явное преимущество перед теми, кто, по-видимому, возымел намерение
преградить ему дорогу. Правда, предводитель маленького отряда ехал на
прекрасном коне и был одет в богато расшитый кожаный камзол - полувоенную
одежду того времени; но на его слугах были лишь простые, из домотканого
сукна, куртки, которые едва ли могли защитить их от удара меча, нанесенного
крепкой рукой. К тому же никто из них не имел при себе иного оружия, кроме
палаша и пистолетов, без которых благородные господа, как и их слуги, редко
пускались в путь в те тревожные времена.
молодой вельможа задал вопрос, обычный для того времени в устах каждого
путника при встрече с незнакомцем:
сильная сторона должна высказываться первой.
объявите свою партию, раз уж вы знаете нашу.
круглоголовый? За короля или за ковенант?
вам не правду, ибо это недостойно дворянина и воина. Но, чтобы ответить на
ваш вопрос вполне искренне, я должен раньше сам решить, к какой из партий,
ныне враждующих между собой, я примкну окончательно, а этого я еще не могу
сказать с уверенностью.
престолу и религии, ни один дворянин, ни один честный человек не может долго
колебаться в выборе партии.
оскорбить меня, задеть мою честь или благородное происхождение, то я с
радостью приму ваш вызов и готов сразиться один против вас троих. Но если вы
просто желаете вступить со мной в логические рассуждения, каковым я в
молодости обучался в эбердинском духовном училище, то я готов доказать по
всем правилам логики, что, откладывая на время свое решение принять ту или
иную сторону в этих распрях, я поступаю не только как подобает честному
человеку и дворянину, но и как должен поступить человек благоразумный и
осторожный, впитавший с юных лет мудрость гуманитарных наук и затем
удостоившийся чести воевать под знаменем непобедимого Северного Льва -
великого Густава Адольфа и многих других храбрых военачальников, как лютеран
и кальвинистов, так и папистов и арминиан.
вопроса и буду весьма рад, если мне удастся склонить вас в пользу того дела,
которому я сам служу. Сейчас я направляюсь к одному из своих друзей, дом
которого находится примерно в трех милях отсюда; если вы согласитесь
сопровождать меня, вы найдете там удобный ночлег. А наутро никто не помешает
вам продолжать путь, если вы не соизволите присоединиться к нам.
должен знать, с кем он имеет дело, иначе он легко может попасть впросак.
честь может служить достаточной порукой.
воин. Одним движением он перекинул мушкетон за спину, по-военному отдал
честь молодому графу и, продолжая разговаривать, подъехал к нему ближе. -
Надеюсь, - сказал он, - что мои собственные заверения в том, что я останусь
добрым товарищем - bon camarado - вашей светлости как при мирных
обстоятельствах, так и в минуту опасности, не будут отвергнуты с
пренебрежением в эти тревожные времена, когда, как говорится, голове
надежнее в стальном шлеме, нежели в мраморном дворце.
могу оценить, как приятно находиться под вашей охраной; но я надеюсь, что
вам на сей раз не придется проявлять вашу доблесть, ибо в доме, куда я
намерен доставить вас, нас ожидает радушный и дружеский прием и хороший
ночлег.
выше его, пожалуй, можно поставить только хорошее жалованье или хорошую
добычу, не говоря уже, конечно, о дворянской чести или выполнении воинского
долга. И сказать по правде, милорд, ваше великодушное предложение мне тем
более по сердцу, что я не знал, где мне с моим бедным товарищем (тут он
потрепал по шее своего коня) найти пристанище на эту ночь.
посчастливилось служить квартирмейстером?
