Лицо его побледнело еще больше, он провел рукой по лбу, тупо посмотрел через
секретаря и вдруг усмехнулся.
оборачиваясь, крикнул:
VII
вошел и остановился у порога. При свете восковых свечей он показался
Бибикову еще тоньше, бледнее и строже, чем в первый раз. Бибиков с
удовольствием рассматривал его удлиненное мальчишеское лицо с большим ртом и
широкими челюстями.
диковатых, а иногда просто нелепых ответах и предложениях, он чувствовал
человека совершенно иной породы, чем он сам. Юнцу - Бибиков это почувствовал
с первой же минуты свиданий - можно довериться. Он пойдет на всякий риск, на
любое сложнейшее, безнадежнейшее предприятие, он шутя рискнет своей головой,
если только в случае удачи можно рассчитывать на какое-нибудь, пусть самое
незначительное, продвижение по службе. Он честен, добр, горяч, но, пожалуй,
нет такого жестокого, кровавого и просто бесчестного дела, которое он
отказался бы взять на свою ответственность, если того потребует ближайший
начальник. Поистине странное поколение, загадочное, чудовищные люди
появляются и растут в конце осемнадцатого столетия!
принять его на службу! Этому человеку, кажется, можно довериться.
молодого офицера. - Вот мы и в вашем родном городе. Для вас не секрет,
конечно, что положение наше далеко не блестяще. Но надеюсь, что твердая
решимость, - он стиснул кулак, - и меры быстрые и мудрые помогут нам
восстановить попранную государственную справедливость.
выдержал взгляд. Лицо его не дрогнуло улыбкой, он не закусил губы. Этот юнец
действительно верил в то, во что давно уж перестал верить его
главнокомандующий.
Державин, смотря на Бибикова синими влюбленными глазами, - уже сам по себе -
победа важности величайшей. Дворянство, покинувшее город, вновь возвращается
на свои разоренные пепелища. Слышно, что и злодеи, о великих ваших подвигах
наслышанные, великим страхом обуяны и не знают с чего начать.
забыть под старость, было подавление казанского восстания крепостных,
вспыхнувшее десять лет тому назад. Восстание было задушено ловкой и умелой
рукой. Главных зачинщиков забили в колодки и сослали в Сибирь, всех
остальных для острастки пересекли и отпустили.
он улыбнулся открытой широкой улыбкой и, наклонившись, дружески дотронулся
пальцем до плеча офицера.
прок от возвращения в город сих тунеядцев и трусов. И пусть бы себе бежали,
не жалко. Прямая беда не в этом. Прямая беда в том, что у нас войска нет.
выбирает слова. Он знал, что сейчас начнутся советы, и торопил их. "Да ну
же, ну же" - словно говорил он Державину.
сказал наконец Державин. - Слышно, что Самара, сильной осаде подвергнутая,
только что храбростью своих начальников держится.
Державина пытливым и неподвижным взглядом. Нет, он ничем ему не поможет. Ни
вопросом, ни улыбкой, ни глазами.
подлокотники, - от сих воров великое утеснение терпят. И только на быстрые
действия вашего превосходительства все надежды возлагают. А между тем...
приподнял голову, и на щеках его вдруг вспыхнул румянец.
и решительно окончил он.
господин Державин, под войсками подразумеваете? Вы мою ратную силу знаете?
достаточно по своим воинским подвигам известны, - начал он, и Бибикову вдруг
показалось, что юнец просто издевается над ним. Он пытливо заглянул в его
лицо и встретил открытый честный взгляд молодого офицера. Голубые и очень
ясные глаза сверкали под гладким широким лбом. Тогда он успокоился, снова
сел в кресло и сложил руки на животе.
воинские силы могут оказать приличное сопротивление противнику? Сколько у
меня солдат, вы знаете?
пальцами и приблизил свое бледное лицо к его юношескому пухлому лицу.
тысяча двести конных и две с половиной тысячи пехоты! Вот и все, что у меня,
сударь, есть. Непобедимое воинство премудрой матери нашей только что из
Варшавы отбыть изволило. Мы же сейчас с нашей горсточкой не только
репрессалии против злодеев чинить не можем, но и сами в своей жизни не
довольно уверены.
вдруг осекся, увидев тот же открытый и честный взгляд, с которым юнец только
что говорил о непобедимом воинстве императрицы. Он отпустил плечо Державина
и снова сел в кресло.
всю силу воинскую, какой бы совет вы мне дали, сударь?
молчал, потом военным, четко рассчитанным движением шагнул вперед к стенной
карте, и его пальцы как по клавишам заскользили по географическим
обозначениям.
на Бибикова, - оставить в Казани самое небольшое количество войск на случай
осады и двигаться к Оренбургу...
и, разбив злодеев, следовать по степи и далее по левому притоку Волги,
повсеместно давая баталии и очищая крепости от злодейских сил.
- Державин разгорячился, глаза его сверкали, он прикрыл правой рукой
половину Волги. - Двигаться к верховью, разоряя злодейские гнезда и чиня
всюду суд и расправу.
взята три дня тому назад, а комендант, с которым вы хотели соединиться,
повешен на городской площади. Идемте в мой кабинет, я вам покажу реляцию.
VIII
приучен спать одетым и поэтому явился сейчас же.
На нем был халат, надетый на голое тело, и на ногах мягкие туфли.
обращая на него внимания, продолжал играть пером, и сухие губы его неслышно
шевелились. По груде исписанных бумаг и наполовину пустому графину с
лимонной водой секретарь сейчас же понял, что главнокомандующий опять
мучается бессонницей и уже давно сидит у стола. Прождав несколько минут, он
вздохнул и переступил с ноги на ногу.
секретаря. Взгляд был растерянный, нехороший, в одну точку.
до его плеча.
тебя. Садись-ка сюда поближе, тут такое дело, ордер один нужно будет
выписать. - Он встал с кресла и, ковыляя, прошелся по комнате. - Бессонница,
заснуть никак не могу. Чаятельно, с дороги.
страшный. Через распахнутый халат лезли жесткие, черные волосы. Около губ
комочком накипала желтая ядовитая пена, и он слизывал ее языком.
позвать?
пользовался уже около десяти лет.
думаю, - он улыбнулся, - ты наш манифест читал, нравится? - Секретарь
замялся. Он знал, что манифест очень плох, не далее как вчера ему самому по
поручению Бибикова пришлось наспех писать объяснительную записку, которую
Шломо Вульф
Корнев Павел
Шилова Юлия
Плотников Александр
Верещагин Олег
Шилова Юлия