его отсутствие было причиною ее тоски и слез.
музыку? Давай потанцуем!
Слова Друэ доказали Керри, что ей нечего искать у него сочувствия. Ей
трудно было бы определить, в чем именно заключался его недостаток, в чем
была разница между ним и ею, но она все же ощущала и этот недостаток и эту
разницу. Друэ совершил свою первую крупную ошибку.
сопровождении матери, заставляло Керри с особым вниманием присматриваться
к манерам женщин, сознающих свое достоинство. Она смотрелась в зеркало и
слегка поджимала губки, чуть откидывая при этом голову назад, как это
делала дочь железнодорожного казначея. Она стала легким, небрежным
движением подбирать юбку, - разве Друэ не обращал ее внимание на то, как
грациозно это проделывает молодая музыкантша да и многие другие женщины? А
ведь Керри от природы была переимчива. Она начала усваивать все те мелкие
черточки, которые рано или поздно приобретает всякая хорошенькая женщина,
не лишенная тщеславия. Короче говоря, ее представления об изяществе
значительно расширились и соответственно изменилась ее внешность. Керри
стала женщиной с весьма развитым вкусом.
как она по-новому взбила локоны однажды утром.
подражанием изящной походке дочери казначея. Трудно сказать, как велико
было влияние музыкальной соседки, но только Керри многому научилась у нее.
И когда Герствуд впервые навестил своего друга, он встретил молодую
женщину, во многом отличавшуюся от той Керри, с которой Друэ в свое время
заговорил в поезде. В ее одежде давно уже исчезли прежние недостатки, и то
же можно было сказать о ее манерах. Она была хороша, изящна и прелестна в
своей робости, рожденной неуверенностью в себе. В ее больших глазах было
что-то детски-наивное, и вот это-то и пленило накрахмаленного позера
Герствуда.
еще эта способность ценить все цветущее, все неиспорченное и молодое, и
сейчас она вспыхнула с новой силой. Он глядел на миловидную девушку и
чувствовал, как от нее исходят нежные волны сияющей юности. Его светская
пресыщенность не могла обнаружить в ее больших ясных глазах ничего
похожего на притворство. Даже ее легкое тщеславие, подметь он его,
понравилось бы ему и показалось бы прелестным.
экипаже домой.
Друэ.
Герствуд сидел, сложив на коленях затянутые в перчатки руки, и все еще
видел перед собой освещенную комнату и личико Керри. Он не переставал
думать о юной красоте этой женщины.
нисколько не беспокоило то, что Друэ имеет право первенства. Он просто
отдался течению легких, как обрывки паутины, мыслей, надеясь, что где-то
он ухватится за одну из них и соединит в одно целое. Конечно, он не знал и
не мог предвидеть, к чему это приведет.
вернувшись в Чикаго из поездки в город Омаха, повстречался с одной из
своих прежних приятельниц, большой щеголихой. Он намеревался немедленно
поехать на Огден-сквер, чтобы устроить сюрприз Керри, не знавшей о его
возвращении, но эта встреча заставила его изменить первоначальное решение.
беспокоясь о том, что могут увидеть.
старое. Встретились они в пять часов, обед закончился лишь в половине
восьмого.
его уже расплывалось в улыбке, как вдруг он встретился взглядом с
Герствудом. Тот вошел в ресторан в сопровождении нескольких друзей и,
увидев молодого коммивояжера в обществе какой-то женщины - вовсе не Керри,
- сделал соответствующий вывод.
Керри: - Напрасно он так обижает бедную девочку!"
бешеным галопом, перегоняя одна другую. Впрочем, у него еще не было
никаких дурных предчувствий, пока он не заметил, что Герствуд
притворяется, будто не видит его. И тут он вдруг вспомнил, какое
впечатление произвела Керри на Герствуда. Он подумал о том вечере, который
они провели тогда втроем. Черт возьми, придется как-нибудь объяснить это
Герствуду. Случайная встреча, полчаса за столиком со старинной
приятельницей - стоит ли этому придавать значение?
морального порядка и не в состоянии был предвидеть, чем это может
кончиться. Герствуд будет смеяться над ним и назовет его ветрогоном. Ну
что ж, он и сам посмеется с Герствудом! Керри ничего не узнает, и точно
так же ничего не будет знать его знакомая, которая сейчас сидит с ним за
столом. Но как ни старался Друэ успокоить себя, он не мог прогнать
овладевшего им неприятного ощущения - на него как будто легло позорное
клеймо, а меж тем он ни в чем не виноват. Друэ поспешил закончить обед,
усадил свою знакомую в экипаж и направился домой.
Герствуд. - Он думает, что я верю, будто он любит ту".
поскольку я совсем недавно познакомил его с Керри", - размышлял, в свою
очередь, Друэ.
спустя зашел в его сверкающие владения, ибо не в силах был лишить себя
привычного удовольствия.
разговаривающий с сыном.
с вокзала, - поспешил объяснить Друэ. - В свое время она была недурна.
улизнуть.
сказал Герствуд. - Сдается мне, что вы держите ее взаперти. Я возьму ложу
на Джо Джефферсона.
поедем.
питает сильное чувство к Керри. Он завидовал коммивояжеру, и теперь, при
взгляде на хорошо одетого, веселого молодого человека, который так
нравился ему, в глазах его вспыхнул огонь ревности. Он начал мысленно
критиковать Друэ: в нем ни мужского обаяния, ни ума! Он стал видеть его
недостатки. Каково бы ни было его мнение о Друэ как о славном малом, он с
некоторым пренебрежением смотрел на него как на любовника. Его нетрудно
будет убрать с пути, Герствуд был уверен. Да ему достаточно было бы только
намекнуть Керри на тот маленький случай, который произошел в четверг, и
все было бы кончено! Непринужденно болтая и от души смеясь, Герствуд не
переставал думать об одном и том же, а Друэ ничего не замечал. Ему не под
силу было разгадать такого человека, как Герствуд. С улыбкой принял он
приглашение, меж тем как тот стоял и всматривался в него ястребиным
взглядом.
Она приспосабливала свои мысли и чувства к новой обстановке и окружению и
отнюдь не собиралась страдать из-за Друэ или Герствуда.
прихорашивалась.
что ты становишься кокеткой.
талию. - Надень синее платье и пойдем в театр.
сказала она виновато.
лично выставка не интересует.
собираясь, однако, нарушить обещание в угоду Друэ.
запечатанный конверт.
Лондон Джек
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Эриксон Стивен