прозябали, и заняться верчением вертелов и откупориванием бутылок на благо
влюбленным парочкам перекрестка Бюсси и даже многих других парижских
кварталов. К несчастью для притязаний г-жи Фурнишон, ее гостиница
расположена была слишком близко от Пре-о-Клер, так что в "Меч гордого
рыцаря" являлись привлеченные близким соседством и пышной вывеской
многочисленные парочки, намеревающиеся вступить в поединок, а другим
парочкам, менее воинственно настроенным, приходилось чураться бедной
гостиницы, словно чумы - так опасались они шума и лязганья шпаг. Влюбленные
- народ мирный, они не любят, чтобы им мешали, так что в башенках,
предназначенных для любовных похождений, приходилось устраивать на ночлег
всяких вояк, а купидоны, изображенные на деревянных панно тем же художником,
который создал вывеску, оказались разукрашены усами и другими более или
менее пристойными атрибутами: тут уж поработали углем завсегдатаи гостиницы.
- считала, что вывеска принесла их заведению несчастье, и утверждала, что
следовало положиться на ее опыт и нарисовать над входом, вместо гордого
рыцаря и гнусного, всех отталкивающего дракона, например, "Розовый куст
любви", с пышными сердцами вместо цветов: тогда все нежные души обязательно
избрали бы ее гостиницу своим убежищем.
своей идее и что эта идея оказалась столь пагубной для его вывески, не
считался с замечаниями своей хозяйки и, пожимая плечами, заявлял, что он,
бывший пехотинец г-на Данвиля, естественно, должен вербовать своих клиентов
в военной среде. Он добавлял, что рейтар, у которого только и мыслей - как
бы выпить, пьет за шестерых влюбленных и что, даже если он заплатит лишь
половину того, что с него требуется по раскладке, это все же выгоднее: ведь
даже самые расточительные любовники не заплатят столько, сколько три рейтара
вместе.
достаточно пухлыми, чтобы злоязычные люди считали себя вправе сомневаться в
добропорядочности ее воззрений на нравственность.
перекрестке Бюсси, как прозябали они на улице Сент-Оноре, но вдруг некое
непредвиденное обстоятельство изменило все положение и дало восторжествовать
взглядам мэтра Фурнишона, к вящей славе достойной вывески, где нашли себе
место представители всех царств природы.
состоявшихся в Пре-о-Клер, г-жа Фурнишон и супруг ее сидели, как обычно,
каждый в одной из угловых башенок своего заведения. Делать им было нечего, и
они погружены были в хладную задумчивость, так как все столики и все комнаты
в гостинице "Гордого рыцаря" стояли незанятыми.
погрузиться на паром у Нельской башни и вернуться в Лувр, солдаты, только
что бывшие на учении под командой своего капитана. Глядя на них и жалуясь на
деспотизм военного начальника, заставляющего возвращаться в кордегардию
солдат, которым, несомненно, так хотелось пить, они заметили, что капитан
пустил свою лошадь рысью и в сопровождении одного лишь ординарца направился
к воротам Бюсси.
шпаге в позолоченных ножнах, торчавшей из-под прекрасного плаща фландрского
сукна, минут через десять поравнялся с гостиницей.
взглянув на вывеску, ибо его, казалось, тревожили какие-то важные мысли,
когда мэтр Фурнишон, чье сердце сжималось при мысли, что в этот день никто
так и не сделает ему почина, высунулся из своей башенки и сказал:
ответ:
поднял голову, словно внезапно очнувшись от сна. Он увидел хозяина, хозяйку,
их заведение, придержал лошадь и подозвал ординарца.
что его окружало.
стоял теперь у дверей и мял в руках сдернутый с головы колпак.
унизительного признания.
мужа. Поэтому она и поторопилась крикнуть из своего окна:
весьма приятное лицо. Он, в свою очередь, сказал:
себя:
рыцаря".
заслуживает также внимания читателя. Это был человек лет тридцати - тридцати
пяти, которому можно было дать двадцать восемь, так следил он за своей
внешностью. Он был высокого роста, хорошо сложен, с тонкими, выразительными
чертами лица. Хорошо приглядевшись к нему, может быть, и удалось бы
обнаружить в его величавости некоторую аффектацию. Но величавость -
наигранная или нет - у него все же была. Он бросил на руки своего спутника
поводья великолепного коня, нетерпеливо бившего копытом о землю, сказав при
этом:
гостиницы, капитан остановился и с довольным видом огляделся по сторонам.
улыбалась.
доме есть что-то отталкивающее гостей?
Фурнишон. - Но квартал еще мало заселен, а насчет клиентов мы сами
разборчивы.
подтверждать их кивками головы.
сразу понятно было, кто придумал название "Розовый куст любви", - за одного
такого клиента, как ваша милость, мы охотно отдадим целую дюжину.
стараясь, чтобы голос его звучал как можно менее хрипло.
ласково, как только могла.
ведущую в башенки, первая стала подниматься наверх: при этом она кокетливо
приподнимала юбочку, и от каждого ее шага поскрипывал изящный башмачок истой
парижанки.
они поднялись на второй этаж.
пристройками...
пробормотал:
говорите, добрейшая хозяюшка, - продолжал он громко, - что вы могли бы
разместить здесь на ночлег тридцать человек?
который ни в чьи дела не вмешивается, а с другой соседка, дама, ведущая
совсем замкнутый образ жизни; за те три недели, что она здесь проживает, я
ее даже и не видела. Все прочие - мелкий люд.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Смит Кордвейнер
Маркелов Олег
Нортон Андрэ