снискало некоторую известность, я имею полное право отнести ваши слова на
свой счет.
однажды рассказывал нам о вас, о ваших неисчерпаемых познаниях.
баронесса, - что они, кажется, принадлежат не заурядному химику, практику,
каких много, но человеку, проникшему во все таинства жизни.
сударыня, - возразил Жильбер с улыбкой, - а раз так, у него, я уверен,
достало остроумия на то, чтобы это доказать.
вы чудом ставили на ноги прямо на поле боя или в американских госпиталях;
генерал утверждал, что вначале вы обрекали их искусственной смерти, которая
как две капли воды походила на настоящую.
известна лишь избранным, но которая в конце концов сделается всеобщим
достоянием.
улыбкой.
или, точнее, магнетизм, - древняя наука, известная еще египтянам и грекам.
Она затерялась среди безбрежных просторов средневековья Шекспир угадал ее в
"Макбете". Урбен Грандье открыл ее заново и поплатился за свое открытие
жизнью. Истинно великий учитель, тот, что давал уроки мне, - граф Калиостро
- Этот шарлатан! - воскликнула г-жа де Сталь.
же придут к иному мнению. Этому шарлатану я обязан моими познаниями, а мир,
возможно, будет обязан своей свободой.
знанием дела; быть может, я ошибаюсь, а вы правы... Но вернемся к вам.
Отчего вы провели так много времени вдали от Франции? Отчего не вернулись,
дабы занять свое место рядом с такими учеными, как Лавуазье, Кабанис,
Кондорсе, Байи, Луи?
этими светилами.
который охотно помог бы вам, отставлен, и три дня как уехал.
приказу господина барона Неккера я был заключен в Бастилию.
чтобы госпожа де Сталь, дочь господина де Неккера, до сих пор не знала о
том, что Бастилия захвачена народом.
как господин де Неккер уехал, я живу вдали от мирз и целые дни только и
делаю, что оплакиваю разлуку с отцом.
слишком хорошо знают дорогу в Сент-Уэнский замок, и я не могу поверить,
чтобы хотя бы один из них не побывал здесь за те четыре часа, что прошли
после капитуляции Бастилии.
хотелось; она переменила тему.
она.
что он, такой большой политик, не захотел подождать исхода событий, и потому
я...
отправлюсь в Брюссель, ибо должен сообщить господину барону сведения
чрезвычайной важности.
любого другого такие слова привели бы меня в недоумение... Что может быть
важно для моего отца после отставки, после всего, что ему довелось
пережить?
какой-то степени могу влиять на него. Впрочем, теперь речь не об этом.
Теперь главное для меня и для господина де Неккера - чтобы мы встретились...
Итак, сударыня, вы утверждаете, что ваш отец в Брюсселе?
часов во время революции и сколько событий может свершиться за эти двадцать
часов? О, сударыня, как неосторожно поступил господин де Неккер, поставив
между собою и историей, между деятелем и целью эти двадцать часов!
я начинаю думать, что отец в самом деле поступил неосмотрительно.
простить за беспокойство. Прощайте, сударыня.
успокоить меня.
такое множество собственных тревог, что мне решительно невозможно принимать
участие в тревогах чужих; дело идет о моей жизни и моей чести, а также о
жизни и чести господина де Неккера, который согласился бы со мной, услышь он
сейчас те слова, что я скажу ему через двадцать часов - Сударь, позвольте
мне напомнить об одной вещи, которою я сама совершенно упустила из виду, а
именно, что не следует обсуждать подобные вопросы под открытым небом, в
парке, где нас могут услышать посторонние - Сударыня, - сказал Жильбер, -
осмелюсь заметить, что здесь хозяйка вы, и место для нашей беседы выбрано
вами. Как прикажете поступить? Я к вашим услугам.
продолжить наш разговор.
спросил бы, не находится ли ее кабинет в Брюсселе Спрашивать он, однако,
ничего не стал и молча пошел за баронессой, поспешно двинувшейся в сторону
замка.
Сталь кивнула ему и, сама открыв двери, провела доктора в свой кабинет -
уютный уголок, убранство которого пристало бы скорее мужчине, чем женщине;
вторая дверь кабинета и два окна выходили в маленький садик, недоступный для
незваных гостей и чужих глаз.
связанная с моим отцом, привела вас в Сент-Уэн - Сударыня, - сказал Жильбер,
- если бы ваш отец мог слышать меня, если бы он знал, что я - тот самый
человек, кто отправил королю секретные записки под названием "О состоянии
идей и прогрессе общества", я убежден, что он тотчас же появился бы в этом
кабинете и спросил: "Доктор Жильбер, чем могу быть полезен? Говорите, я
слушаю".
живописным панно работы Ванлоо, бесшумно отворилась и на пороге предстал
улыбающийся барон Неккер; за его спиной была видна узенькая винтовая
лестница, на которую сверху падал свет лампы.
в лоб, удалилась по потайной лестнице.
слушаю.
мыслей, ибо знаете мою тайну. Это я четыре года назад представил королю
записку о нынешнем состоянии Европы, это я присылал ему затем из Соединенных
Штатов записки, касающиеся всех сложных вопросов внутренней политики
Франции.
восхищением и не менее глубоким страхом, - продолжил Неккер - Да, ибо они
говорили правду. В ту пору правду было страшно слышать, но сегодня, когда
она сделалась явью, ее стало еще страшнее видеть, не так ли?
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Флинт Эрик
Куликов Роман
Сертаков Виталий