первая встреча. Вот вторая. Прогулка - одна, вторая, третья. Разговоры о
живописи. К современному монументальному искусству он равнодушен, она -
нет. Вот они купались. Вот они в ресторане сидят втроем. Вот опять-таки
втроем они - третий какой-то отдыхающий - гуляют всю ночь со студенческой
компанией. Разжигают костры. Вот вдвоем полезли на гору, там старое
заброшенное кладбище. Ангел какой-то там неимоверный мраморный - это все
собственноручные показания. Вот послушайте - "Памятник при луне был
прекрасен. Когда пошли обратно, камни сыпались из-под ног, и если бы не
сторож с разбитым фонарем..." Страница о стороже. "Он жил в склепе" и т.д.
Спустились и пошли домой. Конец. Вот пятнадцать страниц и все они такие.
Словом, то, что могла написать любая случайная знакомая. А у него, что
верно, то верно! их было... было!..
хорошо улыбнулась, - я ведь тоже из этого "было... было"!
кресла и говорила так, как будто совсем не на площади Дзержинского, не в
кабинете 350 происходил этот разговор, а просто забежала она на минуточку
в свой деканат и там ее усадили заполнить анкету. Прокурор смотрел на нее,
не скрывая улыбки, - на таких он клевал. Гуляеву было просто скучно. Он
участвовал и не участвовал в разговоре. И вдруг Нейман почувствовал
дуновение приближающегося бешенства. В такие минуты ему становилось
горячо, предметы начинали косо прыгать перед глазами, а голос дрожал и
становился мурлыкающим. Он уважал себя за эти минуты гнева, остервенения,
ярости, потому что они - хоть они-то! - были настоящими, но сейчас все это
было ни к чему, он подавил, проглотил удушье и сказал:
же сами знаете, что это не так! Вспомните-ка!
чуть ли не подмигнул.
неприятного положения, - сказала она, - конечно, вероятно, вы правы. Но
ведь так же он помог бы и другому.
оговорился: - Если, конечно, тут нет ничего интимного...
поскользнулась и вывихнула ногу. Было очень больно...
совершенно пуст - позвать было некого. Я лежала и стонала, наверно, и тут
вылез какой-то парень. Подошел ко мне. У меня на платочке лежала всякая
мелочь: ну, ручные часы, перламутровый бинокль, сумка. Он схватил это и
кинулся бежать. Я стала кричать. И тут откуда-то наперерез ему бросился
Зыбин, нагнал его и отобрал. Вот так мы и познакомились.
продолжениями, - усмехнулся Нейман, - что говорить! Умеете, умеете
подносить события, Полина Юрьевна. А дело-то было так. Когда этот босикант
подхватил сумку, Полина Юрьевна, конечно, закричала, а тут где-то шатался
с великого перепоя и ждал похмелиться - это он сам нам объяснил - рыцарь
Зыбин. Когда он услышал эти крики, он и гаркнул во всю глотку: "Ложь
взад!" - а глотка у него луженая, труба. Босикант испугался, кинул сумочку
и драпанул, а Зыбин подобрал и чин чином вручил все Полине Юрьевне. Вот
так они и познакомились. Говорю все это с его слов и его слогом. История,
конечно, чудесная, но нам она вроде бы ни к чему. Так что я велел
Хрипушину изложить ее в самом сокращенном варианте.
детали. Но вы тоже умеете подать материал, товарищ майор!
Нейман.
Нейман, - но вы как раз этого-то нам и не открыли.
шутливо нахмурился прокурор. - Вот все вам так уж и выложить! Нельзя!
прокурор, - жестко обрезал Нейман, чувствуя, что удушье его захватывает
все глубже и глубже. На допросах он с ним справлялся сразу же: рявкнул,
топнул, раз по столу, р-раз по скуле зека, и словно прорвался в горле и
груди какой-то давящий пузырь, и начался обычный продуктивный допрос без
всяких дурочек. - Нас никакие женские дела абсолютно не интересуют, -
продолжал он с тихой яростью, - мы просто просили Полину Юрьевну
рассказать нам о политических настроениях Зыбина. Ну хорошо, встречались,
купались, гуляли, так что ж, и все это молча? Были же и высказыванья
какие-то! Конечно были!
этого взгляда его снова замутило - он подошел к столику с графином,
осторожно налил стакан до краев и так же бесшумно опорожнил его. Но
удушье, то единственное в своем роде чувство, что сейчас все сорвется и
полетит к черту, что сию минуту он заорет, застучит, заматерится, и
разговор будет кончен, - не уходило. Но в то же время он отлично понимал,
что ровно ничего не произойдет. Было ли это чувство мгновенной, все
перехлестывающей ярости настоящим, или же он сам его придумал и взрастил,
т.е. и вообще чувство ли это было или профессиональное приспособление,
необходимое для его работы, - об этом Нейман никогда не думал и,
следовательно, даже и не знал этого.
отставляя стакан, - в наше время каждая колхозница, каждый дед на печи
говорят о политике. Будет война или нет? Как с хлебом? Будет ли снижение?
слишком вольно, что сейчас же воспользовалась разрешением курить и курила
так, как в этом кабинете, кажется, еще никто до нее не курил, - откинув
острый локоть и легко стряхивая пепел в панцирь черепахи, - его ей поднес
прокурор, - за взгляд, который она бросила на него, за прямую и открытую
несовместимость с этой комнатой.
медленно выговаривая слова, - и поэтому, скажем, будет война или нет, его
должно было интересовать.
показалось, насмешливо, - я даже помню такой разговор. Мимо нас по дороге
шли пионеры и пели "Если завтра война, если завтра в поход", и он послушал
и сказал: "Да, точно! Вот мы с вами планы строим, а если, верно, завтра
война и завтра в поход? Тогда что?"
да что у нас, других разговоров не было, что ли? Вы гуляли когда-нибудь с
интересной женщиной хотя бы в парке Горького? И что, вы с ней о войне
тогда разговаривали?
несколько сбился с толку Нейман, потому что прокурор тихонько фыркнул, -
сами же сказали, что его интересовали такие вопросы, как...
интересовали! Но я-то, наверно, его интересовала еще больше. А о войне у
него было с кем поговорить!
о войне, о политике и о всем таком...
На некоторое время он вообще выбыл из строя, просто сидел и глядел на нее.
его начальник.
собеседник Зыбина, ну говорил с ним о политике, ну начальник отдела
прокуратуры, а еще кто?
кто, знаете? Так вот я вам скажу: еще он брат Якова Абрамовича Неймана, в
кабинете которого мы сейчас находимся и который ведет дело вашего
знакомого.
покраснела.
и сегодня, что знали. Только это вас и интересовало. А не какие-то там
бумажки. И если бы мы не были предупреждены заранее тем же Романом
Львовичем, то действительно могли бы на первое время растеряться и повести
себя как-нибудь не так, но мы все отлично знали. Так что вы не поразили
нас, Полина Юрьевна, нет, никак не поразили.
Браун Дэн
Беляев Александр
Василенко Иван
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия