распростертого у его ног мальчика.
ребенок один не пострадал от моей близости и почему, почему открывал я в его
мыслях страшное сходство с моими собственными мыслями?
пример того, чем становится человек, лишенный всех тех воспоминаний, от
которых отказался ты. В памяти его нет ни единого смягчающего душу следа
скорби, обиды или страданий, ибо этот несчастный, с самого рожденья
брошенный на произвол судьбы, живет хуже зверя и никогда иной жизни не знал,
ни разу человеческое участие, человеческое чувство не заронило зерна
подобных воспоминаний в его ожесточенное сердце. Все в этом заброшенном
создании - мертвая, бесплодная пустыня. И все в человеке, лишенном того, от
чего по доброй воле отказался ты, - такая же мертвая, бесплодная пустыня.
Горе такому человеку! И стократ горе стране, где есть сотни и тысячи
чудовищ, подобных этому. И Редлоу содрогнулся, охваченный ужасом.
урожай суждено собрать всему роду человеческому. Каждое зернышко зла,
сокрытое в этом мальчике, даст всходы разрушения, и они будут сжаты, собраны
в житницы, и снова посеяны всюду в мире, и столь распространится порок, что
человечество достойно будет нового потопа. Равнодушно взирать хотя бы на
одного подобного ему - преступнее, нежели молча терпеть наглые,
безнаказанные убийства на улице среди бела дня.
дотоле волнением посмотрел на него.
проходят незамеченными подобные существа; каждая мать среди любящих матерей
этой земли, бедная или богатая; каждый, кто вышел из детского возраста, будь
то мужчина или женщина, - каждый в какой-то мере в ответе за это чудовище,
на каждом лежит тяжкая вина. Нет такой страны в мире, на которую не навлекло
бы оно проклятья. Нет на свете такой веры, которой бы оно не опровергало
самым своим существованием; нет на свете такого народа, который бы оно не
покрыло позором.
со спящего на Видение, которое стояло над мальчиком, сурово указывая на
него.
пожелал стать ты. Твое тлетворное влияние здесь бессильно, ибо из груди
этого ребенка тебе нечего изгнать. Его мысли страшно схожи с твоими, ибо ты
пал так же противоестественно низко, как низок он. Он - порождение людского
равнодушия; ты - порождение людской самонадеянности. И там и здесь отвергнут
благодетельный замысел провидения - и с противоположных полюсов
нематериального мира оба вы пришли к одному и тому же.
самому себе, укрыл спящего и уже не отстранялся от него более с отвращением
или холодным равнодушием.
великолепии взошло солнце - и коньки крыш и трубы старинного здания
засверкали в прозрачном утреннем воздухе, и дым и пар над городом стал точно
золотое облако. Даже старые солнечные часы в глухом и темном углу, где ветер
всегда кружил и свистал с непостижимым для ветра постоянством, стряхнули
рыхлый снег, осыпавший за ночь их тусклый, унылый лик, и весело поглядывали
на завивающиеся вокруг белые тонкие вихорьки. Надо думать, что утро как-то
ощупью, вслепую проникло и в заброшенные, холодные и сырые подвалы с их
низкими нормандскими сводами, наполовину ушедшими в землю; что оно пробудило
ленивые соки в ползучих растениях, вяло цеплявшихся за стены, - и в этом
удивительном хрупком мирке тоже встрепенулось медлительное жизненное начало,
таинственным образом ощутив наступление дня.
Тетерби снял ставни с окна своей лавчонки и одно за другим открыл ее
сокровища взорам населения "Иерусалима", столь равнодушного ко всем этим
соблазнам. Адольф-младший давным-давно ушел из дому и предлагал читателям
уже не "Утренний листок", а "Утренний блисток". Пятеро младших Тетерби, чьи
десять кpyглых глаз успели покраснеть от попавшего в них мыла и от
растирания кулаками, претерпевали в кухне все муки умывания холодной водой
под бдительным взором миссис Тетерби. Джонни, уже покончивший со своим
туалетом (ему никогда не удавалось умыться спокойно, ибо его подгоняли и
поторапливали всякий раз, как Молох бывал настроен требовательно и
непримиримо, а так бывало всегда), бродил взад и вперед у входа в лавку,
больше обычного изнемогая под тяжестью своей ноши; к весу самого Молоха
прибавился еще немалый вес различных вязанных из шерсти приспособлений для
защиты от холода, образовавших вместе с капором и голубыми гетрами единую
непроницаемую броню.
ли они никогда до конца не прорезались, то ли, прорезавшись, вновь исчезали
- неизвестно; во всяком случае, если верить миссис Тетерби, их резалось
столько, что хватило бы на вывеску трактира "Бык и Волчья пасть". Поэтому у
талии Молоха (которая находилась непосредственно под подбородком) постоянно
болталось костяное кольцо, такое огромное, что оно могло бы сойти за четки
недавно постригшейся монахини, - и однако, когда младенцу требовалось унять
зуд в чесавшихся деснах, ему позволяли тащить в рот самые разнообразные
предметы. Рукоятки ножей, набалдашники тростей, ручки зонтов, пальцы всех
членов семейства и в первую очередь Джонни, терка для мускатных орехов,
хлебные корки, ручки дверей и прохладная круглая головка кочерги - таковы
были самые обычные инструменты, без разбора употреблявшиеся для успокоения
дитяти. Трудно учесть, сколько электричества добывалось за неделю из его
десен путем непрестанного трения. И все же миссис Тетерби неизменно
повторяла: "Вот прорежется зубок, и тогда наша крошка снова придет в себя".
Но зуб так и не прорезывался на свет божий, и крошка по-прежнему пребывала
где-то вне себя.
прискорбные изменения. Мистер и миссис Тетерби - и те переменились не так
сильно, как их отпрыски. Всегда это был бескорыстный, доброжелательный и
послушный народец, который безропотно и даже великодушно сносил лишения (а
лишены они были многого) и радовался, точно пиршеству, самой скромной и
скудной трапезе. Теперь же споры разгорались не только из-за мыла и воды, но
из-за завтрака, который еще и на стол-то не был подан. Каждый маленький
Тетерби кидался с кулаками на всех остальных маленьких Тетерби; и даже
Джонни - многотерпеливый, кроткий и преданный Джонни - поднял руку на
Молоха! Да, да! Миссис Тетерби, по чистой случайности подойдя к двери,
увидела, как он коварно выбрал в вязаной броне местечко по-уязвимее и
шлепнул драгоценное дитя!
отплатила ему за это неслыханное кощунство.
хватило духу?
мятежник. - Надоело до смерти. Попробовала бы ты сама с ней понянчиться!
ношу.
На моем месте ты бы давно пошла в солдаты. Я непременно пойду. В армии по
крайности нет грудных младенцев.
мятежника, а только потер себе подбородок, - видно, такая неожиданная точка
зрения на профессию военного заставила его призадуматься.
миссис Тетерби, глядя на мужа. - Тут у меня ни минуты покоя нет. Я просто
раба, да, да, чернокожая раба из Виргинии (это преувеличение, вероятно, было
навеяно смутными воспоминаниями, связанными с неудачной попыткой фирмы
Тетерби по части торговли виргинским табаком). Круглый год у меня ни отдыха,
ни удовольствия! Ах, чтоб тебя бог любил! - перебила сама себя миссис
Тетерби, так сердито встряхивая младенца, что это плохо вязалось со столь
благочестивым пожеланием. - Да что с ней сегодня такое?!
младенца, миссис Тетерби уложила его в люльку, села подле, скрестила руки и
принялась гневно качать ее ногою.
делать?
братьями: накрывая стол к завтраку, они стали отнимать друг у друга хлеб и
теперь щедро отвешивали один другому тумаки; самый маленький, с удивительной
для столь юного возраста предусмотрительностью, не вмешивался в драку, а
только ходил вокруг и дергал воинов за ноги. Мистер и миссис Тетерби с
великим пылом ринулись в гущу боя, словно отныне то была единственная почва,
на которой они могли действовать в согласии; без малейшего следа прежней
кротости и добросердечия они сыпали удары во все стороны и, покарав правых и
виноватых, вновь уселись каждый на свое место.
Тетерби.
Тетерби.
натворил или что с кем сотворили.
Шилова Юлия
Семенова Мария
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Зыков Виталий
Василенко Иван