четвертый, приросший к номеру второму. Таким образом, составляют ли двадцать
Ромулов одного Рема, является ли hie, haec, hoc {Этот, эта, это (лат.).}
монетным весом, всегда ли согласуется глагол с древним бриттом и составляют
ли трижды четыре taurus {Бык (лат.).} быка - все эти вопросы остались для
него открытыми.
разговаривать со старым Глабом, дело пошло бы у меня лучше.
Здесь не место для Глабов. Мне кажется, Домби, вы должны брать эти книги
вниз по одной, сначала усвоить намеченную на сегодня часть предмета А, а
затем уже приступить к предмету Б. Теперь, Домби, возьмите, пожалуйста,
верхнюю книгу и приходите, когда усвоите урок.
мрачным удовлетворением, словно ждала такого результата и радовалась, что
они будут находиться в постоянном общении. Поль удалился с верхней книгой,
как было ему приказано, и, сойдя вниз, принялся за ее изучение; то он помнил
каждое слово, то забывал урок от начала до конца, а вдобавок и все
остальное, пока, наконец, не отважился подняться снова наверх, чтобы
ответить урок, который чуть было не вылетел у него из головы, прежде чем он
успел начать, ибо мисс Блимбер захлопнула книгу и сказала: "Продолжайте,
Домби!", каковой поступок столь явно указывал на заключенные в мисс Блимбер
познания, что Поль посмотрел на молодую леди с ужасом, точно на некоего
ученого Гая Фокса * или хитроумное пугало, набитое схоластической соломой.
похвалив его, как подающего надежды на быстрое развитие, тотчас снабдила его
предметом Б, после которого он еще до обеда перешел к В и даже к Г. Трудное
было дело - возобновить занятия вскоре после обеда, и он чувствовал дурноту,
головокружение, сонливость и утомление. Но - если только есть в этом
какое-то утешение - все прочие молодые джентльмены испытывали такие же
ощущения и также принуждены были возобновить занятия. Странно, что большие
часы в холле, вместо того чтобы беспрерывно твердить один и тот же вопрос,
никогда не провозглашали: "Джентльмены, сейчас мы возобновим наши занятия",
хотя эта фраза повторялась по соседству с ними достаточно часто.
приготовлению уроков на завтрашний день. И в назначенный час улеглись в
постель, где их ждал отдых и сладкое забвение, если бы только возобновление
занятий не вторгалось и в сновидения.
за что не хотела остаться дома, какая бы ни была погода, хотя миссис Пипчин
злилась, ворчала и жестоко ее терзала. Эти субботы были днем субботним по
крайней мере для двух маленьких христиан среди иудеев и делали святое
субботнее дело, крепко связывая любовью брата и сестру.
омрачала первые проблески рассвета в воскресные утра, - не могли испортить
этих чудесных суббот. Был ли то морской берег, где они сидели и гуляли
вместе, или скучная задняя комната у миссис Пипчин, где Флоренс тихо
напевала ему, в то время как его сонная голова лежала у нее на плече, - Полю
было все равно. С ним была Флоренс. Больше он ни о чем не думал. Поэтому в
воскресные вечера, когда мрачная дверь доктора распахивалась, чтобы снова
поглотить его на неделю, наступала минута прощания с Флоренс - больше ни с
кем.
ставшая бойкой молодой девушкой. Много поединков с миссис Пипчин выдержала
мисс Нипер; и если хоть раз в своей жизни миссис Пипчин нашла достойного
противника, то именно в те дни. Мисс Нипер вступила в бой в первое же утро,
когда проснулась в доме миссис Пипчин. Она не просила и не давала пощады.
Она сказала - быть войне, и началась война; и с тех пор миссис Пипчин жила
под угрозой внезапных нападений, вылазок, наскоков и беспорядочных атак,
которые обрушивались на нее из коридора даже в безмятежный час отбивных
котлет и отравляли ей гренки.
доктору, вернулись домой, Флоренс достала из-за корсажа клочок бумаги, на
котором было записано карандашом несколько слов.
Поль приносит сюда, чтобы писать эти длинные упражнения, хотя он такой
усталый. Я их списала вчера вечером, пока он работал.
так же хочется смотреть на них, как на миссис Пипчин.
добры. Денег у меня хватит, - сказала Флоренс.
