Чтение 28–й страницы книги ~Сорок пять~

- Шико, единственный мой друг.

- У тебя передо мной то единственное преимущество, что ты всегда твердишь
одно и то же. Ты не изменился, черт побери!

- А ты, - грустно сказал король, - изменился, Шико?

- Надеюсь.

- Шико, друг мой, - сказал король, спустив с кровати обе ноги, - скажи,
почему ты меня покинул?

- Потому что умер.

- Но ведь только сейчас ты сам сказал, что жив.

- Я и повторяю то же самое.

- Как же это понимать?

- Понимать надо так, Генрих, что для одних я умер, а для других жив.

- А для меня?

- Для тебя я мертв.

- Почему же для меня ты мертв?

- По понятной причине. Послушай, что я скажу.

- Слушаю.

- Ты в своем доме не хозяин.

- Как так?

- Ты ничего не можешь сделать для тех, кто тебе служит.

- Милостивый государь!

- Не сердись, а то я тоже рассержусь!

- Да, ты прав, - произнес король, трепеща при мысли, что тень Шико может
исчезнуть. - Говори, друг мой, говори.

- Ну так вот: ты помнишь, мне надо было свести небольшие счеты с
господином де Майеном?

- Отлично помню.

- Я их и свел: отдубасил как следует этого несравненного полководца. Он
принялся разыскивать меня, чтобы повесить, а ты, на которого я рассчитывал,
как на защиту от этого героя, ты бросил меня на произвол судьбы. Вместо того
чтобы прикончить его, ты с ним помирился. Что же мне оставалось делать?
Через посредство моего приятеля Горанфло я объявил о своей кончине и
погребении. Так что с той самой поры господин де Майен, который так
разыскивал меня, перестал это делать.

- Какое ужасное мужество нужно было для этого, Шико! Скажи, разве ты не
представлял себе, как я буду страдать при известии о твоей смерти?

- Да, я поступил мужественно, но ничего ужасного во всем этом не было.
Самая спокойная жизнь наступила для меня с тех пор, как все считают, что
меня нет в живых.

- Шико! Шико! Друг мой! - вскричал король. - Ты приводишь меня в ужас, я
просто теряю голову.

- Эко дело! Ты только сейчас это заметил?

- Не знаю, чему и верить.

- Бог ты мой, надо же все-таки на чем-нибудь остановиться: чему же ты
веришь?

- Ну так знай: я думаю, что ты умер и явился с того света.

- Значит, я тебе наврал? Ты не очень-то вежлив.

- Во всяком случае, часть правды ты от меня скрываешь. Но я уверен, что,
подобно призракам, о которых повествуют древние, ты сейчас откроешь мне
ужасные вещи.

- Да, вот этого я отрицать не стану. Приготовься же, бедняга король.

- Да, да, - продолжал Генрих, - признайся, что ты тень, посланная ко мне
господом богом.

- Я готов признать все, что ты пожелаешь.

- Если нет, то как же ты прошел по всем этим коридорам, где столько
охраны? Как очутился ты в моей комнате, подле меня? Значит, в Лувр может
проникнуть кто попало? Значит, так охраняют короля?

И Генрих, весь во власти охватившего его страха перед воображаемой
опасностью, снова бросился на кровать, уже готовый зарыться под одеяло.

- Ну, ну, ну! - сказал Шико тоном, в котором чувствовалась и некоторая
жалость, и большая привязанность. - Не горячись: стоит тебе до меня
дотронуться, и ты сразу во всем убедишься.

- Значит, ты не вестник гнева божьего?

- Черт бы тебя побрал! Разве у меня рога, словно у Сатаны, или огненный
меч в руках, как у архангела Михаила?

- Так как же ты все-таки вошел?

- Ты опять об этом?

- Конечно.

- Пойми же наконец, что я сохранил ключ, тот ключ, который ты мне сам дал
и который я повесил себе на шею, чтобы позлить твоих камергеров, - они же
имеют право носить ключи только на заду. Так вот, при помощи ключа открывают
двери и входят, я и вошел!

- Через потайную дверь?

- Ясное дело!

- Но почему ты явился именно сегодня, а не вчера, например?

- А, правда, в том-то и весь вопрос. Что ж, сейчас ты узнаешь.

Генрих опустил одеяло и продолжал наивным и жалобным тоном ребенка:

- Не говори мне ничего неприятного, Шико, прошу тебя. О, если бы ты знал,
как я рад, что слышу твой голос!

- Я скажу тебе правду, вот и все. Тем хуже, если правда окажется
неприятной.

- Не всерьез же ты, в самом деле, опасаешься господина де Майена, -
сказал король.

- Наоборот, это очень серьезно. Пойми же: получив от слуг господина де
Майена пятьдесят палочных ударов, я ответил тем же и всыпал ему сотню ударов
ножнами шпаги. Если предположить, что два удара ножнами равняются одному
палочному - мы квиты. Если же допустить, что один удар ножнами равняется
одному палочному, господин де Майен, возможно, считает, что он должен мне
еще пятьдесят ударов - палочных или ножнами. Я же ничего так не опасаюсь,
как подобных должников. И как бы я сейчас ни был тебе необходим, я не явился
бы сюда, если бы не знал, что господин де Майен находится в Суассоне.

- Отлично, Шико, раз это так, раз ты возвратился ради меня, я беру тебя
под свое покровительство и желаю...

- Чего именно? Берегись, Генрике, каждый раз, когда ты произносишь слова
"я желаю", это значит, что ты готовишься совершить какую-нибудь глупость.

- Я желаю, чтобы ты воскрес, явился на свет божий.

- Ну вот! Я так и знал.

- Я тебя защищу.

- Ладно уж.

- Шико, даю тебе мое королевское слово.

- У меня имеется кое-что получше.

- Что?

- Моя нора, я в ней и останусь.

- Я защищу тебя, слышишь? - с силой вскричал король, выпрямляясь во весь
рост на постаменте перед кроватью.

- Генрике, - сказал Шико, - ты простудишься. Умоляю тебя, ложись в
постель.

- Ты прав. Но что делать, если ты выводишь меня из терпения, - сказал
король, снова закутываясь в одеяло. - Как это так, мне, Генриху Валуа,
королю Франции, достаточно для защиты моих швейцарцев, шотландцев,
французских гвардейцев и дворян, а господину Шико этого мало, он не считает
себя в безопасности!

- Подожди-ка, подожди, как ты сказал? У тебя есть швейцарцы?

- Да, под командованием Токно.

- Хорошо. У тебя есть шотландцы?

- Да. Ими командует Ларлан.

- Очень хорошо. У тебя есть французские гвардейцы?

- Под командованием Крильона.

- Замечательно. А дальше?

- Дальше? Не знаю, должен ли я тебе об этом говорить...

- Не говори: кто тебя спрашивает?

- Дальше - имеется кое-что новенькое, Шико.

- Новенькое?

- Да. Представь себе - сорок пять храбрых дворян, - Сорок пять! А ну,
повтори!