ума, чтобы сразиться с человеком вдвое ее старше и в восемь раз сильнее.
Стоило ему узнать, что этой ночью она из окна наблюдала за всем
происходящим, он просто-напросто придушил бы ее двумя пальцами, и дело с
концом.
Мэнакане за ней погнался бык. Сейчас она пыталась таким образом подбодрить
себя и побороть страх.
сказала она себе. - Вот возьму и спущусь сейчас вниз, пройду по темному
коридору и посмотрю, что они делают в баре. И если он прикончит меня, то уж
сама буду виновата".
к двери и открыла ее. Постояла мгновение, прислушиваясь: только тихо,
медленно, давясь, тикали часы в холле.
что третья ступенька сверху и самая нижняя скрипят. Бесшумно ступая, одной
рукой держась за перила, а другой опираясь о стену, чтобы поменьше давить на
ступени, она добралась до пустого холла, где стояли лишь шаткий стул и
старые часы. Их хриплое дыхание нарушало тишину; казалось, что живое
существо стонет прямо над ее ухом. В холле было темно, как в погребе. Она
знала, что там никого нет, но и холл и закрытая дверь пустовавшей гостиной
таили в себе опасность.
пола. Пока Мэри собиралась с духом, чтобы сделать следующий шаг в холл, из
коридора вдруг проник луч света, и она услышала голоса. Очевидно, дверь бара
отворили, раздался шум шагов, кто-то вышел и направился в сторону кухни,
потом вернулся. Дверь бара, видно, осталась открытой, по-прежнему были
слышны приглушенные голоса и виден луч света.
комнату, забраться в постель и поскорей уснуть, ни о чем не думая, но в то
же время бес любопытства толкал ее вперед по коридору. Она остановилась в
нескольких шагах от бара, прижавшись к стене. Руки ее взмокли, лоб покрылся
испариной. Сердце стучало так сильно, что вначале Мэри ничего не слышала.
стаканами, и узкая полоска пола. На нем валялись осколки стекла, а рядом
темнело коричневое пятно от эля, пролитого нетвердой рукой. Находившиеся в
баре сидели, должно быть, на скамьях у дальней стены - Мэри их не видела.
Они молчали, а затем вдруг раздался незнакомый ей голос, высокий и дрожащий.
этом не участвую. Выхожу из игры и - конец нашему договору. Это убийство,
мистер Мерлин, по-другому не назовешь, обычное убийство.
взволнован. Кто-то, скорее всего сам трактирщик, тихо ответил ему, но Мэри
слов не расслышала, их заглушило гоготанье разносчика; она узнала его
манеру, грубую и оскорбительную. Он, видно, намекал на что-то, известное
всем им, потому что незнакомец, защищаясь, снова быстро заговорил.
за свою голову не боюсь. Нет, я о совести своей думаю и о Всемогущем. Я
готов с кем угодно сразиться в честном бою и понести наказание, если
придется, но когда дело доходит до убийства невинных людей - женщин и
детей, - это прямая дорога в ад, Джосс Мерлин, и ты знаешь это не хуже
меня.
же кто-то грохнул кулаком по столу и выругался.
по самые уши, и к черту твою совесть! Повторяю, отступать теперь некуда,
слишком поздно, поздно для тебя и для всех нас. Я с самого начала сомневался
в тебе. Эдакий чистюля-джентльмен, манжетики боится замарать. И, клянусь
Богом, я был прав. Гарри, запри-ка ту дверь на засов.
одновременно опрокинулся стол, хлопнула дверь, ведущая во двор. Разносчик
снова разразился омерзительным, похабным смехом и принялся насвистывать один
из своих мотивчиков.
свист. - Без шикарной одежды не многого он будет стоить. А мне бы очень
подошли его часы с цепочкой. У бедняков вроде меня нет денег на часы.
Пощекочи его своим кнутом, Джосс, и посмотрим, какого цвета у него шкура.
- Встань у дверей и пырни его ножом, если он попытается удрать. А теперь
послушайте-ка, мистер юрист-секретарь из Труро, или как там вас? Сегодня вы
одурачили самого себя, но сделать дурака из меня у вас не получится. Вам
хотелось бы убраться отсюда, сесть на лошадь и ускакать в Бодмин? А к девяти
утра вы бы пригнали в "Ямайку" всех мировых судей и полк солдат в придачу.
Ведь вы это задумали?