Дальгетти, ритмейстер Дугалд Дальгетти из Драмсуэкита, к услугам вашей
светлости. Это имя вам могло встретиться на страницах "Qallo Belgicus"
<"Галло-Бельгийского листка" (лат.)>, или в "Шведском вестнике", или, если
вы читаете по-голландски, в "Fliegenden Мегсоеur" <"Летучем Меркурии" (гол
)>, издаваемом в Лейпциге. Родитель мой своей расточительностью довел наше
прекрасное родовое поместье до полного разорения, и к восемнадцати годам мне
больше ничего не оставалось, как переправить свою ученость, приобретенную в
эбердинском духовном училище, свою благородную кровь и дворянское звание да
пару здоровых рук и ног в Германию, чтобы в ратном деле искать счастья и
пробивать себе дорогу в жизнь. Да будет вам известно, милорд, что мои руки и
ноги пригодились мне куда более, нежели знатны" род и книжная премудрость. И
пришлось же мне потаскаться с пикой, когда я служил простым солдатом под
началом сэра Людовика Лесли! Тогда я так крепко затвердил воинский устав,
что до самой смерти не забуду! Бывало, сэр, выстаиваешь в трескучий мороз по
восьми часов в сутки - с полудня до восьми часов вечера - в карауле у
дворца, в полном вооружении в стальных латах, шлеме и рукавицах; и все это
лишь за то, что я, проболтав лишнюю минутку с квартирной хозяйкой, опоздал
на перекличку.
бывать и в жарком деле, а не только нести службу на морозе, как вы изволите
рассказывать?
под Лейпцигом и под Лютценом, может сказать, что он побывал в бою; тот, кто
был свидетелем взятия Франкфурта, Шпангейма, и Нюрнберга, и прочих городов,
имеет кое-какое понятие об осадах, штурмах, атаках и вылазках.
вознаграждены повышением по службе.
редели ряды наших славных соотечественников и старые воины, предводители
доблестных шотландских полков, слывших грозой Германии, погибали один за
другим - кто от чумы, кто на поле брани, - мы, их питомцы, по наследству
занимали освободившиеся места. Я, сэр, прослужил шесть лет рядовым в
дворянской роте и три года копьеносцем; от алебарды я отказался, считая это
ниже своего дворянского достоинства, и, наконец, был произведен в прапорщики
лейб-гвардии королевской Черной конницы. После этого я дослужился до чина
лейтенанта, а затем ритмейстера под начальством непобедимого монарха, оплота
протестантской веры. Северного Льва, грозы австрийцев, победоносного Густава
Адольфа.
соответствует иноземному званию ритмейстера?
отряда.
же оставили службу у этого великого государя?
милорд, когда долг уже больше не удерживал меня в рядах его войска.
Признаюсь вам откровенно, милорд, в этом войске было многое, что не так-то
легко переварить благородному воину. Жалованье ритмейстеру, к примеру,
полагается не бог весть какое, всего каких-нибудь шестьдесят талеров в
месяц; однако непобедимый Густав никогда, бывало, не выплачивал более одной
трети этой суммы, да и та выдавалась в виде ссуды; хотя - если считать по
справедливости - сам великий монарх, в сущности, брал у нас взаймы остальные
две трети. И мне случалось быть свидетелем того, как целые полки немцев и
голштинцев поднимали бунт на поле сражения и, точно какие-нибудь конюхи,
орали:
бросаться в бой, как это делали наши молодцы, отважные шотландцы, которые
никогда не роняли своей чести ради презренной корысти.
лорд Ментейт.
сроки и никаким образом ни один крейцер не был нам возмещен! Лично я никогда
не имел в кармане и двадцати талеров за все время службы у непобедимого
Густава; разве что посчастливится во время штурма, при взятии города или
селения, когда доблестный воин, хорошо знакомый с правилами ведения войны,
всегда найдет случай поживиться.
войсках, сэр, - сказал лорд Ментейт, - нежели тому, что вы в конце концов
оставили эту службу.
и полководец, Северный Лев и оплот протестантской веры, так ловко выигрывал
сраженья, брал города, захватывал страны и взимал контрибуции, что служить
под его началом было истинным наслаждением для каждого дворянина, избравшего
благородное ремесло воина. Я сам, милорд, был комендантом целого
Дункельшпильского графства на Нижнем Рейне, жил во дворце пфальцграфа,
распивал с товарищами лучшие вина из его погреба, взимал контрибуции,
производил реквизиции и получал доходы, не забывая облизывать пальчики, как
полагается всякому доброму повару. Но, увы, все это пошло прахом, как только
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Никитин Юрий
Распопов Дмитрий
Самойлова Елена
Суворов Виктор