можете говорить такие веши, когда книг у вас и без того уже горы, а учителя
и учительницы вечно обучают вас всякой всячине, хотя я уверена, что ваш
папаша, мисс Домби, никогда и ничему не стал бы вас обучать, никогда и не
подумал бы об этом, если бы вы его сами не просили, - а тут уже, конечно, он
не мог отказать; но согласиться, когда просят, и самому предложить, когда не
просят, мисс, две вещи разные; быть может, я не стану возражать, чтобы
молодой человек за мной поухаживал, и когда он задаст известный вопрос, быть
может, скажу: "Да", но это еще не значит сказать: "Не будете ли вы так добры
полюбить меня?"
узнаете, что они мне нужны.
голос: - Если затем, чтобы швырнуть их в голову миссис Пипчин, я готова
купить целый воз.
книги, - сказала Флоренс, - и чуть-чуть облегчить для него следующую неделю.
Во всяком случае, я хочу попробовать. Купите же их для меня, дорогая, я
никогда не забуду, как будет мило с вашей стороны, если вы исполните мою
просьбу.
отвернуться от маленького кошелька, который протянула ей с этими словами
Флоренс, и от нежного умоляющего взгляда, сопровождавшего эту просьбу.
Сьюзен молча сунула кошелек в карман и тотчас побежала исполнять поручение.
распроданы, или что их и не было, или что была большая партия в прошлом
месяце, или что большая партия ожидается на будущей неделе. Но Сьюзен трудно
было смутить в подобном случае; и убедив беловолосого юношу в черном
коленкоровом переднике, работавшего в библиотеке, где ее знали, принять
участие в поисках, она до того измучила его хождением туда и сюда, что он
приложил все усилия, хотя бы только для того, чтобы от нее избавиться, и в
конце концов помог ей вернуться домой с триумфом.
собственные ежедневные уроки, следуя за Полем по тернистым тропам науки; от
природы сообразительная и способная, руководимая чудеснейшим из учителей -
любовью, она вскоре догнала Поля, поравнялась с ним и перегнала его.
спали, когда мисс Нипер в папильотках, задремав в неудобной позе, спала,
сидя подле Флоренс, и когда зола в камине становилась холодной и серой, и
когда свечи догорали и оплывали, Флоренс так упорно старалась заменить
некоего маленького Домби, что ее решимость и настойчивость, пожалуй, могли
бы завоевать для нее право самой носить эту фамилию.
собрался, по обыкновению, "возобновить свои занятия", а она подсела к нему и
показала, каким образом все, что было таким трудным, делается легким, и все,
что было таким туманным, делается ясным и простым. Ничего особенного не
случилось - только появилось изумление на увядшем лице Поля... вспыхнул
румянец... улыбка... а потом крепкие объятия, - но богу известно, как
затрепетало ее сердце от этой щедрой награды за труды.
Флой!
молчаливый, а вечером раза три-четыре крикнул из своей комнаты, что любит
ее.
сесть вместе с Полем и терпеливо объяснить ему все, что, по их мнению,
предстояло ему пройти на будущей неделе. Приятное сознание, что его уроки
уже выучила до него Флоренс, само по себе должно было подбодрить Поля, вечно
"возобновлявшего" свои занятия; когда же к этому сознанию присоединялось и
реальное облегчение его обязанностей - результат ее помощи, - то это, быть
может, помешало ему свалиться под тяжестью ноши, которую взгромоздила на его
плечи прекрасная Корнелия Блимбер.
что доктор Блимбер хотел взваливать слишком тяжелый груз на молодых
джентльменов. Корнелия просто держалась той веры, в какой была воспитана, а
доктор благодаря некоторой путанице в мыслях смотрел на молодых джентльменов
так, будто все они были докторами и родились взрослыми. Было бы странно,
если бы доктор Блимбер, успокоенный похвалами ближайшей родни молодых
джентльменов и понукаемый их слепым тщеславием и безрассудной торопливостью,
обнаружил свою ошибку или переменил галс.
большие успехи и от природы смышлен, мистер Домби более чем когда-либо
склонился к тому, чтобы его насильственно развивали и забивали ему голову
знаниями. В случае с Бригсом, когда доктор Блимбер сообщил, что тот все еще
не делает больших успехов и от природы несмышлен, Бригс-старший был
неумолим, преследуя ту же цель. Короче говоря, как бы высока и искусственна
ни была температура, которую доктор поддерживал в своей теплице, владельцы
Шломо Вульф
Корнев Павел
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Флинт Эрик
Лондон Джек