об этом не подумал.
веселое лицо мальчика. Когда они пообедали и убрали со стола (обед был
доставлен из соседнего ресторана), он зажег свечу и спустился в маленький
погреб, а его племянник, стоя на заросшей плесенью лестнице, заботливо
светил ему. Пошарив в разных местах, он вскоре вернулся с очень старой на
вид бутылкой, покрытой пылью и паутиной.
чудесная мадера! Там остается только одна бутылка.
делает; и, в торжественном молчании вытащив пробку, наполнил две рюмки и
поставил бутылку и третью, чистую рюмку на стол.
удачи, когда будешь преуспевающим, уважаемым, счастливым человеком; когда
жизнь, в которую ты вступил сегодня, выведет тебя - молю бога об этом! - на
ровную дорогу, тебе предназначенную, дитя мое. Будь счастлив!
хрипло. И рука его дрожала, когда он чокался с племянником. Но, поднеся
рюмку к губам, он осушил ее, как подобает мужчине, и причмокнул.
несерьезно, хотя слезы выступили у него на глазах. - В благодарность за
честь, какую вы мне оказали и так далее, я предлагаю провозгласить сейчас
трижды три раза и еще раз "ура" в честь мистера Соломона Джилса. Ур-ра! А вы
ответите на этот тост, дядя, когда мы вместе разопьем последнюю бутылку,
хорошо?
пригубив его, поднес рюмку к глазам с самым критическим видом, какой только
мог на себя напустить.
взглядом, он сейчас же начал развивать вслух занимавшие его мысли, как будто
и не переставал говорить.
правде сказать, стало для меня только привычкой. Я так втянулся в эту
привычку, что вряд ли мог бы жить, если бы от нее отказался; но дело не
идет, не идет. Когда носили такую форму, - он указал в ту сторону, где стоял
Маленький Мичман, - вот тогда действительно можно было нажить состояние, и
его наживали. Но конкуренция, конкуренция... новые изобретения, новые
изобретения... перемены, перемены... жизнь прошла мимо меня. Я едва ли знаю,
где нахожусь я сам, и еще меньше того знаю, где мои покупатели.
Пекеме, - а прошло уже десять дней, - сказал Соломон, - я помню только
одного человека, который заглянул к нам в лавку.
разменять соверен...
зашла спросить, как пройти к заставе Майл-Энд?
А вы сказали - только один.
па дикарей, высадившихся на остров Робинзона Крузо, то и не можем прожить на
то, что мужчина просит разменять соверен, а женщина спрашивает, как
добраться до заставы Майл-Энд. Как я только что сказал, жизнь прошла мимо
меня. Я ее не осуждаю; но я ее больше не понимаю. Торговцы уже не те, какими
были прежде, приказчики не те, торговля не та, товары не те. Семь восьмых
моего запаса товаров устарели. Я - старомодный человек в старомодной лавке,
на улице, которая уже не та, какой я ее помню. Я отстал от века и слишком
стар, чтобы догнать его. Даже шум его, где-то далеко впереди, приводит меня
в смущение.
деловой мир и вышел на широкую дорогу. Я только призрак этого торгового
предприятия, самая сущность его исчезла давно, а когда я умру, то и призрак
будет похоронен. Ясно, что для тебя это не наследство, и потому-то я счел
наилучшим воспользоваться в твоих интересах едва ли не единственной из
прежних связей, сохранившейся в силу долгой привычки. Иные думают, что я
богат. Хотел бы я в твоих интересах, чтобы они были правы. Но что бы после
меня ни осталось н что бы я ни дал тебе, ты в такой фирме, как Домби, имеешь
возможность пустить это в оборот и приумножить. Будь прилежен, старайся
полюбить это дело, милый мой мальчик, работай, чтобы стать независимым, и
будь счастлив!
сделаю, - серьезно сказал мальчик.
удовольствием принялся за вторую рюмку старой мадеры. - Что же касается
моря, - продолжал он, - то оно хорошо в мечтах, Уоли, и не годится на деле,
совсем не годится. Вполне понятно, что ты о нем думал, связывая его со всеми
этими знакомыми вещами; но оно не годится на деле, не годится.
руки и посматривал вокруг на веши, имеющие отношение к мореплаванию, с
невыразимой благосклонностью.
не знаю сколько раз, совершало путешествие в Ост-Индию и обратно и один раз
объехало вокруг света. Подумай о непроглядных ночах, ревущем ветре,
набегающих волнах...
том, как гнулись и скрипели доски и мачты, как свистел и завывал ветер в
снастях.
убрать обледеневшие паруса, в то время как корабль кренился и зарывался
носом, словно одержимый! - вскричал племянник.
котором было это вино. Когда "Красотка Салли" пошла ко дну в...
когда часы капитана остановились у него в кармане; он лежал мертвый, у
грот-мачты, четырнадцатого февраля тысяча семьсот сорок девятого года! -
вскричал Уолтер с большим воодушевлением.
борту было пятьсот бочонков такого вина; и весь экипаж (кроме штурмана,
первого лейтенанта, двух матросов и одной леди в протекавшей шлюпке)
принялся разбивать бочонки, перепился и погиб, распевая "Правь, Британия"; *
судно пошло ко дну, и их пенье закончилось отчаянным воплем.
страшную бурю, за два часа до рассвета, четвертого марта семьдесят первого
года, на борту было около двухсот лошадей; в самом начале бури лошади,
сорвавшись с привязи внизу, в трюме, стали метаться во все стороны, топча
друг друга, подняли такой шум и испускали такие человеческие вопли, что
экипаж подумал, будто корабль кишит чертями, даже самые храбрые испугались,
потеряли голову и в отчаянии бросились за борт, и в живых остались только
двое, которые поведали о случившемся.
Джон Браун из Детфорда. Владельцы Уигс и Ко! -воскликнул Уолтер.
четырехдневного плавания при попутном ветре, по выходе из Ямайского порта...
а так как для обоих места в единственной целой шлюпке не было, ни тот, ни
другой не соглашался сесть в нее, пока старший не взял младшего за пояс и не
швырнул в лодку. Тогда младший поднялся в шлюпке и крикнул: "Дорогой Эдуард,
подумай о своей невесте, оставшейся дома. Я еще молод. Дома никто меня не
ждет. Прыгай на мое место!" - и бросился в море.
возбужденный тем, что говорил и чувствовал, казалось, напомнили старому Солю
что-то, о чем он забыл или что было доселе заслонено окутавшим его туманом.
Вместо того чтобы приступить к новому рассказу, как он явно собирался
сделать всего секунду назад, он сухо кашлянул и сказал:
чудесным и сулившим приключения, - со всем этим он некоторым образом
породнился благодаря своей торговле, - весьма споспешествовал такому же
влечению у своего племянника; и все, что когда-либо внушалось мальчику с
целью отвлечь его от жизни, полной приключений, возымело обычное
необъяснимое действие, усилив его любовь к ней. Это неизбежно. Кажется, не
было еще написано такой книги или рассказано такой повести с прямою целью
удержать мальчиков на суше, которая бы не увеличила в их глазах соблазнов и
чар океана.
джентльмена в широком синем костюме, с крючком, прикрепленным к запястью
правой руки, с косматыми черными бровями; в левой руке у него была палка,
сплошь покрытая шишками (так же как и его нос). Вокруг шеи был свободно
повязан черный шелковый платок, над которым торчали концы такого огромного
жесткого воротничка, что они напоминали маленькие паруса. Очевидно, это был
Конюшевский Владислав
Лукин Евгений
Фазиль Искандер
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Андреев Николай