты его сердца
и кротости его характера, и если оказалась отличной женой, то в этом он
видел подтверждение старой поговорки: "Добродетель в себе самой таит
награду".
касавшиеся всего, что сделала и этот день Клеменси, спрятал под замок, в
шкаф для посуды, - все время посмеиваясь над деловыми способностями жены, -
и тут она сама вернулась с известием, что оба маленьких Бритена играют в
каретном сарае под присмотром некоей Бетси, а маленькая Клем спит, "как
картинка", после чего супруги уселись за столик пить чай, поджидавший
прихода хозяйки. Они сидели в маленькой, очень опрятной буфетной, где, как и
подобает, было множество бутылок и стаканов, где внушительные часы точно
показывали время (половину шестого), где все стояло на своем месте и было
донельзя начищено и натерто.
вздохнув с таким видом, словно она уселась на целый вечер, но немедленно
вскочив, чтобы подать мужу чашку чаю и намазать ему хлеб маслом. - Это
объявление так живо напомнило мне о прежних временах!
устрицу, проглатывая его содержимое.
головой в сторону объявления о продаже, - я потеряла место.
благодарна ему за это.
своего блюдца. - Как-то так вышло, что я привык к тебе, Клем, ну и увидел,
что не могу без тебя обойтись. Так что мы с тобой взяли да и поженились.
Ха-ха! Мы с тобой! Кто бы мог подумать!
благородно с твоей стороны. Бен.
говорить не о чем.
думаю, и я очень тебе благодарна. Ах! - Она снова взглянула на объявление. -
Ты помнишь, когда узнали, что она ушла, моя милочка, и даже след ее простыл,
я не смогла удержаться и все рассказала, столько же ради нее, сколько ради
них; да и можно ли было удержаться?
и задумчиво глядя на объявление, - в горе и гневе выгнал меня из дому! За
всю свою жизнь я ничем так не была довольна, как тем, что не сказала ему
тогда ни одного дурного слова и что не было у меня к нему никакого дурного
чувства даже в то время; а ведь потом он сам искренне раскаялся. Как часто
он сидел в этой комнате и все твердил мне, что жалеет о своем поступке, и в
последний раз это было как раз вчера, когда тебя не было дома. Как часто он
сидел в этой самой комнате и часами говорил со мной о том о сем,
притворяясь, будто это ему интересно, а на самом деде - только в память о
былых днях и потому, что она любила меня, Бен!
тем, что она ясно осознала истину, которая лишь смутно мерещилась его
пытливому уму.
- Не могу объяснить тебе это, даже пообещай ты мне награду в сто фунтов.
тему, если бы Клеменси вдруг не увидела в дверях за его спиной некий
реальный факт в образе джентльмена, который носил плащ и сапоги, как все,
кто путешествует верхом. Он как будто внимательно прислушивался к разговору
и не спешил прервать его.
гостю.
сэр.
жену мистера Бритена. - Можно мне войти сюда?
его войти. - Что вам будет угодно потребовать, сэр?
Клеменси с таким же любопытством, как и раньше.
него в свою очередь.
- и позволите выпить его здесь, не мешая вашему чаепитию, я буду вам очень
благодарен.
хорошо сложенный человек во цвете лет. Лицо его, очень загорелое, было
обрамлено густыми темными волосами, и он носил усы. Когда ему подали пиво,
он налил себе стакан, любезно выпил за "процветание этого дома" и, поставив
стакан на стол, добавил:
произнося слова.
сказал незнакомец. - Это объявление напоминает мне о нем, потому что я
случайно кое-что знаю о той истории, и по слухам и со слов одних моих
знакомых... А что, старик жив?
выразительно.
постарел и вообще уже не тот, что был, но, кажется, он теперь счастлив. С
тех пор он помирился со своей сестрой и очень часто ездит к ней в гости. Это
сразу же хорошо повлияло на него. Вначале он был совсем убит - прямо сердце
кровью обливалось, когда, бывало, видишь, как он бродит и ропщет на жизнь;
но спустя год-два он очень изменился к лучшему и стал часто говорить о своей
ушедшей дочери, хвалит ее, да и жизнь вообще тоже! И он без устали твердит,
со слезами на глазах, бедняга, какая она была красивая и хорошая. Он тогда
Быков Василий
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий