Чтение 11–й страницы книги ~Сегодня и ежедневно~

нас, конечно, ничего. Он предлагал столь многих, что те, кто подслушивает,
не будут иметь времени на проверку остальных, в том числе и нас.

- Я думаю, они не сумасшедшие. Под "они" я подразумеваю не "тех", а
Ринфилда и Харпера. Играют в детские игры.

- Убийства Пилгрима и Фосетта тоже игры?

- Избавьте меня от женской логики. Я не это имел в виду.

- Доктор Харпер очень опытен.

- Полагаю, что опытней меня. О'кей, отдаю себя в спасительные руки
специалистов. Думаю, что жертвенному телефону больше ничего не остается
делать?

- Нет. Ах, да! Вы можете мне сказать, как вас вызывать?

- Постучите два раза и спросите Бруно.

- У вас тут большая свита. Я не смогу вас видеть, когда цирковой
поезд тронется.

- Ладно, ладно, - Бруно широко улыбнулся: очень редкое для него
явление. Впервые она увидала, что улыбка затронула даже его глаза. - Я
прогрессирую. Вы думаете, что захотите увидеть меня снова?

- Не будьте дурачком! Я должна буду вас видеть.

Бруно подался вперед.

- Есть возможность проникнуть в любую часть поезда во время движения,
не привлекая постороннего в внимания. В углу моей спальни имеется дверь,
которая ведет в коридор. Но у этой двери только одна ручка, и она с моей
стороны.

- Если я постучу так: та-та, та-та, знайте - это я.

- Та-та, та-та, - повторил он спокойно. - Обожаю детские игры.

Он проводил Марию до ее вагончика и в футе от ступенек произнес:

- Ну, спокойной ночи. Благодарю за визит, - затем он наклонился и
поцеловал ее.

Мария не возражала и мягко проговорила:

- Это еще не означает, что нам стоит идти до конца!

- Не совсем, но приказ есть приказ. У нас должны возникнуть
определенные отношения, и это наилучший способ их продемонстрировать. В
конце концов, за нами наблюдает много людей.

Она криво улыбнулась, повернулась и взбежала по ступенькам.

Большая часть последующих дней прошла в демонтаже невероятно
разнообразного оборудования арен, кулис и погрузки его в поезд,
растянувшийся почти на полмили.

Для перемещения всех этих массивных и нетранспортабельных вещей:
клеток для животных, разборных кабинетов, участков арены, ветхого театрика
психологических миниатюр Бруно так, чтобы не потревожить животных,
приходилось выполнять невероятное. Даже погрузка продуктов для сотен
животных и людей казалась невыполнимой задачей, но тем не менее, последний
грузовик с провизией был загружен не позднее чем через час после первого.
Вся операция была проведена с военной точностью.

Цирковой поезд должен был тронуться в десять вечера. В девять доктор
Харпер все еще сидел с Адмиралом, изучая два чертежа. В одной руке Адмирал
держал свою трубку, в другой - стакан с бренди. На вид он был спокоен,
расслаблен и апатичен. То, что он был расслаблен и спокоен, можно было
допустись.

- У вас все готово? Охрана, подход, проникновение в здание, проходы и
маршрут для отхода на Балтику? - спросил он.

- У меня есть все. Я даже надеюсь, что этот чертов корабль уже там, -
Харпер свернул чертежи и спрятал их в карман.

- Операцию вы проведете в четверг ночь. Мы будем курсировать вдоль
берега с пятницы до следующей пятницы. В запасе целая неделя.

- Восточные немцы, поляки или русские ничего не заподозрят?

- Наверняка ничего.

- А возражать они не будут?

- А что они смогут сделать? С каких это пор Балтийское море стало
чьим-то частным водоемом? Конечно, они свяжут присутствие корабля - или
кораблей - с прибытием цирка в Крау. Это неизбежно, и тут ничего не
поделаешь. Цирк, Цирк... - вздохнул Адмирал. - Будет лучше, если вы
достанете груз, Харпер, или мне придется еще до конца года отправиться на
пенсию.

- Мне бы этого не хотелось, сэр. Ну и вы лучше чем кто-либо знаете,
что главная роль в доставке груза не моя.

- Это я знаю. У вас уже сложилось мнение о последнем новобранце?

- Ничего большего, что бросается в глаза всем, сэр. Он
интеллигентный, жестокий, сильный и, кажется, рожден без нервов. Весьма
замкнутая личность. Мария утверждает, что его невозможно раскрыть.

- Что? - Адмирал нахмурил брови. - Этот восхитительный ребенок?
Уверен, что если бы она постаралась...

- Я совсем не это имел в виду, сэр...

- Мир, Харпер, мир. Я не собираюсь шутить. В определенные моменты
можно попытаться раскрыть душу мужчины. Хотя у нас и нет выбора, но
полагаться на незнание при окончательном анализе будет очень
затруднительно. Кроме того, он может провалиться. Такая возможность
существует, и это будет на моей совести до конца моих дней. Не добавляйте
к этой ноше себя.

- Сэр?

- Будьте осторожны, я это имел в виду. Эти бумаги, что вы только что
спрятали - надежно, я полагаю. Надеюсь, вы представляете, что будет, если
вас схватят с ними?

- Представляю. Я окажусь с перерезанной глоткой и привязанный к
надежному грузу в каком-нибудь канале или реке, и только так. Несомненно,
вы всегда найдете замену, - заметил Харпер.

- Несомненно! Но дело в том, что в этом случае замену вам придется
подыскивать уже не мне, поэтому об этом я не беспокоюсь. Вы достаточно
уверены, что у вас хватит времени передать и вызубрить код?

- У вас, сэр, не достает веры в своих подчиненных, - усмехнулся
Харпер.

- Последние события заставляют меня усомниться в самом себе, а не то
что в других.

Харпер коснулся дна своего саквояжа.

- Этот передатчик размером с почтовую марку. Вы уверены, что услышите
меня?

- Мы пользуемся надежным оборудованием. Мы все услышим даже с Луны.

- Когда-нибудь мне захочется побывать и там.

Через шесть часов цирковой поезд выехал с запасных путей, где,
несмотря на освещение, было темно, так как лил проливной дождь. После
бесконечного маневрирования, лязганья и скрипа колес, часть вагонов и
платформ были отцеплены, чтобы затем отправиться на зиму во Флориду.
Основная же часть поезда продолжила свой путь в Нью-Йорк.

В дороге ничего необычного не случилось. Бруно, который неизменно
готовил для себя сам, не покидал своего жилища. Дважды его навестили
братья, и один раз Харпер, и больше никого.

И до самого прибытия в Нью-Йоркский порт, где стояло
грузопассажирское судно, которое должно было доставить их в Геную,
выбранную потому, что она была одним из немногих средиземноморских портов,
оснащенных оборудованием для выгрузки вагонов и платформ, Бруно не покидал
свой салон.

С одной из первых он встретился с Марией. На ней были брюки,
штормовка и выглядела она крайне несчастной.

- Мы не очень-то общались, не правда ли?

- Сожалею, но вы знали, где я.

- Мне нечего было вам сказать, - заметила она и добавила: - А вы
знали, где я.

- Телефонные будки были заперты.

- Могли бы меня пригласить. Так как предполагается, что между нами
должны возникнуть особые отношения, а я не намерена в открытую охотиться
за мужчинами.

- Понимаю, - он улыбнулся, чтобы смягчить последующие слова: - Вы
предпочитаете проделывать это тайком?

- Очень смешно. Очень умно. Вам не стыдно?

- За что?

- За постыдную невнимательность.

- Очень.

- Тогда пригласите меня вечером пообедать.

- Телепатия, Мария, настоящая телепатия.

Она недоверчива взглянула на него и отошла.

По дороге в выбранный Марией маленький итальянский ресторанчик они
трижды меняли такси. Когда они уже расположились за столиком, он
поинтересовался:

- Разве все это было необходимо? Такси, я имею в виду?

- Не знаю, но таков приказ.

- Почему мы здесь? Вы так по мне соскучились?