входить сюда, ни выходить. Кто там?
он упорствует в своем ужасном ослеплении. Отец Уильяма вдруг впал в детство.
И самого Уильяма не узнать. Видно, уж очень неожиданно на него все это
обрушилось; я и понять не могу, что с ним; он на себя не похож. Ох, мистер
Редлоу, бога ради, помогите, посоветуйте, что мне делать!
какого-то человека, которого вы там видели. Он боится, что этот человек
покончит с собой.
был вам другом, только очень давно; он разорился; и он отец того студента...
быть беде, чует мое сердце... отец того молодого джентльмена, который был
болен. Что же делать? Где его отыскать? Как его спасти? Мистер Редлоу, ради
бога, посоветуйте! Помогите, умоляю вас!
рвался к двери.
смертной тоске озираясь по сторонам. - Услышьте меня! Я знаю, во мраке моей
души мерцает искра раскаяния, дайте же ей разгореться, чтобы я увидел, как
велико мое несчастье. Долгие годы я объяснял ученикам, что в материальном
мире нет ничего лишнего; ни единый шаг, ни единый атом в этом чудесном
здании не пропадает незамеченным, но, исчезнув, оставляет пробел в
необъятной вселенной. Теперь я знаю, что таков же закон человеческих
воспоминаний о добре и зле, о радости и скорби. Сжальтесь же надо мною!
Снимите с меня заклятие!
откройте!" - да мальчик рвется у него из рук.
часы! - в отчаянии вскричал Редлоу. - Вернись и терзай меня днем и ночью, но
только возьми обратно свой дар! А если он должен остаться при мне, лиши меня
страшной власти наделять им других. Уничтожь зло, содеянное мною. Пусть я
останусь во мраке, но верни свет тем, у кого я его отнял. Я ведь с первой
минуты щадил эту женщину, и отныне я не выйду отсюда. Я умру здесь и некому
будет протянуть мне руку помощи, ни души не будет со мною, кроме Этого
дикаря, которому неопасна моя близость, - так услышь же меня!
да за дверью все громче, все отчаянней звала Милли: "Помогите! Откройте мне!
Когда-то он был вам другом. Как найти его, как его спасти? Все так
переменились, мне больше не у кого искать помощи, умоляю вас, умоляю,
откройте!"
ГЛАВА III
палубы кораблей, затерявшихся в морском просторе, можно было далеко на
горизонте различить бледную полоску, которая обещала, что когда-нибудь
настанет рассвет; но обещание это было еще далеким и смутным, и луна с
трудом пробивалась сквозь ночные облака.
закрывали луну и окутывали Землю мраком, все сгущаясь и нагоняя друг друга,
проносились тени в мозгу Редлоу, помрачая его разум. Как тени ночных
облаков, капризны и неверны были сменяющие друг друга мгновенные озарения и
минуты забытья; и как ночные облака все снова заслоняли пробившийся на
мгновенье лунный свет, так и в его сознании после краткой случайной вспышки
тьма становилась еще непрогляднее.
его стены, утлы, башенки то таинственно чернели среди снегов, то исчезали,
сливаясь с окружающей тьмою, смотря по тому, показывалась или вновь
скрывалась за тучами луна. А в комнате Ученого, в слабом свете угасавшей
лампы, все было смутным и сумрачным; после того как голос за дверью умолк и
стук прекратился, тут воцарилось гробовое молчание; лишь изредка в камине,
среди седеющей золы, слышался едва различимый звук, словно последний вздох
умирающего огня. Перед камином на полу крепким сном спал мальчик. Ученый
неподвижно сидел в кресле; с той минуты, как умолк зов за дверью, он не
шевельнулся, точно обращенный в камень.
раньше. Сначала он слушал так же равнодушно, как тогда на кладбище; но
мелодия все звучала, тихая, нежная, задумчивая, она плыла в ночном воздухе,
и вскоре Ученый поднялся и простер к ней руки, точно это приближался друг,
кто-то, кого он мог, наконец, обнять, не причинив ему зла. Лицо его стало не
таким напряженным и недоумевающим; легкая дрожь прошла по телу; и вот слезы
выступили у него на глазах, он низко опустил голову и закрыл лицо руками.
что ее уже не вернуть; ни секунды он не верил и не надеялся, что она вновь
оживет. Но что-то беззвучно затрепетало в глубине его существа, и теперь он
снова мог взволноваться тем, что таила в себе далекая музыка. Пусть она лишь
скорбно говорила ему о том, какое бесценное сокровище он утратил. - и за это
он горячо возблагодарил небеса.
к еле уловимым отзвукам. Напротив него, так близко, что их разделяло только
скорчившееся на полу тело спящего мальчика, стоял Призрак, недвижный и
безмолвный, и смотрел на него в упор.
так показалось Ученому, и робкая надежда пробудилась в нем, когда он, дрожа,
смотрел в лицо Духа. На этот раз Дух явился не один, призрачная рука его
держала другую руку.
только ее тень и подобие? Как всегда, она тихо склонила голову и, казалось,
с жалостью смотрела на спящего ребенка. Сияние озаряло ее лицо, но Призрак,
стоя с нею рядом, оставался по-прежнему темным, лишенным красок.
упорствовал и не был самонадеян, если это касалось ее. Только не приводи ее
сюда! Пощади!
отыщи ту, чей образ сейчас пред тобою.
Как те, другие?
бы скрывалась в этих словах, - могу ли я исправить то зло, что я причинил?
- я отказался по своей воле, и моя утрата только справедлива. Но для тех,
кого я наделил роковым даром; кто никогда его не искал; на кого
нежданно-негаданна обрушилось проклятие, о котором они и не подозревали, и
не в их власти было его избегнуть, - неужели же я не могу ничего сделать для
этих несчастных?
глаз; потом вдруг повернулся и посмотрел на тень, стоявшую рядом.
отпуская Милли на волю. И она, не шевелясь, не меняя нозы, начала медленно
отступать или, может быть, таять в воздухе.
выразить словами. - Помедли хоть минуту! Сжалься! Я знаю, что-то
переменилось во мне вот только сейчас, когда в лочи звучала музыка. Скажи,
быть может, ей мой пагубный дар больше не опасен? Можно ли мне приблизиться
к ней без страха? О, пусть она подаст мне знак, что для меня еще есть
надежда!
ответил.
которое я причинил людям?
страшным, неотступным взглядом, как в час, когда Редлоу принял роковой дар;
а между ними на полу, у ног Призрака, по-прежнему лежал спящий мальчик.
- ты, которым я был отвергнут, но который вновь посетил меня (и я готов
поверить, что в этом новом появлении и в твоих смягчившихся чертах мне
блеснула искра надежды), я буду повиноваться, ни о чем не спрашивая, лишь бы
вопль, вырвавшийся из глубины моего измученного сердца, был услышан, лишь бы
спасены были те, кого я погубил и кому ни один человек помочь уже не в
силах. Но есть еще одно...
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Эриксон Стивен