недостойное члена партии.
-- владеет свободно. Итальянский, испанский -- может объясняться. Японский,
польский, чешский -- читает без словаря. Латинский, древнегреческий --
читает со словарем.
находился.
Грузинская, 14, кв. 7. Телефон 252-04-19.
документам распоряжением П-РБ 261107 от 17.VII.67 г.
замещение вакантной должности в своей лаборатории, вышеуказанная анкета
стала иметь чисто символическое значение, сходное со значением той
анкеточки, которую он сочинил для себя и показывал близким друзьям. В
анкеточке значилось, что его основная профессия -- пополизатор. Фамилии его
меняются регулярно. Он 3.К.Морный, Заков, Морин, Ромов, Максимов,
Петропавловский-Камчатский и т.д. В графе "Партийность" тут написано
"Антипартийный". В графе "Находились ли в плену?" -- "Нахожусь в настоящее
время". А в графе "Семейное положение" было обозначено -- "Нестабильное".
Закаморный был человек со странностями. Это наблюдалось за ним с детства.
уму и энергии дослужился до звания комиссара погранвойск ОГПУ и был
направлен с особым заданием на Дальний Восток. Из самой дальней точки
страны, отделенной от Аляски узким Беринговым проливом, поступали донесения,
что местные жители -- эскимосы, промышляющие рыбной ловлей и охотой,
несмотря на агитационно-пропагандистскую работу, проводимую в красных чумах,
самовольно переправляются через пролив на Аляску к своим родственникам и
возвращаются обратно. Пресечь нарушение советской границы, которая должна
быть на замке, предстояло комиссару Петру Закаморному.
комиссаром, погнался за лодкой с эскимосами. Те рассердились, что
посторонние вмешиваются в их личную жизнь, ведомую по традициям предков, и
начали отстреливаться. Комиссар Закаморный был сильно ранен. Но он оказался
единственным, кто остался на погранкатере в живых. Эскимосы мимо стрелять не
умели. Комиссара, потерявшего сознание от кровотечения, эскимосы подобрали и
привезли на Аляску. Там его выходили, а когда он поправился, привезли
обратно. Началась полярная ночь. Суда, редкие в тепло, теперь и вовсе ходить
перестали. Ухаживала за Петром дочка хозяина чума. Она привязалась к нему и
не отходила от него ни на шаг. Вскоре родился мальчик -- Максим. Эскимосы
предлагали Петру остаться, но долг звал комиссара в ОГПУ. Добравшись за
месяц с небольшим с женой и сыном до Москвы, он всей семьей отправился
доложить своему начальству о пережитом. Максиму было около двух лет.
штанишки, приставил сына поближе к стене, чтобы не мешать прохожим, и тонкая
струйка побежала на тротуар. Мгновенно рядом очутился человек в темном
пальто и кепке. Он сказал:
потребовал, чтобы его связали с начальством. Руководители погранвойск
удивились, что комиссар Закаморный жив. Его немедленно освободили, но когда
комиссар, ничего не тая, рассказал правду-матку, небо помрачнело. Оказалось,
вояжи эскимосов за границу продолжаются, и недавно ими был сбит самолет
береговой охраны. Выходило, что комиссар Закаморный не только не выполнил
задания, но сам бежал с преступниками за границу.
был приговорен к расстрелу, а его жена -- к заключению сроком на десять лет,
к которым потом прибавили еще десять, и она умерла где-то в Воркуте. В
спецдетдоме, в маленьком городке Архангельской области, куда отправили
Максима, из трех сотен сирот он оказался самым состоятельным: у него были
собственные фамилия и имя. Еще родители оставили ему доброе физическое и
духовное здоровье, которое помогло ему преодолеть не только голод и рахит,
но и умственное убожество воспитателей. Детдомовский выкормыш, Максим писал
в документах, что он бывший беспризорник, поставленный на честный путь жизни
советской властью. Благодаря этому, он смог после войны поступить в
Тимирязевскую сельскохозяйственную академию.
вечеринку, собранную, как впоследствии оказалось, товарищами из МГБ, которым
предстояло раскрыть студенческую антисоветскую организацию. Во время
следствия он узнал, что, сидя за столом и выпивая, когда другие танцевали,
он, оказывается, договаривался о покушении на товарища Лысенко и других
представителей передовой агробиологической науки. Доказательство было
неопровержимым: в компании все были с любимыми девушками, а он -- без.
Всплыла и его биография. Шестеро получили по десять лет, Закаморный как
руководитель организации, а к тому же и вейсманист-морганист, -- двадцать
лет. В воркутинских лагерях Максим Петрович вглядывался в лица встречных
женщин: искал свою мать.
который он бережно хранит, несмотря на свою рассеянность.
русский, до ареста студент 4-го курса Московской сельскохозяйственной
академии, в том, что он был осужден Особым Совещанием при МГБ по статье 58
Уголовного кодекса к 25 годам исправительно-трудовых лагерей, срок наказания
в ИТЛ п/я Ж-175 частично отбыл 4 января 55 г. и с этого времени находился в
ссылке на поселении. В работе показал себя с положительной стороны.
прекращено, мера наказания снижена до пяти лет ИТЛ, за отсутствием состава
преступления и в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР "Об
амнистии" он считается не имеющим судимости по настоящему делу.
шахт для подземных ядерных испытаний (в справке тоже была секретность: в
указанном в ней почтовом ящике Ж-175 заключенные копали уголь). Но облучить
его не успели, испытания начали позднее. Максим Закаморный пристроился в
поселке шахты No 40 комбината Воркутуголь директором танцплощадки для
вольнонаемных рабочих. У сосланного попа раздобыл он Библию и читал ее
вечерами под звуки фокстрота и танго, сидя в своей каморке, отрываясь только
для того, чтобы сменить пластинку.
19.00. От нечего делать он стал читать учебники английского языка у
хозяйкиного сына и скоро заговорил по-английски сам с собой. Максим ходил по
комнате, перекладывая из кармана в карман бумажки со словами, и в
последующее время выучил французский и немецкий. Дальше пошло быстрее --
язык за языком. Иероглифы он писал на руках.
теперь героем Гражданской войны, освободителем от белых Украины. Как сказано
у Луки, "И последние будут первыми". Максим Закаморный, или 3.К.Морный, как
он называл себя, двадцати девяти лет от роду оказался сыном героя. Он решил
вернуться из "мерзости запустения" в "землю обетованную" -- в Москву, с
трудом поступил и без труда закончил академию, из которой его ранее взяли.
слабость. Там научился он пить стаканами плохо очищенную "Московскую водку"
производства Воркутинского ликеро-водочного завода. Пил он ее с
вейсманистами-морганистами. Те из них, кто остался в живых, понемногу
отряхивались, вылезая из-под лысенковского пресса.
лаборатория экспериментальной генетики. Максима взяли туда, но у него не
было прописки и квартиры. Ему сказали, что защитить диссертацию и получить
прописку ему будет легче, если он вступит в партию. И правда, он легко
защитился, устроил грандиозный банкет в ресторане "Прага", о котором теперь,
когда банкеты запрещены, генетики вспоминают с особой нежностью. Сам
Нортон Андрэ
Херберт Фрэнк
Орловский Гай Юлий
Панов Вадим
Смоленский Вадим
Лукьяненко Сергей