Чарльз Диккенс
Тяжелые времена
---------------------------------------------------------------------------
---------------------------------------------------------------------------
КНИГА ПЕРВАЯ
ГЛАВА I
В жизни требуются одни факты. Не насаждайте ничего иного и все иное
вырывайте с корнем. Ум мыслящего животного можно образовать только при
помощи фактов, ничто иное не приносит ему пользы. Вот теория, по которой я
воспитываю своих детей. Вот теория, по которой я воспитываю и этих детей.
Держитесь фактов, сэр!
голыми стенами, а оратор для пущей внушительности подчеркивал каждое свое
изречение, проводя квадратным пальцем по рукаву учителя. Не менее
внушителен, нежели слова оратора, был его квадратный лоб, поднимавшийся
отвесной стеной над фундаментом бровей, а под его сенью, в темных просторных
подвалах, точно в пещерах, с удобством расположились глаза. Внушителен был и
рот оратора - большой, тонкогубый и жесткий; и голос оратора - твердый,
сухой и властный; внушительна была и его лысина, по краям которой волосы
щетинились, словно елочки, посаженные для защиты от ветра ее глянцевитой
поверхности, усеянной шишками, точно корка сладкого пирога, - как будто
запас бесспорных фактов уже не умещался в черепной коробке. Непреклонная
осанка, квадратный сюртук, квадратные ноги, квадратные плечи - да что там! -
даже туго завязанный галстук, крепко державший оратора за горло как самый
очевидный и неопровержимый факт, - все в нем было внушительно.
лицо - отступили на шаг и окинули взором расположенные чинными рядами по
наклонной плоскости маленькие сосуды, готовые принять галлоны фактов,
которыми надлежало наполнить их до краев.
ГЛАВА II
точных расчетов. Человек, который исходит из правила, что дважды два -
четыре, и ни на йоту больше, и никогда не согласится, что может быть иначе,
лучше и не пытайтесь убеждать его. Томас Грэдграйнд, сэр - именно Томас -
Томас Грэдграйнд. Вооруженный линейкой и весами, с таблицей умножения в
кармане, он всегда готов взвесить и измерить любой образчик человеческой
природы и безошибочно определить, чему он равняется. Это всего-навсего
подсчет цифр, сэр, чистая арифметика. Вы можете тешить себя надеждой, что
вам удастся вбить какие-то другие, вздорные понятия в голову Джорджа
Грэдграйнда, или Огастеса Грэдграйнда, или Джона Грэдграйнда, или Джозефа
Грэдграйнда (лица воображаемые, несуществующие), но только не в голову
Томаса Грэдграйнда, о нет, сэр!
рекомендовать себя узкому кругу знакомых, а также и широкой публике. И,
несомненно, такими же словами - заменив обращение "сэр" обращением "ученики
и ученицы", - Томас Грэдграйнд мысленно представил Томаса Грэдграйнда
сидевшим перед ним сосудикам, куда надо было влить как можно больше фактов.
до самого жерла начиненная фактами пушка, готовая одним выстрелом выбить их
из пределов детства. Или гальванический прибор, заряженный бездушной
механической силой, долженствующей заменить развеянное в прах нежное детское
воображение.
пальцем в одну из школьниц. - Я этой девочки не знаю. Кто эта девочка?
двадцать, вскочив на ноги и приседая.
себя Сесси. Называй себя Сесилия.
еще раз присела.
ему, чтобы он этого не делал. Сесилия Джуп. Постой-ка. Кто твой отец?
предосудительного ремесла.
здесь. Твой отец, верно, объезжает лошадей? Да?
берейтором. Он, должно быть, лечит больных лошадей?
берейтор. А теперь определи, что есть лошадь?
Грэдграйнд, обращаясь ко всем сосудикам. - Ученица номер двадцать не
располагает никакими фактами относительно одного из самых обыкновенных
животных! Послушаем, что знают о лошади ученики. Битцер, скажи ты.
быть может только потому, что мальчик оказался на пути того солнечного луча,
который, ворвавшись в ничем не занавешенное окно густо выбеленной комнаты,
упал на Сесси. Ибо наклонная плоскость была разделена на две половины: по
одну сторону узкого прохода, ближе к окнам, помещались девочки, по другую -
мальчики; и луч солнца, одним концом задев Сесси, сидевшую крайней в своем
ряду, другим концом осветил Битцера, занимавшего крайнее место на несколько
рядов впереди Сесси. Но черные глаза и черные волосы девочки заблестели еще
ярче в солнечном свете, а белесые глаза и белесые волосы мальчика, под
действием того же луча, казалось, утратили последние следы красок,
отпущенных ему природой. Пустые, бесцветные глаза мальчика были бы едва
приметны на его лице, если бы не окаймлявшая их короткая щетина ресниц более
темного оттенка. Коротко остриженные волосы ничуть по цвету не отличались от
желтоватых веснушек, покрывавших его лоб и щеки. А болезненно бледная кожа,
без малейших следов естественного румянца, невольно наводила на мысль, что
если бы он порезался, потекла бы не красная, а белая кровь.
коренных, четыре глазных и двенадцать резцов. Линяет весной; в болотистой
местности меняет и копыта. Копыта твердые, но требуют железных подков.
Возраст узнается по зубам. - Все это (и еще многое другое) Битцер выпалил
одним духом.
знаешь, что есть лошадь.
ее и так уже пылало. Битцер, моргнув в сторону Томаса Грэдграйнда обоими
глазами зараз, отчего ресницы его затрепетали на солнце, словно усики
суетливых букашек, стукнул себя костяшками пальцев по веснушчатому лбу и сел
на место.
правительственный чиновник с повадками кулачного бойца, всегда начеку,
всегда готовый насильно пропихнуть в общественное горло - словно огромную
пилюлю, содержащую изрядную дозу яда, - очередной дерзновенный прожект;
всегда во всеоружии, громогласно бросающий вызов всей Англии из своей
маленькой канцелярии. Выражаясь по-боксерски, он всегда был в превосходной
форме, где бы и когда бы он ни вышел на ринг, и не гнушался запрещенных
приемов. Он злобно накидывался на все, что ему противодействовало, бил
сначала правой, потом левой, парировал удары, наносил встречные, прижимал
противника (всю Англию!) к канатам и уверенно сбивал его с ног. Он так ловко
опрокидывал здравый смысл, что тот падал замертво и уже не мог подняться
вовремя. На этого джентльмена высочайшей властью была возложена миссия -
ускорить пришествие тысячелетнего царства *, когда из своей всеобъемлющей
канцелярии миром будут править чиновники.
улыбаясь. - Вот что есть лошадь. А теперь, дети, ответьте мне на вопрос:
стал бы кто-нибудь из вас оклеивать комнату изображениями лошади?
сэр!". Но другая половина, догадавшись по лицу джентльмена, что "да" -
неверно, по обычаю всех школьников дружно крикнула "нет, сэр!".
Корнев Павел
Распопов Дмитрий
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Якубенко Николай