изрядно досталось: отвечал он сдавленным, прерывающимся голосом, словно
страдая от боли.
останавливать вас. Даю слово, что не донесу, но и с вами не останусь,
слышите вы?!
разглагольствовал и через пять минут уже болтался на веревке, его ноги лишь
на полдюйма не доставали до пола. Я спросил, нравится ли ему висеть так
низко от земли, но он не ответил. Язык вывалился у него изо рта, он прокусил
его насквозь. Наверно, минут через семь он сдох.
руки и ноги налились свинцом, она с ужасом почувствовала, что вот-вот
потеряет сознание.
в спасительной тени часов. Что бы там ни было, ее не должны найти здесь
лежащей без чувств. Медленно, на ощупь она начала двигаться вдоль стены,
подальше от света. У нее подгибались колени, подступала тошнота, кружилась
голова.
руками.
нечего делать в "Ямайке". Возьми его коня и убирайся - отпустишь его на
другой стороне от Кэмелфорда. А тут я сам управлюсь.
она повернула ручку двери в гостиную и, едва переступив порог, без сил
опустилась на пол и положила голову на колени.
глазами слились в одно огромное пятно, и она погрузилась во мрак. Но
неловкая поза, в которой она застыла, помогла ей быстро прийти в себя.
Опершись на локоть, Мэри села и стала ловить звуки, доносившиеся со двора.
Она услышала цоканье копыт и голос разносчика Гарри, бранившего лошадь,
которая не желала стоять смирно. По-видимому, он все-таки вскочил в седло и
пришпорил коня; раздался и вскоре затих дробный стук копыт. Теперь дядя
остался в баре наедине со своей жертвой. Мэри принялась соображать, сумеет
ли она найти дорогу к ближайшему жилью в Дозмери и позвать на помощь. До
первого пастушьего домика мили две или три через болото. Туда-то и убежал
несчастный идиот. А может быть, он и сейчас все еще валяется в канаве, воя и
корчась.
связаны с шайкой дяди Джосса, и тогда она прямехонько попадет в западню.
Тетя Пейшнс спит наверху, да и какая от нее помощь; она может лишь помешать
делу. Положение, похоже, безнадежное. У незнакомца - неважно, кто он - нет
никакой надежды на спасение, разве что пойти на согласие с Джоссом Мерлином.
Чтобы взять верх над дядей - теперь, когда они остались один на один,
требовалась немалая изворотливость, ибо трактирщик обладал огромной
физической силой.
возможно, удалось бы ранить или хотя бы обезоружить дядю и дать шанс
несчастному выбраться из бара. О том, что рискует сама, Мэри не думала. Все
равно, так или иначе, ее обнаружат. И что толку сидеть, съежившись в пустой
гостиной. Обморок был сущим пустяком, и сейчас она уже презирала себя за
слабость.
ее. В холле стояла полная тишина, только тикали часы. Света в дальнем конце
коридора не было, дверь в бар, должно быть, закрыли. Возможно, именно в эту
минуту незнакомец боролся за свою жизнь; придавленный к полу, он изо всех
сил пытался вырваться из лапищ Джосса Мерлина. Однако из бара не доносилось
ни звука. Что бы там ни творилось, все делалось безмолвно. Мэри уже
собралась выйти в холл и прокрасться мимо лестницы в дальний конец коридора,
как вдруг наверху довольно явственно скрипнула половица. Девушка
остановилась и прислушалась: полнейшая тишина и опять скрип; над ее головой
кто-то осторожно ходил. Тетя Пейшнс спала в другом крыле, разносчик Гарри
ускакал на лошади минут десять назад. Дядя, она знала, оставался в баре с
незнакомцем. Никто не поднимался по лестнице с тех пор, как она спустилась.
Вот опять скрипнула половица, тихие шаги послышались снова. В пустой комнате
на втором этаже кто-то был.
Человек прятался наверху несколько часов. Каким-то образом проникнув в дом
еще в начале вечера, затаившись, он слышал, как она отправилась спать. Если
бы он поднялся позже, она услышала бы его шаги на лестнице. Скорей всего,
как и она, он наблюдал из окна за прибытием повозок и видел, как маленький
придурок с криками мчался по дороге к Дозмери. Всего лишь тонкая перегородка
разделяла их, и он слышал каждое ее движение, как она повалилась на постель,
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Никитин Юрий
Якубенко Николай