в глубине души смеется надо мной.
улыбнусь еще раз.
сидеть во дворике с фонтаном. Эмброз просил меня закрыть глаза и, слушая
воду, вообразить, будто это дождь стучит в окна нашего дома в Англии. Он
полагал, что я вся съежусь и буду постоянно дрожать в английском климате,
особенно в сыром климате Корнуолла; он называл меня тепличным растением,
которое требует заботливого ухода и совершенно не приспособлено к
обыкновенной почве. Я выросла в городе, говорил он, и чересчур
цивилизованна. Помню, как однажды я вышла к обеду в новом платье и он
сказал, что от меня веет ароматом Древнего Рима. Я не забыла его совет и привезла с собой шаль.
большое значение погоде. Должны придавать, ведь живем у моря. Видите ли, в
наших краях условия для сельского хозяйства не слишком благоприятные, не то
что в центре страны. Почва тощая, из семи дней в неделю четыре дня идет
дождь, поэтому мы очень зависим от солнца, когда оно появляется. Думаю,
завтра прояснится и вы сможете совершить прогулку.
сад, Килмурово поле, мимо маяка, через Двадцать акров и Западные холмы.
показалась мне на редкость не подходящей для пеших прогулок.
и верила в то, что способна выдержать такую прогулку. А в моих рабочих
сапогах она просто утонула бы.
руками за седло. А нет ли у вас... кажется, это называется лука, на которой
балансируют?
тем не менее я вновь не сомневался, что в них прячется смех и она хочет
подразнить меня.
спросить Веллингтона, в конюшне оно мне ни разу не попадалось на глаза.
приохотилась к верховой езде. Может быть, это стало ее единственным
утешением.
легкое журчание, и я не выдержал. Она видела, что я смеюсь, и это было
ужаснее всего.
попросить ли мне Сикома обследовать чуланы и посмотреть, не осталось ли
после тетушки Фебы еще и амазонки?
лошадь поведут осторожно и я смогу балансировать на луке.
огромном подносе серебряный чайник с кипятком, серебряный заварочный чайник
и хлебницу - тоже серебряную. Никогда раньше я не видел этих вещей и про
себя полюбопытствовал, из каких закромов комнаты дворецкого он их извлек. С
какой целью принес? Кузина Рейчел заметила мое изумление. Я отнюдь не хотел
обидеть Сикома, который с важным видом поставил свое приношение на стол, но
меня так и подмывало расхохотаться. Я встал со стула и подошел к окну, как
будто хотел взглянуть на дождь.
не меньше моего. Сиком цыкнул на них.
лучше убрать собак. Чего доброго, перевернут поднос.
- Мистер Филипп завтракает в девять часов в столовой.
Эшли говаривал, что ни на одну женщину не следует смотреть до одиннадцати
часов. Вас это не затруднит?
сил. Я вернулся к камину и сел на табурет у стола.
чайника, ни этой хлебницы.
Сиком принес их. Полагаю, он их тоже раньше не видел. Они из тайного клада.
Он раскопал их в каком-нибудь погребе.
я.
дамы.
я, - мы никогда его не пьем.
- заметила она. - Очень польщена. Чай мне нравится. Съешьте бутерброд.
колбасок.
проглотив несколько штук. - Но это очень вкусно.
вы, конечно, съедите то, что останется. Масло тает, и я бы предложила вам
облизать пальцы.
викарием приезжает миссис Паско, мы никогда не курим в гостиной.
догадается по запаху.
хуже, чем запах дыма.
привередливый, совсем как старик.
не так намеревался провести этот вечер. Я заготовил несколько холодно-
любезных фраз и сухое прощание, долженствующие отбить у непрошеной гостьи
всякую охоту задерживаться в моем доме.
на поднос. Мое внимание снова привлекли ее руки, узкие, маленькие и очень
белые; интересно, подумал я, считал ли их Эмброз руками горожанки? Она
носила два кольца, оба с прекрасными камнями, однако они нисколько не
нарушали траура и очень гармонировала с ее обликом. Держа в руке трубку и
покусывая черенок, я чувствовал себя более уверенно и меньше напоминал
одурманенного сном. Надо было что-то делать, что-то говорить, но я, как
дурак, сидел у огня, не в силах разобраться в собственных мыслях и
впечатлениях. Долгий, томительный день закончился, а я никак не мог решить,
что он принес мне - победу или поражение. Если бы в ней было хоть
отдаленное сходство с придуманными мною образами, я бы лучше знал, что
делать; но вот она здесь, рядом, во плоти, и созданные моим воображением
картины, словно бредовые фантастические видения, перемешались и растаяли в
темноте.
окруженное адвокатами; где-то далеко была вторая миссис Паско - с громким
голосом, надменная; истаяла вдали взбалмошная, избалованная кукла с длинными
локонами; исчезла змея, скользкая, коварная. Гнев, казалось, утратил смысл,
ненависть тоже, страх... Но мог ли я бояться той, которая не доходила мне до
плеча, в ком не было ничего особенного, кроме чувства юмора и маленьких рук?
Неужели ради этого один человек дрался на дуэли, а другой, умирая, написал:
? Я походил на человека, который
выпустил мыльный пузырь и следил за его полетом, но пузырь вдруг лопнул.
следующий раз не пить коньяка после десятимильной прогулки под дождем: это
только притупляет чувства, а вовсе не развязывает язык. Я пришел дать бой
Акунин Борис
Пехов Алексей
Майер Стефани
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман