нам, пожалуй, лучше пообедать здесь и уйти вечером. Здесь можно отлично
отобедать, мистер Уордн, и кстати сказать, этот дом принадлежит вам. Я и
Крегс (покойный), мы иногда заказывали себе здесь отбивные котлеты, и нас
прекрасно кормили. Мистер Крегс, сэр, - сказал Сничи, на мгновение крепко
зажмурив глаза и снова открыв их, - был вычеркнут из списков жизни слишком
рано.
Уордн, проводя рукой по лбу, - но сейчас я точно во сне. Мне нужно собраться
с мыслями. Мистер Kpeгc... да... мне очень жаль, что вы потеряли мистера
Крегса. - Но, говоря это, он смотрел на Клеменси и, видимо, сочувствовал
Бену, утешавшему ее.
сожалению, не столь простой, как это выходило по его теории, иначе он до сих
пор был бы среди нас. Для меня это огромная потеря. Он был моей правой
рукой, моей правой ногой, моим правым глазом, моим правым ухом - вот кем был
для меня мистер Крегс Без него я парализован. Свой пай в деле он завещал
миссис Крегс, ее управляющим, уполномоченным и доверенным. Его имя осталось
в нашей фирме до сих пор. Иногда я, как ребенок, пытаюсь делать вид, что он
жив. Вы, быть может, заметили, что я обычно говорю за себя и за
Крегса-покойного, сэр... покойного, - промолвил чувствительный юрист,
вынимая носовой платок.
Сничи, когда тот умолк, и шепнул ему что-то на ухо.
так предана Мэрьон. Она всегда любила ее от всего сердца. Прелестная Мэрьон!
Бедная Мэрьон! Развеселитесь, миссис... теперь вас можно так называть,
теперь вы замужем, Клеменси.
промолвила Клеменси.
Крегса, - отозвался поверенный. - Но завтра могут обнаружиться кое-какие
приятые обстоятельства; может прийти некоторое утешение. Подождите до
завтра!
Бритен, совсем упавший духом при виде своей расстроенной жены (ему уже
мерещилось, что и все его дела пришли в расстройство), сказал, что это
правильно, после чего мистер Спичи и Майкл Уордн пошли наверх и там вскоре
начали беседовать, но так тихо, что голоса их были не слышны за стуком
тарелок и блюд, шипением жира на сковороде, бульканьем в кастрюлях, глухим
монотонным скрежетом вертела (прерывавшимся по временам страшным щелканьем:
казалось, вертел в приступе головокружения смертельно поранил себе голову) и
прочими кухонными шумами предобеденных приготовлений.
были так хороши, как в тихом плодовом саду, окружавшем докторский дом. Снега
многих зимних ночей растаяли на этой земле, увядшие листья многих летних
дней отшуршали на ней с тех пор, как Мэрьон бежала. Крыльцо, обвитое
жимолостью, зеленело снова, деревья отбрасывали на траву густые изменчивые
тени, все окружающее казалось спокойным и безмятежным, как всегда; но где же
сейчас была сама Мэрьон?
это показалось бы еще более странным, чем вначале казался этот дом без нее.
Но на ее прежнем месте сидела женщина, чья любовь никогда не покидала
Мэрьон, в чьей преданной памяти она оставалась неизменной - юной, сияющей,
окрыленной самыми радужными надеждами; в чьем сердце (теперь это было сердце
матери - ведь рядом с женщиной играла ее обожаемая дочка), - в чьем сердце
она жила, не имея ни соперников, ни преемников; на чьих нежных губах сейчас
трепетало ее имя.
сидевшей вместе со своим мужем в саду в годовщину их свадьбы и дня рождения
Элфреда и Мэрьон.
родных мест и друзей своей юности; он не оправдал ни одного из давних
предсказаний доктора. Но когда он тайно и неустанно делал добро, посещая
жилища бедняков, сидел у одра больных, повседневно видел расцветающие на
окольных тропинках жизни кротость и доброту - не раздавленные тяжкой стопой
нищеты, но упруго выпрямляющиеся на ее следах и скрашивающие ее путь, - он с
каждым годом все лучше познавал и доказывал правильность своих прежних
убеждений. Жизнь его, хоть она и была тихой и уединенной, показала ему, как
часто люди и теперь, сами того не ведая, принимают у себя ангелов, как и в
старину, и как самые, казалось бы, жалкие существа - даже те из них, что на
вид гадки и уродливы и бедно одеты, - испытав горе, нужду и страдания,
обретают просветление и уподобляются добрым духам с ореолом вокруг головы.
ценной, чем если бы он, не зная покоя, состязался с другими на пути
тщеславия; и он был счастлив со своей женой, милой Грейс.
что говорили о памятной ночи), - а между тем кажется, будто это случилось
давным-давно. Мы ведем счет времени по событиям и переменам внутри нас. Не
по годам.
возразила Грейс. - Шесть раз, милый мой муж, считая сегодняшний, сидели мы
здесь в день ее рождения и говорили о ее радостном возвращении, - ведь мы
так страстно ожидали его, а оно все откладывалось. Ах, когда же она
вернется? Когда?
подойдя ближе, сказал:
оставила на твоем столе, а ты перечитывала так часто, что пройдут многие
годы, прежде чем она сможет вернуться. Ведь так?
сказала:
мечтать о том времени, когда вы встретитесь и все разъяснится; она умоляла
тебя ждать этого, веря и надеясь, что ты послушаешься ее. Ведь так написано
в том письме, не правда ли, милая?
нем она говорит о тебе и добавляет, что ты знаешь нечто такое, о чем я узнаю
сегодня вечером.
тайну ей откроют на закате.
плечо, - в этом письме, в этом старом письме, которое, как ты сказал, я
перечитывала так часто, написано еще кое-что; об этом я никогда не говорила
тебе. Но нынче, милый мой муж, когда назначенный час близок и вся наша жизнь
как будто умиротворяется и затихает вместе с угасающим днем, я не могу
хранить это в тайне.
поручил ее мне, а теперь она поручает мне тебя, Элфред. При этом она просила
и умоляла меня, ради моей любви к ней и к тебе, не отвергать тех чувств,
которые, как она думала (знала, по ее словам), ты перенесешь на меня, когда
свежая рана заживет, просила не отвергать их, но поощрять и ответить на них
взаимностью.
ответила ему жена, и он обнял ее.
вот так! - И он нежно прижал ее поднятую голову к своему плечу. - Я знаю,
почему я до сих пор ничего не слыхал об этих строках, я знаю, почему до сих
пор ни намека на них не было ни в одном твоем слове или взгляде. Я знаю,
почему мою Грейс, хоть она и была мне верным другом, оказалось так трудно
склонить на брак со мной. И, зная это, родная моя, я знаю, как драгоценно то
сердце, что сейчас бьется на моей груди!..
помолчав, он опустил глаза, взглянул на девочку, которая сидела у их ног,
играя корзиночкой с цветами, и сказал ей:
Солнце заходит. Ты не забыл о том, что я должна узнать, прежде чем оно
зайдет?
скрывать от меня. Ты это обещал. Ведь так?
Элфред? Оно вот-вот зайдет.
других уст.
что одного слова достаточно, чтобы тебя подготовить. Ты права: час настал.
Пора! Скажи мне, что сейчас у тебя хватит твердости перенести испытание...
неожиданность... потрясение, ибо вестник ждет у ворот.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей