своему родственнику, мистеру Джасперу.
мистер Криспаркл.) Затем рассказал Невилу все, что сам знал о помолвке
Розового Бутончика.
словно она его собственность. Теперь понимаю.
кому-то, кого здесь не было, а не к своему собеседнику, и мистер Криспаркл
почувствовал, что отвечать не надо - это было бы так же неделикатно, как
показать человеку, пишущему письмо, что ты случайно прочитал несколько строк
через его плечо. Минуту спустя они уже входили в дом.
аккомпанировал Розовому Бутончику, а она пела. Потому ли, что, играя
наизусть, он не имел надобности смотреть на пюпитр, или потому, что Роза
была такое невнимательное маленькое создание и легко могла сбиться, но глаза
Джаспера не отрывались от ее губ, а руки словно держали на невидимой привязи
ее голос, время от времени осторожным нажимом на клавишу заботливо и
настойчиво выделяя нужную ноту. Рядом с Розой и обнимая ее за талию стояла
Елена, глядя, однако, не на нее, а - прямо и упорно - на мистера Джаспера;
только на миг отвела она глаза, и мистеру Криспарклу показалось, что в
быстром ее взгляде, обращенном к брату, сверкнуло то мгновенное и глубокое
понимание, о котором только что говорил Невил. Затем мистер Невил поместился
поодаль, прислонясь к пианино и устремив восхищенный взгляд на стоявшую
напротив певицу; мистер Криспаркл сел возле фарфоровой пастушки; Эдвин Друд,
склонясь над мисс Твинклтон, галантно обмахивал ее веером, а эта почтенная
леди взирала на демонстрацию талантов своей пансионерки с тем
удовлетворенным видом собственника, с каким главный жезлоносец мистер Топ
оглядывал собор во время богослужения.
ее свежий юный голосок звучал нежно и жалобно. А Джаспер по-прежнему
неотступно следил за ее губами и по-прежнему время от времени задавал тон,
словно тихо и властно шептал ей что-то на ухо - и голос певицы, чем дальше,
тем чаше, стал вздрагивать, готовый сорваться; внезапно она разразилась
рыданиями и вскричала, закрыв лицо руками:
уложила ее на диван. Потом, опустившись перед нею на колено, она зажала
одной рукой ее розовые губки, а другую простерла к гостям, как бы удерживая
их от вмешательства, и сказала:
оправится!
клавишами - ив этом положении застыли, как будто он только выдерживал паузу,
готовый продолжать. Он сидел неподвижно; даже не обернулся, когда все встали
с мест, взволнованно переговариваясь и успокаивая друг друга.
Эдвин Друд. - Разнервничалась, ну и оробела. Да и то сказать, - ты, Джек,
такой строгий учитель и так много требуешь от своих учеников, что, по-моему,
она тебя боится. Не удивительно!
его испугались, мисс Ландлес?
мисс Ландлес за то, что она замолвила словечко в его защиту. Потом снова
стал играть, но беззвучно, не нажимая клавиш. А его юную ученицу тем
временем подвели к открытому окну, чтобы она могла подышать свежим воздухом,
и все наперебой ласкали ее и успокаивали. Когда ее привели обратно, табурет
у пианино был пуст.
что его тут выставили каким-то чудищем, способным напугать тебя до обморока.
- Но она ничего не ответила, только дрожь прошла по ее телу; бедняжку,
должно быть, застудили у открытого окна.
поздний и ей с Розой и мисс Ландлес давно бы следовало быть в стенах Женской
Обители; ибо мы, на ком лежит забота о воспитании будущих английских жен и
матерей (эти слова она произнесла вполголоса, доверительно обращаясь к
миссис Криспаркл), мы должны (тут она снова возвысила голос) показывать
добрый пример и не поощрять привычек к распущенности. После чего были
принесены мантильи, и оба молодых джентльмена вызвались проводить дам. Путь
до Женской Обители был недолог, и вскоре ее врата затворились за
вернувшимися к своим пенатам гостьями.
новую пансионерку. Их тут же познакомили, а так как для новенькой была
отведена комната, смежная с комнатой Розы, то после кратких напутствий Елену
оставили на попечении подруги и простились с обеими до утра.
боялась этой минуты - думала, как-то я встречусь с целой толпой молодых
девиц.
девочки. Я не говорю о себе, но за остальных могу поручиться.
черными огненными глазами в хорошенькое личико Розы и нежно обнимая ее
хрупкий стан. - Мы с вами будем друзьями, да?
подруга!
такая сильная и решительная, вы одним пальцем можете меня смять. Рядом с
вами я ничто.
не знаю из того, что полагается знать девушке, ничего не умею! Я очень
хорошо понимаю, что всему еще должна учиться и горько стыжусь своего
невежества.
всерьез проговорила Роза, надув губки. - Жаль, что Эдди этого не чувствует.
конечно, уже успели осведомить в Доме младшего каноника.
сулила ничего доброго Эдвину в случае, если бы он посмел. - Он должен любить
вас всем сердцем!
его ни в чем не могу упрекнуть. Может быть, я сама виновата. Может быть, я
не так мила с ним, как мне бы следовало. И даже наверное. Но все это так
смешно!
парочка. И мы вечно ссоримся.
тоном, как будто дала исчерпывающее объяснение.
проникшей в самое сердце Елены. - Я постараюсь быть тебе верной подругой,
насколько такая пичужка, как я, может быть другом такого гордого существа,
как ты. Но и ты тоже помоги мне. Я сама себя не понимаю, и мне очень нужен
друг, который бы меня понял.
своей новой защитнице. - Не говори об этом! Я так его боюсь. Он преследует
меня как страшное привидение. Я нигде не могу укрыться от него. Стоит
кому-нибудь назвать его имя, и мне чудится, что он сейчас пройдет сквозь
стену. - Она испуганно оглянулась, словно и в самом деле боялась увидеть его
в темном углу за своей спиной.
держи меня крепко и после не оставляй одну.
заставлял меня понимать его мысли, хотя не говорил ничего, сколько раз он
приказывал мне молчать, хотя не произносил ни слова. Когда я играю, он не
отводит глаз от моих пальцев; когда я пою, он не отрывает взгляда от моих
губ. Когда он меня поправляет и берет ноту или аккорд или проигрывает пассаж
- он сам в этих звуках, он шепчет мне о своей страсти и запрещает выдавать
его тайну. Я никогда не смотрю ему в глаза, но я все равно их вижу, он меня
заставляет. Даже когда они у него вдруг тускнеют - это бывает - и он словно
Соломатина Татьяна
Суворов Виктор
Буркатовский Сергей
Дальский Алекс
Круз Андрей